• Трехкратный бронзовый призер чемпионатов Европы Полина Михайлова: С шариком я пока не разговариваю

    Телефон, тапок, пластиковая тарелка и другие атрибуты пинг-понга в интервью питерской спортсменки
    Трехкратный бронзовый призер чемпионатов Европы Полина Михайлова: С шариком я пока не разговариваю - фото

    Фото: РИА «Новости»

    Реклама • olimp.bet
    ООО «БК «Олимп», ИНН 7726705980, ID #a-42548

    Пинг-понг доступен каждому! Кто-то останавливается на уровне любителя, кто-то попадает в сборную и ездит на все крупные турниры. Петербурженка Полина Михайлова — из второй категории. Чемпионка России — 2013 в одиночном разряде, трехкратный бронзовый призер чемпионата Европы. Мировое первенство и Олимпиада ей пока не покорились. Как и другим российским мастерам настольного тенниса. Корреспондент «Спорта День за Днем» узнал у Михайловой, когда в мире пинг-понга покончат с гегемонией китайцев и как у нее появился второй день рождения.

    Видела тревогу у китайцев

    — На последнем чемпионате мира китайцы выиграли четыре золота из пяти. Причем три финала превратились в их междусобойчики. Можно покончить с этим безобразием?
    — Завтра это нереально. У китайцев хорошо отлажена система подготовки. Есть тысячи специализированных центров по стране, где происходит отбор.

    — А в России сколько центров?
    — Ноль. Помимо центров важны тренерский состав, медицина, тренеры по ОФП. В России спортсмен становится интересным, только когда он входит в кадетскую сборную до 12 лет. Сразу начинаются сборы. До этого многие из игроков тренируются в своих секциях по одному разу в день. А в Китае с пяти лет ты живешь в центре и тренируешься по 20 часов в сутки.

    — У ребенка крадут детство.
    — Я согласна. В России не каждый родитель пойдет на это. Ведь нет никакой гарантии, что твой ребенок станет чемпионом мира или попадет в сборную России.

    — Вы когда начали заниматься?
    — С восьми лет. Сейчас я могу сказать, что это поздно.

    — Сколько вы уже находитесь в сборной России?
    — Кажется, что не так и много, а уже лет десять (улыбается).

    — В Питере много мест, где можно тренироваться?
    — Есть хороший центр «Комета». Пол, свет — там все замечательно. Еще есть множество маленьких залов, где проходят тренировки на коммерческой основе.

    — Дорого?
    — Для меня со скидкой — 300 рублей в час (смеется). А так в среднем 500 рублей в час.

    — Давайте вернемся к грозным китайцам. Легендарный тренер Софья Семенова из колледжа олимпийского резерва № 1 сказала мне: «Надо искать тревогу в глазах китайцев, тогда их можно победить». Вы хоть раз видели эту самую тревогу?
    — Видела. Они ведь тоже люди. Тоже проигрывают. К сожалению, пока не мне. Против китайцев очень важно начало матча. Они безумно натренированы, но не привыкли к нестандартным ситуациям. Если удастся повести в счете, то их можно победить. Когда они почувствуют уверенность, происходит избиение соперника.

     

    — Насколько этично громко радоваться за столом для настольного тенниса?
    — Я считаю, что все этично, пока ты находишься в рамках фейр-плей. Если ты не крадешь очки (мяч попал в край стола, а судья не заметил), остальные эмоции позволительны.

    — Вы можете швырнуть ракетку?
    — Все бывает, но сейчас стараюсь такого себе не позволять (улыбается).

    — Ракетка для вас — это уже одушевленный предмет?
    — Безусловно. Никому не дам ее в руку. Особенно игровую. Это мой инструмент. Никому не могу его доверить.

    — По ходу матча вы часто разговариваете с шариком?
    — Пока не доводилось (смеется). Сама с собой разговаривала. А вот с шариком… Еще не дошла до этой стадии. Надеюсь, что и не дойду (улыбается).

    Как воровали в Рио

    — Питерский тренер Аркадий Эльберт рассказывал: «Если китаец не попадет в сборную по настольному теннису, то он поедет на рисовые поля». У вас какая была альтернатива?
    — В детстве я параллельно занималась плаванием и настольным теннисом. Еще училась в физико-математическом лицее. Так что мне приходилось выбирать. Конечно, не рисовые поля (улыбается). Либо математика и наука, либо спорт.

    — В науке вас не пытались оставить?
    — Мама переживала за мое будущее, но выбор был за мной.

    — Когда играете с друзьями, даете им большую фору? Десять очков до одиннадцати?
    — Десять — это много (улыбается). Если люди, которые играли, то даю им шесть-семь очков форы.

    — Сейчас многие страны активно натурализуют китайцев. Как бы вы отнеслись к новой партнерше в сборной из Поднебесной?
    — Здесь двоякое мнение. Если мы тогда сможем конкурировать с китайцами на чемпионате мира, то я не буду сильно расстроена. Но если мы хотим развивать своих спортсменов, то это не лучший путь. Давайте возьмем китаянку просто как спарринга. Чтобы она тренировалась вместе с нами, а не так, как в женской сборной Германии, где почти вся команда говорит на китайском, а три немки, входящие в топ-50 мира, не попадают в основной состав.

    — На Олимпиаде в Рио в сборной России были только свои спортсменки. Вы тоже ездили. Хотели попасть в топ-16, но вылетели уже в первом круге.
    — К сожалению, перед стартовым матчем против белоруски Виктории Павлович у меня вылетел шейный позвонок. С утра почувствовала головокружение. Приехала в зал. Поняла, что не могу разминаться. Больно. Пришла к врачу, но он ничем не смог помочь. Во время игры боль уже чувствовала меньше, но дискомфорт присутствовал.

    — Обезболивающий укол нельзя было сделать?
    — Нет, вы что, у нас было столько допинг-тестов! За пять дней мне поставили шейный позвонок на место. Как раз пока было свободное время на Олимпиаде.

    — Чем еще запомнилась Олимпиада?
    — Единственное место, куда я выбралась, — статуя Иисуса Христа. Было много грабежей, поэтому мы в основном проводили время в Олимпийской деревне.

    — Говорили, что в Олимпийской деревне тоже подворовывали.
    — Мне рассказали вот такую историю: в австралийском доме сработала пожарная тревога, все спортсмены вышли, а работники Олимпийской деревни на их глазах выносили компьютеры и другую технику. Спортсмены думали, что из-за пожара, а потом у половины все пропало.

    — Неприятный поворот.
    — Была еще одна странная ситуация. Одна наша девочка не пошла на церемонию открытия, потому что ей надо было играть на следующий день. Так она рассказывала, что уборщики пришли к ней в 11 вечера.

    — Странно.
    — Посмотрели, ничего не выбросили и ушли.

    Второй день рождения

    — Давайте сменим тему. Болельщики любят шоу. Вам приходилось развлекаться за столом за настольным теннисом?
    — Конечно. У нас основной фокус, когда один человек кидает высокие свечки, а другой отбивает. Потом они меняются сторонами.

    — Играли чем-то помимо ракетки?
    — Чем только я не играла! (Улыбается.) Телефоном, тапком, пластиковой тарелкой…

    — Самый длинный розыгрыш в вашей жизни?
    — Я не засекала время, но ударов 80 точно было. Лет шесть назад на чемпионате Европы наша девочка с голландкой разыгрывали одно очко порядка четырех минут. 368 ударов!

    — Чем все закончилось?
    — Наша девушка выиграла. Причем это было последнее очко в матче.

    — Сейчас все стараются подстроиться под телевидение. Несколько лет назад в настольном теннисе увеличили шарики для игры. Есть еще чем заинтересовать?
    — Главная идея — замедлить игру и привлечь больше зрителей. Я считаю, что единственный вариант — это поднять сетку на пару сантиметров.

    — Где бы вам хотелось сыграть? Может, на Дворцовой площади или на новом стадионе «Зенита»?
    — Я не очень люблю выступления на улице. Приходит любитель, встает за стол с профессионалом. Ветер подул. Профессионал промахнулся. Сразу складывается обманчивое впечатление: «Настольный теннис — это просто. Мячик влево — мячик вправо».

    — Вас это обижает?
    — У нас очень сложный вид спорта. Очень мало времени, чтобы оценить вращение мяча и его скорость. Хочется, чтобы люди поняли, что все не так просто.

    — Сколько за год вы бываете дома? Люди услышат и поймут.
    — Дай бог, чтобы набежал месяц. Очень утомляют перелеты.

    — Случались эксцессы в полете?
    — Один раз летели из Катара. В самолете было свободно. Я спала на четырех сиденьях посреди салона, а проснулась от того, что головой ударилась о полку, где лежал багаж.

    — Турбулентность?
    — Очень сильная. Люди плакали. Стюардессы кричали. Когда мы прилетели в Москву, один мужчина сказал: «Я пилотирую вертолет. Нам чуть-чуть не хватило угла, иначе мы бы могли уже не выйти из штопора. Можете отмечать свой второй день рождения».

    — Потом долго не летали?
    — Через два часа полетела из Москвы в Петербург (улыбается). Хотела купить билет на поезд, но не удалось.

    — Выпили для храбрости?
    — Чуть-чуть. Все-таки было страшно. Сейчас я не очень боюсь полетов. Если суждено, то суждено. Я не могу всюду добираться на поезде или на машине.

    Использованы фото: EPA/Vostock-photo


    Читайте «Спорт день за днём» в
    Подпишитесь на рассылку лучших материалов «Спорт день за днём»
    Новости партнёров