В относительно недавние времена наших тренеров призывали обучаться правильным манерам и футбольной этике у их европейских коллег. И правда ведь, если «Спартак» проигрывал, то у Олега Романцева с финальным свистком судьи, зафиксировавшим поражение, начинала сильно болеть спина и он не приходил на пресс-конференцию. Клуб исправно платил 10000 рублей штрафа, нечто вроде налога на тренерские вольности. Валерий Газзаев, без ссылок на спину, проигнорировал встречу сжурналистами в Тбилиси, где его сборная не блеснула. Георгий Ярцев бежал со скамейки запасных в Португалии, запоздало разъяснив, что забыл в раздевалке валидол. На этом фоне выделялся Властимил Петржела, про которого с нескрываемым почтением говорили: «Европеец!». И держится соответственно. Мне кажется, уроки Властимила пошли нашим тренерам впрок. В большинстве своем они терпеливо общаются с журналистами. Кто как может, конечно, но ведь общаются.
Вот с европейцами творится что-то не вполне понятное, но очень важно, что происходит это с ними именно у нас. То есть в западных широтах они и держатся соответственно. В России же позволяют себе высокомерие, порою граничащее с откровенным хамством. «Ваше мнение никого не интересует», - это Мурат Якин, прибывший к нам из Швейцарии, под софитами телекамер брякнул журналисту в ответ на вопрос о невнятной игре «Спартака», не нанесшего ни одного удара в створ ворот «Локомотива». Интересно, какую реакцию подобное поведение наставника, откровенно разочаровывающего к тому же результатами, это вызвало бы у хозяев «Базеля»? С учетом того, что в Базеле одноименный клуб – бизнес-проект, и там важен каждый болельщик (зритель, читатель, потребитель спортивных СМИ).
Лощеный интеллигент Фабио Капелло после каждой неудачи сборной обвиняет судью, сообщая, что его команда играла очень даже хорошо. Андре Виллаш-Боаш на вопрос о давлении прессы примерно в духе Якина (хоть и гораздо вежливее все же) информирует общественность, что никакого давления нет и быть не может, пока команда лидирует с большим отрывом, а игра – не журналистская компетенция. Мистер сказал! В Англии подобная манера общения пользы ему не принесла, скорее, наоборот. Пока есть этот отрыв. Который, правда, сокращается, будто специально стараясь подтвердить правоту журналистов.
Нам бы взять пример с описанного Пушкиным господина самых честных правил, который «уважать себя заставил». Мы же почему-то уважения к себе не требуем. От тех, кому платим огромные деньги за не всегда эффективную работу.