Я знал Алексея Радевича еще до того злополучного видео «Красавы» из раздевалки в Смоленске. До того, как возглавить команду-мечту Евгения Савина, он показал себя сильным аналитиком в «Оренбурге», с которым завоевал право на выход в премьер-лигу. Когда стало известно, что клуб не пускают в РПЛ не по спортивным причинам, Радевич все-таки согласился стать тренером «Красавы», где для него начался совершенно другой путь.
И даже в тот момент, прежде чем увидеть тот самый выпуск Савина, я сначала посмотрел на игру команды Радевича и был шокирован. Во второй лиге никогда не видел такого прессинга, такой вдумчивой и нацеленной игры вперед. В результате «Красава» занял третье место в группе 2 ФНЛ-2, а значит, весной поборется за выход в первый дивизион.
И все же многие теперь будут думать о Радевиче, как о том тренере, который орет матом в перерыве в раздевалке матчей. Тем интереснее лично для меня было узнать, какой он на самом деле. Как мыслит о футболе и каких придерживается принципов в работе с футболистами?
В большом интервью «Спорту День за Днем» Алексей Радевич рассказал:
– о той самой «огненной раздевалке» в Смоленске;
– об отказе от ЦСКА ради «Красавы»;
– об уровне футбола во второй лиге;
– о причинах недостатка талантливых молодых футболистов в России.
Главное – футбол
– В какой момент пришло осознание о желании работать в поле?
– Я до «Оренбурга» работал в поле с детьми. Аналитиком набирался опыта работы в профессиональном футболе. Аналитик, на мой взгляд, – это первый и главный помощник главного тренера. Перед «Красавой» меня Женя Шевелев звал меня в ЦСКА, тут я уже стоял перед серьезным выбором: оставаться в аналитике или же идти в поле.
– Логичный путь тренера – от детей к взрослым командам. Откуда тут вообще взялась аналитика?
– У меня была цель – зайти в профессиональный футбол. Когда появился вариант с «Оренбургом», то я согласился.
– А что, в России нет возможности постепенно вырасти тренером от детей до взрослых?
– Сто процентов есть. И если бы так было в Екатеринбурге, то я был бы рад. Развиваться шаг за шагом – это правильно, на мой взгляд. Это один из способов становления тренера. Но случилось как случилось: транзитом через «Оренбург» я оказался в ФК «Красава».
– Почему у главных тренеров команд РПЛ практически нет опыта работы в детско-юношеском футболе? В Германии такое сложно представить.
– В Германии есть система. У нас пул тренеров ходит из команды в команду. Нужно создавать тренеров нового поколения.
– Как вообще звучало предложение от Евгения Савина?
– Еще до нового года он мне скинул голосовое, где рассказал о проекте и позвал главным тренером. Я задумался, но пока был занят в «Оренбурге». Мы договорились держаться на связи. Потом у него появился вариант с Рыжиковым. Он меня спросил, готов ли я пойти помощником к Рыжикову, но я все еще раздумывал. Это был очень серьезный выбор в моей жизни
– Соглашаться на помощника и на главного – это же разные вещи. В одном случае у вас абсолютная независимость в тренерской деятельности, а в другом – идете вместе с главным.
– В футболистах больше всего мне нравится быстрота принятия решений: я такой же. Хуже всего – отсутствие решения. То есть я не раздумывал над выбором: идти главным или помощником в штаб. Об этом я даже не размышлял. Я понимал, что оба решения – это работа в поле. Каждый день в «Оренбурге» я, набираясь опыта, думал о том, что нужно быть готовым к моменту, когда предложат работу тренера. И вот мне приходит предложение и встает выбор: быть помощником у Рыжикова в «Красаве» или быть в аналитическом отделе в ЦСКА.
Но надо заниматься тем, к чему лежит душа. В качестве помощника Рыжикова я бы все равно получил огромный опыт: проводил тренировки, готовил бы теорию, проводил бы индивидуальные групповые тренировки с группой атаки. На самом деле, это очень большой фронт работы.
– В итоге на вас свалился этот фронт и весь остальной.
– Сто процентов. Сегодня главная проблема – нехватка помощников. По факту мы работаем вдвоем. Это вообще нереально. Но делаем, что можем. В основном жертвуем просмотром европейского футбола. Делаем углубление конкретно в нашу команду и чемпионат за счет видеоразбора наших действий, игр и тренировок.
– Если вас двое, то приходится еще делать что-то, помимо тренерской работы?
– Сейчас нашли двух селекционеров. Они делают большой объем работы, но мы тоже смотрим большое количество игроков.
– При этом наверняка сложно постоянно работать под камерами?
– Я сам не смотрю документалку. Мне только пацаны скидывали то, что было в Смоленске. Надо это объяснить. Во-первых, видео из раздевалки было так смонтировано. Часть – перерыв, часть – после матча. Я сказал после этого нашему президенту клуба: «Леонидович, ты показал агрессию, страсть и эмоции. Ок – это нормально. Это часть футбола. Но почему ты не показал, что было три минуты диких эмоций, а потом три тактических момента, как мы будем менять игру? И как мы ее в итоге и перевернули». Мы забрали мяч, сохраняя при этом баланс в обороне, и отыгрались с 0:2. Хотя мы все равно остались недовольны результатом. Мы хотели и должны были побеждать в Смоленске! Но этого всего не было в документальном фильме.
– Футбол – это закрытая среда. Знаю, что многие, кто работает в клубах, считают, что камеры в раздевалки проносить нельзя. Согласны?
– Такие есть. Но мы после второго тура обговорили, что в прямой трансляции (не путать с документальным фильмом) не будет ничего, что касается тактики. А вообще есть правило: «Что сказано в раздевалке, то там и остается». Но, как у нас любит говорить руководство – мы особенный футбольный клуб.
– Значит, после видео из Смоленска вы поговорили с Савиным?
– Да, у нас был диалог и договоренности о дальнейших публикациях.
– Евгений Савин же очень эмоционален. То есть все время работаешь, как на пороховой бочке. Неужели не было других вариантов, чтобы перейти к работе на профессиональном уровне?
– Не нужно искать черную кошку в темной комнате. Думаете, что легко работать с другим президентом? С условным Галицким? Разве Григорий Викторович Иванов это про легкость? Не надо путать легкость и интерес. Важно, что нам интересно, и есть понимание, куда нам двигаться. На остальное вообще не надо обращать внимание. Главное, что есть руки, ноги, голова и большое желание работать. Все, что происходит – идет в пользу. Это опыт работы главным тренером в профессиональном футболе. Главное слово здесь – футбол.
Индивидуальное обучение футболистов
– Какие у вас принципы игры?
– В обороне хотим забирать мяч как можно быстрее и как можно выше. То есть в обороне у нас все нацелено на прессинг. Мы детализируем перестроения в обороне с точки зрения прессинга, а не с точки зрения ухода в низкий блок в три линии. Кроме этого, мы делаем акценты на переходы. Это второй ключевой момент нашей игры. На мяче нам нужен контроль мяча. Но не просто контроль ради контроля, а контроль с продвижением.
Мы хотим, чтобы наша команда забирала мяч, как можно выше. Как только мы забрали или подобрали мяч, то должны воспользоваться несбалансированными позициями соперника, то есть попробовать атаку с ходу. Если этого нет, то контроль направлен на продвижение.
– В какой момент поняли, в какой футбол будет играть ваша команда?
– Еще до приезда. Я понимал, что доминация в тотальном контроле будет обрываться на пятом-шестом простом пасе, и у нас не будет удовлетворения, потому что играем вроде бы красиво, но результата нет.
Вот пример нашего принципа продвижения. Если инсайд мог принять мяч вперед, но не сделал это, то этот момент сразу попадает в разбор после игры: командный или индивидуальный. Мы показываем игрокам, что здесь упустили шанс для развития атаки. Позиционная игра нужна, чтобы создать момент, когда можно сыграть либо внутрь структуры, либо на фланг. И здесь нужно ни в коем случае не сворачивать. Если мы завели мяч на фланг, то нужна доставка и посев в штрафной. Если нашли инсайда между линиями, то нужен прием вперед, ширина и адрес под острую передачу за спину.
Фундамент – это труд, прессинг и переходные фазы. Позиционная атака – это самая сложная работа. Это будем шлифовать на сборах. Здесь мы хотим добавлять и будем добавлять. Парни к этому готовы, уверен.
– Даже в Премьер-лиге почти никто не играет в позиционную атаку.
– Да, но мы к этому придем рано или поздно. Для меня «Алания» – это пример, как они используют вратаря. Это то, что мы будем делать в любом случае. С «Читой» уже попробовали, отчасти получилось.
– Это же требует особых вратарских скиллов.
– Поэтому мы и ищем такой типаж вратаря. И работаем над этим в тренировочном процессе с теми ребятами, кто есть у нас сейчас.
– Как реализуются эти принципы на практике?
– Чтобы эти принципы отрабатывались в тренировках, важен подбор упражнений. Мы делаем большой акцент на квадраты. В них мы задаем направление (для продвижения мяча), расставляем игроков по позициям. Они не сами встают, а мы их расставляем. И в рамках этих квадратов мы в зависимости от задач, расставляем акценты. Акцент на переходы, акцент на прессинг, направление атаки в нужную зону, акцент на приемы мяча вперед. И что самое крутое, в этих квадратах очень часто возникают ситуации 1 в 1. Это способствует развитию индивидуального мастерства.
Также у нас много упражнений на отработку игровых ситуаций. Но мы за то, чтобы делать это с сопротивлением. Максимальная приближенность к игре. И дальнейшая корректировка внутри этих эпизодов. Например, к «Твери» мы готовились забирать мяч в двух зонах: чужая половина и на нашей половине поля – в 30-40 метрах от наших ворот. Мы примерно знали, какие позиции в этот момент будут у соперника. То есть надо понимать, что у нас более-менее стандартное начало, а что будет потом – никто не знает. Здесь уже работают наши принципы и акценты исходя из действий соперника, которые мы увидели в ходе подготовки к матчу. Мы должны использовать пространство. Как мы готовим это пространство – открывание в полоборота, открывание на двух рывках, оценка ситуации перед приемом – это индивидуальная тактика. Но мы не можем сказать со 100% уверенностью, пойдет ли соперник доигрывать недодачу или будет закрывать пространство за спиной. Поэтому мы работаем через понимание футбола и создание игровых ситуаций.
И еще видео! Здесь мы видим большое поле для развития. И здесь мы с помощником хотим работать более эффективно. Например, объясняем, что игрок принимает мяч, а оппонент не пошел за ним. Соответственно, ты можешь принимать вперед. Дальше мы проговариваем, как он может узнать, что у него за спиной. Оценка ситуации – один поворот головы на каждое касание владеющего мячом. Обрисую этот момент. У тебя мяч, он для меня открыт, я твой адресат. В этот момент я смотрю за спину, оцениваю ситуацию, что там происходит. Если в меня пошла передача, то я понимаю, могу принять вперед или нет. Если ты не отдал мне передачу, а прошел вперед, то в момент, когда мяч для меня закрыт, я снова смотрю за спину и корректирую позицию относительно тебя. Если ты на третье касание отдал мне передачу, то я снова смотрю за спину, чтобы подготовить прием вперед. Это игра головой. И во всех квадратах мы объясняем, что нужно не просто смотреть за спину, а еще и что там нужно увидеть: пространство, партнера, соперника. В момент, когда мяч к тебе не может дойти, сделай себе доброе дело – посмотри за спину и подготовь пространство вокруг себя. Так что мы больше работаем через индивидуальную тактику, через развитие футболистов.
– Похоже, что это подход из детского футбола, когда учат игроков не только конкретной комбинации, но и правильно понимать футбол, верно?
– Именно так. С той лишь разницей, что у нас результат стоит на первом месте. Поэтому наше обучение происходит экстерном. И не только через упражнения, а через видео, и только потом через индивидуальные тренировки.
– Мне кажется, что обучение через видео очень продуктивно. Особенно для диджитальной молодежи, да?
– Абсолютно. Чем быстрее придет это понимание, тем лучше. Например, у Владимира Федотова очень многое построено на индивидуальном видео. Он не особо любит двигать фишки, а лучше покажет футболисту два видео по 30 секунд. В этом будущее. И даже настоящее, которое уже наступило.
– У Федотова я тоже обратил внимание на индивидуальное обучение футболистов. Понимание футбола – на первом месте.
– У него есть определенные требования и принципы. Через видео он показывает, где эти принципы работали. Дальше идет детализация. Условно – берет инсайдов на теорию, показывает им и рассказывает, почему вот здесь не сработало, а что можно сделать тут. Вся работа построена на этом. Так было, когда мы работали вместе в Оренбурге. Уверен, сейчас добавились моменты для еще большей эффективности.
Понимаю Слуцкого
– Валерий Карпин приоткрыл много проблем российского футбола. Одним из таких стал тезис, что футбол в России – это не столько игра, сколько битва. Приходится ли бороться с этим менталитетом в головах молодых футболистов?
– Постоянно приходится. Я много рассказывал эту историю. Мини-футбольный финал Кубка УЕФА в Екатеринбурге. Наши вышли на разминку – лица сфокусированы, они вышли на войну. Испанцы – хи-хи и ха-ха, но как только тренер хлопнул в ладоши, то они тут же включились и сделали все что надо. Вот что нужно знать о разнице менталитетов. Наши уже вышли на разминку на максимуме.
– Они не понимают, что стоит выходить иначе?
– Это их беда, а не проблема. Нас так воспитывали, их так воспитали. Когда я работал с детьми, то такое слышал от других тренеров, что уши сворачивались: «играй проще», «не обрезай», «не обыгрывай», – одни запреты. Нет права на ошибку. Идет война! Карпин говорит абсолютно правильные вещи. Все футболисты делают ровно то, чем их научили. Вот Карпин просит их быть более раскрепощенными, но в данный момент, мне так думается, это можно сделать с испанцами, но с нашими – нет. Вернее, не сразу, а шаг за шагом. Возьмем Хиддинка. Ведь он сделал ровно то, о чем говорит Карпин. Но сразу ли это было видно на поле? Думаю, что нет. Но уверен, что работа ментального плана велась с первого дня.
– Ваш путь немного другой, нежели у тренеров, которых вы приводите в пример. Обучением футболистов можно заниматься в любом возрасте, разве нет?
– Можно. То, что мы делаем сейчас, – это более сложный и рискованный путь, на мой взгляд. Но с точки зрения тренеров ДЮСШ и СШОР: 9 из 10 тренеров хотели бы работать на своем месте до пенсии, лишь бы их не дергали – зачем им это надо? Им проще до 12-13 лет давать результат, а потом передавать возраст дальше.
– Стоп. Главным показателем в детском футболе должно быть количество игроков, которые перешли во взрослый футбол, разве нет?
– Так организована система. Была организована, когда я работал там. На этом необходимо делать акцент. Еще два года назад школы олимпийского резерва и ДЮСШ относились к управлению образования. То есть тренерские лицензии там были не нужны, а вместо этого – педагогическое образование. И там, если тренер выигрывает региональное первенство, то получает повышенную зарплату на следующий год. То есть сама система провоцирует гонку за результатом. Так было три четыре года назад. Как сейчас, я не знаю, но, когда Слуцкий говорит о детском футболе и проблемах в нем, я понимаю, что он имеет ввиду.
Дюков пытается что-то поменять, но я думаю, что даже за пять лет этого не сделать. Надеюсь, что у него и у всех нас получится.
– Есть мнение, что во второй лиге футбола нет. Что скажете вы из своего опыта?
– Честно, уровень не очень. Можно и нужно играть более смело, нагло и трудолюбиво. У меня есть два ветерана, не считая вратаря. Саша Крючков – лучше всех играет в футбол, хотя вообще не бегает, а играет за счет понимания футбола и выбора позиции. Или Андрей Пазин. Хочется сказать всем молодым футболистам: «Ребята, посмотрите с какой любовью он подходит к мячу. Как он его бережно принимает и отдает партнеру. Волшебная техника! Смотрите и учитесь!» У нас есть внутри команды такая фраза: не знаешь, что делать – отдай мяч Пазину и открывайся под него. Посмотрим, какой уровень у топовых академий, весной будем играть против «Динамо» и «Локомотива». Но общий уровень молодых игроков мне не нравится. Но это, возможно, вопрос моего стремления к идеалу. И это вопрос недообученности или необученности вообще – то есть, это больше не их проблема, а их беда. Так учили.
Хотя с точки зрения развития, наша группа в ФНЛ-2 была очень комфортной, потому что было много недельных циклов. И в середине цикла мы делали двухразовые занятия с групповыми тренировками именно на развитие футболистов.
– Это же очень важный момент, когда есть возможность подтянуть уровень игроков. Есть ли возможность развивать игроков в ФНЛ, где сумасшедший график матчей, учитывая постоянные перелеты?
– Прошлый сезон ФНЛ – это самое безумное, что я видел. У нас были тройники: выезд – дом – выезд. В итоге за неделю мы в лучшем случае проводили половину тренировки, а все остальное время – восстановление.
– Поэтому команды ФНЛ часто комплектуются опытными футболистами, которые выигрывают за счет опыта, а не какого-то особого стиля. В «Красаву» вас посоветовал Евгений Калешин. Есть ли у вас мнение, почему у него не получилось вывести «Балтику» в РПЛ?
– При всех сложностях с календарем он, насколько я знаю, находил время для индивидуальных и групповых тренировок. Когда пошла ковидная история, ни у одного тренера не было опыта восстанавливать после «короны». Это тоже сыграло свою роль. Но в прошлом сезоне было нереально проводить индивидуальные тренировки. За весь сезон в «Оренбурге» мы провели максимум две дополнительные индивидуальные тренировки. В этом сезоне «Балтика» сильно обновилась, поэтому и старт был провален. К требованиям Калешина нужна привычка. Лично мне обидно за Балтику. Мне бы очень хотелось, чтобы они хотя бы в «стыки» залезли в прошлом сезоне. Интересно было бы посмотреть на Калешина в РПЛ.
– В ФНЛ тренерам очень сложно показать себя.
– Да. Но там все равно есть самобытные команды! В том сезоне была волшебная игра у «Крыльев Советов», у «Факела» с приходом Василенко и у «Алании» Гогниева. Еще «Волгарь» у Панова с 3-4-3: мне нравилось, как он реализовывал свои атакующие действия.
Нужно идти к результату через процесс
– Согласны, что «Красаве» не повезло с графиком – в начале сезона, когда команда только собиралась, пришлось играть с «Тверью» и «Ленинградцем»?
– Мы только потом, анализируя, обратили на это внимание. В начале сезона нам приходилось набирать футболистов. Такая была ситуация. Мы не жалуемся, мы констатируем. Но мы сделали большое дело, теперь у нас есть костяк – 8-10 человек. Это хороший фундамент, вокруг которого можно строить.
– Чем довольны по этой части сезона?
– Прежде всего тем, что мы объединились. Вокруг наших задач, вокруг нашего футбола. Вокруг нашей философии труда.
– Что такое «наш футбол»?
– Мы не ставим цифры на первое место, но отталкиваемся от них при анализе сыгранных матчей и тренировок. По этим цифрам мы закончили эту часть сезона на втором месте по интенсивности и эффективности прессинга. По ходу сезона мы действовали слаженнее и эффективнее от матча к матчу. И в продолжение темы прессинга, мы добавили и в том, что нужно делать после прессинга (и удачного, и неудачного).
В то же время в октябре-ноябре у нас упала эффективность в атаке, исходя из ударов и количества игры один в один. Но зато мы стали больше выжимать из ситуаций после обводок в дальней трети. То есть мы нацеливаем на обводку и дальнейшее обострение, а не на обводку ради обводки. Пример этим действиям – голы «Лукам» и «Чите».
Сейчас мы четко понимаем, как мы хотим играть, и эти моменты мы будет отрабатывать на сборах.
– Долго ли футболисты привыкали к вашему футболу или все прошло без проблем?
– Было непросто в первую очередь в плане адаптации к тренировочному процессу, а не к играм. Было очень тяжело держать интенсивность на тренировках, и потом под нагрузками делать это на играх. Но понимание приходило как раз после игр, где было видно желание доминировать, через наш футбол. Ребята молодцы, они прониклись идеями.
– Говорят, что слабая интенсивность – одна из проблем российских клубов в еврокубках. Как вообще увеличивать интенсивность?
– Нужна ментальная подготовка за пределами поля через беседы и примеры из мирового футбола. Плюс видео. На поле – организация упражнений и контроль их исполнения в нужном для нас темпе. Но это бесконечное поле для развития. Это то, что можно улучшать ещё и ещё. Важно только, чтобы футболист хотел этого. Невозможно научить, если он не хочет учиться. Футболиста, который принимает идею и хочет научиться, можно научить.
– Какие матчи дались вам наиболее тяжело по игре?
– Я бы не сказал, что у нас были простые матчи. Были сложные и очень сложные, но все – интересные. Даже проваленный матч с точки зрения процесса с «Динамо» в Питере (1:0) – это хороший опыт. Были матчи, где мы, реагируя на ситуацию на поле, меняли схему. Я бы хотел отметить наших ребят, что в концовке, когда нам через игру и в каждой игре начали давать красные карточки, мы, меняя схему, не жертвовали атакой, убирая оттуда человека и отдавая пространство. Ребята вникают, что такое оборона не количеством, а качеством. Такая игра дает нам больше предпосылок к забитому голу в чужие ворота. Это очень важно.
– Реально ли выйти в ФНЛ в дебютный сезон?
– История «Акрона» показывает, что это возможно. Правда они вышли в пандемийный, укороченный сезон. Я бы хотел сказать о другом. Да, мы все зависимы от результата – это нормально. Но я бы ставил вопрос иначе: готова ли команда играть в такой же футбол в ФНЛ?
Вот, к ответу на какой вопрос должна стремиться каждая команда. Я говорю о самом футболе. Нужно иметь смелость и идти к результату через процесс! Если ты в ФНЛ-2 пропустил 8 мячей за 20 игр, а в ФНЛ за первые 12 игр пропустишь 20 – какой это процесс? То же самое касается атаки – если в ФНЛ-2 твоя команда делает по 30 успешных обводок на чужой половине поля, а переходя на лигу выше, команда делает это в два раза меньше, то какой это процесс? Или делает в два раза меньше активных передач на чужой половине поля (плохое использование пространства).
Мы хотим агрессивно играть в обороне и вертикально атаковать (но не через длину). У нас есть критерии оценки этого футбола. И мы постоянно оцениваем, как близко были к нашему футболу. И главная победа тренера и игроков – это добывать результат через наш процесс! Вот в этом и есть дух победителя!