Когда Алексей Житник объявил о завершении карьеры игрока, то это не стало громом среди ясного неба, так как он не играл уже последний год. Но все равно было грустно, ведь мы уже не увидим на хоккейной площадке нашего Слона…
Олимпийский чемпион 1992 года в Альбервиле, рекордсмен среди российских защитников по числу матчей в регулярных чемпионатах НХЛ (1085) рассказал о своей жизни и поделился планами на будущее.
Был во второй волне
— Расскажите, как вы уехали в НХЛ?
— После того как я отыграл за киевский «Сокол» два сезона, меня в 1991 году забрали в ЦСКА, служить, в армию. Выступал за армейский клуб с 1991 по 1992 год. Проиграли тогда золото московскому «Динамо», но в сборных СССР получилось значительно лучше — взял золотые медали на молодежном чемпионате мира и на Олимпийских играх в Альбервиле. Перед победами на чемпионатах мира на драфте НХЛ меня уже выбрал «Лос-Анджелес Кингз». Советский Союз начал разваливаться, в нашем хоккее наступили тяжелые времена, и я принял предложение «Кингз» приехать в их тренировочный лагерь. Там себя неплохо показал, и мне предложили контракт. Это была вторая волна наших в НХЛ — после Могильного, Макарова, Фетисова и других. Тогда молодых хоккеистов из СССР приехало около 30 человек. Дважды играл в финалах Кубка Стэнли — в 1993 году («Лос-Анджелес») и 1998 году («Баффало»), но так и не выиграл трофей.
— Не жалеете, что завершили карьеру хоккеиста?
— Во-первых, это всегда рано или поздно происходит. Во-вторых, мне через два месяца будет 39 лет. Конечно, мог еще годик поиграть, но хороших предложений не было, да и наездился я за свою карьеру уже немало. Практически я закончил играть в 38, а не в 30–33, избежал серьезных травм, и мне жалеть не о чем.
— Вы дружите с Гашеком, с которым долго делили один гостиничный номер, когда играли в «Баффало»?
— Когда пересекались в Америке или Москве, общались. Но такого, чтобы созваниваться хотя бы раз в месяц, у нас нет.
Все мы из Советского Союза
— Почему все-таки выбрали хоккей, а, например, не футбол?
— Так сложилось, что меня привели в хоккейную школу «Сокола», мне понравилось, и я так больше ничего и не пробовал, играя в футбол, баскетбол, гандбол только в ходе подготовки к хоккейному сезону.
— Дружите с кем-то из футболистов, к примеру, киевского «Динамо»?
— Нет. Я уехал в 1992 году, а к этому времени «основа» «Динамо» 1980-х разъехалась по зарубежным клубам, а Шевченко и Ребров начали позднее. После проводил в Киеве всего по два-три месяца в межсезонье и общался в основном с родными.
— Вы родились в Киеве, но играли за сборную России. Кем себя считаете — украинцем или россиянином?
— По большому счету все мы из Советского Союза, и так как я после развала СССР долго играл за границей, то считаю себя воспитанником еще той страны. В Киеве я родился, рос до 19 лет и считаюсь украинцем, но Россия мне тоже родная.
— Кем видите себя после завершения карьеры?
— Хоккеем я занимался всю жизнь и разбираюсь в нем хорошо. Хотелось бы остаться в хоккее. Как оно получится — время покажет. Будет это тренерская работа или другая? Не знаю. Если будут конкретные предложения, рассмотрю их.
— Но видите себя в России, Украине или Северной Америке?
— Земля круглая, и сейчас на этот вопрос не готов ответить. Возможно, вообще буду чем-то заниматься вне хоккея.
— Кто дал вам такое прозвище — Слон?
— Конкретного человека не помню, но это было еще с юниоров, видимо, из-за того, что у меня были крепкие большие ноги, а плечи тогда — не очень.
— С каким тренером вам работалось сложнее всего?
— Мне повезло в карьере — попадались нормальные, адекватные тренеры. Были мелкие нюансы, но они никогда не переходили пределов.
Наигрался и в защите, и в нападении
— Какая ваша драка в НХЛ запомнилась больше всего?
— Да я сильно и не дрался никогда. Все мои драки можно пересчитать по пальцам. Запомнилась драка со здоровым Джо Тортоном (рост — 193 см, вес — 107 кг. — «Спорт»), когда он играл за «Бостон». Сейчас он капитан «Сан-Хосе». Сцепились, упали на лед, а потом продолжили игру.
— В фильме «Брат-2» сюжет закручен вокруг братьев близнецов из Киева, один из которых столкнулся с финансовыми проблемами в НХЛ, а второй пытался помочь ему. У вас тоже есть брат близнец. Не вы ли с братом прообразы этих киногероев?
— Нет, мне это ничего не напоминает, и между героями фильма и мной с братом не нахожу ничего общего. НХЛ следит за своим имиджем. Это очень порядочная лига, и если кто-то считает себя обманутым, то для этого есть арбитражный суд.
— Интересно, брат — ваша точная копия, почему из него не вышло профессионального хоккеиста?
— Он тренировался со мной до третьего-четвертого класса, но его так не завлек хоккей, как меня. Пошел заниматься сначала греблей, потом другими видами спорта. Хоккей оказался не его видом спорта.
— Вы часто подключались к атакам. Не хотелось стать нападающим?
— Сразу поставили играть в оборону, но из меня получился атакующий защитник. За карьеру я наигрался и в защите, и в нападении. Тренеры никогда не запрещали мне идти вперед.