Ничто лучше не провоцирует анализ, чем взгляд «от противного». Поэтому «Спорт» обратился к человеку, который как никто другой владеет этим методом. Сегодня эстетические, телевизионные, социальные итоги первых месяцев чемпионата России подводит известный комментатор и в прошлом вратарь «Спартака» и сборной СССР, заслуженный мастер спорта Владимир Маслаченко.
«Терек» с «Крыльями» как Нальчик с «Зенитом»
— Владимир Никитович, прошла треть чемпионата России. Какие в целом у вас впечатления на данный момент?
— Они, я бы сказал, умозрительные: есть над чем поразмыслить и есть что посмотреть. Можно сказать, что кое в чем наши команды прибавили, особенно в старательности и боевитости. Помимо этого заметил, что у нас появились игроки, которые научились технике с выкрутасами — резаным ударам, остроумным передачам, приемам пяточками и внешней стороной стопы. То ли сами поднаторели на тренировках, то ли нагляделись по спутниковому ТВ зарубежных чемпионатов и позаимствовали легкий выпендреж. А то слишком уж просто все было. Сейчас, могу сказать, я начал получать от нашего чемпионата удовольствие. Плюс мне понравились наши вратари. Перлы, конечно, они выдают свои, но тот не вратарь, кто не пропускал между ног.
— Негативные моменты отметите?
— Ну, игра в обороне у нас — это притча во языцех, ахиллесова пята практически всех клубов. Иногда выдают такие оплошности, что диву даешься. Хотя это и самых великих касается: видели, где был итальянец Фабио Каннаваро в матче против Бразилии на Кубке Конфедераций? Три штуки получил. Игра в обороне вообще сложный процесс, который начинается все равно с вратаря, между прочим. Тут уже непочатый край деятельности для тренеров, им еще работать и работать.
— У них хоть что-то получается?
— Пока не вижу, чтобы они вносили какие-либо кардинальные изменения. Возьмите игру «Терека» с «Крыльями». К ней придрались, что она была «с душком», ссылаясь на забитые мячи. Мне смешно, честно говоря! Там даже не в концовке матча было гораздо больше моментов у «Терека», точно так же, как и у Нальчика имелось достаточно моментов, чтобы забить «Зениту». И дело ведь не в том было, что нападающие блестяще действовали — защитники ваньку валяли, понимаете, в чем дело? Шлюзы были открыты, и в них текло. Почему — не могу сказать.
В Питер со своей техникой, чтобы показать здорово
— Есть ли, по-вашему, резон показывать абсолютно все матчи в туре по телевидению?
— Резон есть. Раз есть организация, которая располагает достаточным количеством каналов для этого. И когда эта организация — понимаете, на что я намекаю? — показывает заключительный тур, в котором матчи играются все в одно время, в полном объеме, это удивляет бывалых, видавших виды зарубежных спецов в этой области. Это, безусловно, явление. Иные, быть может, хотели бы, но нет возможности. И теперь футболистам уже никуда не скрыться — все видно!
— Как вы считаете, выросло ли качество трансляций матчей чемпионата России?
— Это вопрос не только к телевидению, но и, собственно, к организаторам. Структура стадионов, их внешний вид, возможность установки камер, плюс оснащение местных телевизионных организаций на местах, призванных освещать российскую премьер-лигу, — это все тоже, конечно же, раньше давало о себе знать в негативном плане. Могу сказать, сейчас отношение изменилось в лучшую сторону. И когда я сам приезжаю, к примеру, в Петербург для работы на матче с участием «Зенита», с удовольствием и удивлением вижу своих друзей — телеоператоров, режиссеров и руководящий состав из Москвы, которые приезжают туда со своей техникой. Даже условия Питера не до конца устраивают тех, кто хочет показать футбол здорово, как полагается, как это принято в остальном футбольном мире. Качеством трансляций сейчас занялись всерьез, может, даже иногда перебарщивая с этим. Но телевизионная версия матча, с одной стороны, должна отличаться от того, что видит зритель на стадионе. Его приближают к телевизионной версии благодаря повторам на табло, но это не то. Но с другой стороны, надо приближать телезрителя к тем ощущениям, которые он получил бы, сидя на стадионе! Я функцию телевидения вижу именно так, другой точки зрения у меня нет, да и, собственно, все именно к этому и стремятся. С чем перебарщиваем? Когда иногда перегружаем картинку интересными фактами из жизни команд и игроков. Это происходит так быстро, что человек у микрофона не успевает высказать свою точку зрения относительно этой информации, и у телезрителя остаются вопросы: а зачем? Почему? Как? Все, повторяю, происходит слишком быстро и не подвергается осмыслению.
В то же время нельзя не заметить, что стали лучше поля. Поля — это тот инструмент, на котором вырабатывается концепция игры и показа. На бездарном поле идет, сами понимаете, состязание в физической форме, а не в технике или тактике. Кто кого осилит и переборет. А вот при нынешних полях все уже выглядит не «молодо-зелено», а просто зелено и ярко — с точки зрения качества.
— Сколько вы сами смотрите матчей в каждом туре российского чемпионата?
— Да я все смотрю! Учитывая, что я готовлю программу «Эхо» каждый понедельник — а канал сам по себе аналитический — и начинаем мы всегда с футбола, то вынужден все отсматривать. Я же не буду сидеть в студии и просто гонять мяч — гол туда, гол сюда. Стараюсь найти изюминку, найти повороты, развороты, отметить качество игроков, что-то подметить в тактическом плане. Я обязан, как профессиональный футбольный человек, отличаться от вещателей любого спортивного информационного канала. Я обязан смотреть все игры национального первенства, но мне это не надоедает. Еще учтите, что я смотрю все возможные игры европейских чемпионатов, присматриваюсь к латиноамериканским матчам. Не говоря уже о Лиге чемпионов и национальных сборных. И вот представьте себе, если в понедельник выходит «Эхо», во вторник — Лига чемпионов один день, в среду — она же второй день, в четверг — Кубок УЕФА, в пятницу, быть может, уже начинаются российские дела, которые заканчиваются вечером в воскресенье. И сижу и как проклятый все это смотрю! Если же что-то не успеваю, значит, на следующий день смотрю в повторе. Представляете, какая у меня замечательная каша в голове, а? Так что мне есть с чем сравнивать, как сравнивать и я знаю, как анализировать, с учетом того, что все-таки за спиной 17 лет самой активной футбольной жизни.
У нас не так жарко, как в Африке
— Матчи «с душком» смотрите так же внимательно, как и все остальные?
— А знаете, я не обращаю на них внимания. Смотрю, у меня, конечно, наматывается собственное впечатление, но когда я начинаю считать, что там что-то вроде не так, как мы хотели бы себе это представлять и видеть, то сразу задаю себе вопрос: а за ноги кого-то взяли или нет? Нет? Ну вот и весь вопрос. Юридическая сторона имеет колоссальное значение. А толковать можно о чем угодно, как те, кто собирается у Восточной трибуны стадиона «Динамо» или в Одессе на Привозе.
— Недавно возник неприятный прецедент с Петром Быстровым, едва пережившим матч под солнцепеком в Казани. Стоит ли проводить матчи летом в дневное время и рисковать здоровьем игроков?
— Погода у нас такая, какая есть. И летние условия в этих широтах отличаются от тех, что в Италии, Испании или тем более в Африке. Там солнце куда жарче. Другое дело, что мы к таким условиям пока не готовы… Многое ведь зависит от индивидуальных особенностей организма человека. Один спринтер, другой — стайер, у каждого — своя высота. Но то, что случилось в Казани, — единичный случай. И от этого не надо ставить под сомнение то, что командам приходится играть в такое время. Когда играл я сам, тренировки назначались, скажем, на 12 часов, и все — отменить было уже невозможно, приходилось пахать. А на небе — ни облачка, солнце жарит. Плюс вратарь работает в тренировочном костюме. Вот и нырял, потел, терял вес, потом сидел попивал боржоми в приступе неистовой мышечной радости: «Хорошо-о-о, поработал, ерш твою меть!»…
Помню, как-то в Харькове мы играли, а Николай Петрович Морозов, тренер наш, задержался в Москве на заседании тренеров и вернулся только перед самой игрой. У нас же была жесткая тренировка, мы напахались как надо под палящим солнцем. И вот стоит один паренек посреди раздевалки и снимает с себя хэбэшный костюм с начесом вовнутрь, как мы говорили. А там майка — не то что мокрая, она впитывать пот уже не могла, с нее лило. И он ее начал выжимать — как будто под дождем промок. Морозов посмотрел на него: «Товарищ Фомин!..» Парень вскинулся, думал похвалу получит: «Да, Николай Петрович?» — «Завтра ты не в составе!» — резюмировал тренер. Поняли в чем фокус? Человек с вечера «накирялся», стал выгонять все это дело, думал прокатит. Тогда как раз 35 градусов где-то и было, но солнечных ударов не наблюдалось.
Смотрите, сегодня что, в матчи последнего перед перерывом тура нельзя было в 14.00 играть? Сперва сообщали, одна погода будет, получается другая. Как угадать? И потом, если знаешь, что играть в 14.00 надо, то и готовить людей надо соответственно, подводить их личные биоритмы к этому времени. Если проводить занятия в семь вечера, то, конечно, могут возникнуть проблемы, это совсем иной цикл. Ведь в разное время суток у человека и гибкость разная, и скорость. Вот в этом как раз и проблема…
Болельщиков нет, одни фанаты
— По ходу чемпионата не раз и не два возникали столкновения болельщиков и правоохранительных органов. Вандализм на трибунах — дело не новое?
— Знаете, ведь все эти вещи, как вы говорите, столкновения и прочие штуки, появились не сегодня и не вчера, а еще во времена СССР. Деваться некуда. Это своеобразный образ жизни футбольного зрителя. Зритель этот помолодел, и оттого по молодости легко управляем. В том числе и теми, кому выгодно существование фанатских группировок. Когда я слышу в официальных новостях после того, как наша сборная по хоккею стала чемпионом мира, следующую фразу: «Сотни тысяч фанатов высыпали на улицу Москвы», меня коробит. А как же наши исконные слова? Зрители. Болельщики. Нет, теперь — фанаты! Только фанаты. Такая подача в корне неправильна хотя бы с точки зрения элементарной педагогики. Общество к этому слову, к этому понятию привыкло. Прискорбно. Коль скоро у нас нет национальной идеи, значит, ее следует выдумать или сделать ее локальной. Коль скоро представителей правопорядка на стадионах зачастую слишком много, это вызывает чувство протеста у молодых людей, тех самых, легкоуправляемых. Я еще в свое время Николаю Старостину говорил о том, что нужно клубу принимать участие в работе над этим вопросом, и офицерскому составу милиции метрополитена. Но услышан не был по той причине, что у нас тогда не было организованной преступности, не было неформальных объединений молодежи. Был комсомол. Многие серьезные организации сейчас выпустили процесс из-под контроля, так что не удивляйтесь, что инциденты на стадионах постоянно происходят, снова и снова. Но это приятная среда для тех, кому необходимо опробовать новые методы работы с толпой, тому же ОМОНу.
— Выход из сложившейся ситуации существует?
— Единственное, что в этой ситуации можно сделать, это начать наконец целенаправленно, скрупулезно наводить порядок. Как это делали в Англии. Там ведь все было еще хуже… Ведь то, что произошло в революционном городе (на матче «Зенит» — «Крылья Советов». — «Спорт»), не лезет ни в какие ворота, в том числе и футбольные. Люди ушли со стадиона — и это не был душевный порыв, а сознательно спланированная акция. И еще вопрос: если правоохранительные органы так среагировали на плакат (плакат, а не баннер, как это принято теперь говорить), то почему дали его пронести? Согласен, что содержание плаката — «Футбол не для милиции» — было вполне пристойным. Но если поток взаимных оскорблений из-за этого усиливается, то кто в этом виноват? Что касается телевидения, то оно не может абстрагироваться от того, что происходит, иначе это противоречило бы самой его сущности.
— Можно ли что-то еще принципиально изменить в нашем чемпионате, чтобы повысить его зрелищность?
— Я об этом уже миллион раз говорил. Карфаген должен быть разрушен! Формат и формулу чемпионата нужно менять на «осень-весна». Поменяем, ничего. Не потому, что я об этом говорю, а потому что жизнь заставит. С 1936 года нельзя топтать одну и ту же дорожку. Тогда Старостин и Косарев дали путевку в жизнь нашему чемпионату, и с тех пор ничего не изменилось.