Его смело можно назвать футбольным строителем. Или агрономом. Бывший наставник «КАМАЗа», громко пошумевшего в высшей российской лиге в середине 90-х, всегда создавал на перспективу. Пройдя с челнинским клубом путь от заводской командочки до участника кубка Интертото, дал путевку в большой футбол лучшему игроку России – 2001 Руслану Нигматуллину.
Встав на ноги у Четверика, пошли на повышение в сборные и в ведущие клубы Захарчук и Варламов, Дурнев и Новосадов. Академия в Челнах, где начинал Александр Бухаров, тоже дело рук Четверика.
Это сейчас ЦСКА является самым успешным клубом страны за последнее десятилетие, но кто в начале «эпохи Гинера» в роли спортивного директора по кирпичику создавал основу для будущих побед? Тоже Четверик. Про таких говорят: человек уехал, а дело живет. Сегодня у него новый проект – только что созданный в Петербурге футбольный клуб «Русь», где он намерен создать серьезную команду из питерских игроков.
Напрасно ругают искусственные поля
С: В Питере дети чаще всего тренируются на искусственных полях – другой альтернативы при нашем климате нет?
Искусственные поля часто ругают, но далеко не всегда обоснованно. Да, раньше, например, в Германии на таких газонах играли клубы только третьего дивизиона. Но сейчас синтетические покрытия намного выше качеством, зачастую разница между ними и натуральным полем минимальна. Для детей же это и вовсе большое подспорье: на таких газонах, где есть подогрев, можно заниматься круглый год.
С: А разве не из-за этого совсем еще молодые футболисты получают букет хронических травм?
Уверен, что нет. Да, иногда смотришь, вроде еще совсем мальчишка, а у него уже проблемы с паховыми кольцами. Но причина здесь абсолютно не в том, что он занимается на искусственном поле: просто чем старше ребята становятся, тем более высокие нагрузки им предлагают. А из-за того, что не хватает комплексной подготовки, их мышцы и опорно-двигательный аппарат страдают. Поэтому дети с самого раннего возраста должны заниматься акробатикой, легкой атлетикой, посещать бассейн, а старшие юноши – тренажерный зал. В Европе в детских школах и академиях есть специальные тренеры, которые отвечают за это. Поэтому неудивительно, что там игрок приходит во взрослую команду более атлетичным и координированным.
С: Так все-таки в чем особенность игры на синтетическом поле?
Специфика заключается лишь в том, что на них другие отскок мяча и сцепление с покрытием. Это поначалу может создавать дискомфорт, но длительного времени для привыкания не требует. А негативное отношение к таким полям, которое встречается у некоторых игроков и тренеров, объясняется, возможно, тем, что свежи еще воспоминания о покрытиях советских времен, когда ковер укладывался прямо на бетон – это в самом деле небезопасно. Можно было и ноги ободрать от голени до бедра, и ушиб сильный получить. Сейчас же синтетические поля с каждым годом все больше и больше совершенствуются – как в плане качества, так и плане снижения травмоопасности.
На стажировках учимся у самих себя
С: В бытность спортивным директором ЦСКА вы руководили и армейской школой, в работе которой тогда произошло много изменений. Использовали опыт какой-нибудь европейской страны в подготовке молодежи?
Помню, когда «Аякс» во главе с молодым Клюйвертом сразил в финале Лиги чемпионов великий «Милан» Капелло, я сразу же отправил в Голландию директора нашей школы. Также произвела впечатление работа с юными футболистами в школе «Баварии». Когда же начал заниматься армейской школой, то для начала мы со знаменитым ученым-методистом Марком Александровичем Годиком составили программу обучения по всем возрастам. К слову, сейчас, когда мы говорим о повышении квалификации тренеров, подразумеваем стажировку наших специалистов у зарубежных коллег.
С: Так это логично же, учитывая их достижения как на детско-юношеском уровне, так и на взрослом.
А Годик мне по этому поводу забавную историю рассказал. Поехал он как-то в Италию с группой наших тренеров из ВШТ, которым местные коллеги читали лекции. Те его узнали, подходят: «Сеньор Годик, так у нас же ваши программы, научные труды, по которым мы сами учились». Они это до сих пор используют, переводя на современные требования, которые, естественно, возросли. А у нас от многого хорошего отказались, и в итоге мы сейчас ездим и смотрим в рот тем, кто еще не так давно учился у нас. Надо ценить свои кадры и то хорошее, что у нас было!
С: Например?
Еще в советские времена прекрасной идеей было открытие интернатов в областных центрах, где создавались условия для перспективных ребят. Будущие звезды выходили оттуда – Андреев с Заваровым, чуть позже Юран с Ледяховым, Лоськов, еще позже Павлюченко. А какой сильный специалист именно в подготовке молодых игроков Геннадий Иванович Костылев! Здорово, что сейчас его знания и богатый опыт востребованы РФС. Сколько футболистов он вывел во взрослый футбол, юношеские сборные СССР всегда при нем добивались результата на крупных турнирах, что подтверждало уровень нашей молодежи по самым высоким стандартам. Были и в регионах великолепные тренеры. Обидно, что с распадом страны мы многое потеряли – и в плане методик, и в подготовке кадров. Тренеры, будучи вынужденными зарабатывать на жизнь, оставляли профессию, что сразу же сказалось на качестве обучения в спортивных школах.
С: Сейчас реально выстроить систему, которая работала бы по всей стране?
А почему нет? В каждом регионе к опытным специалистам можно приглашать молодых тренеров, со старших курсов института, которые бы сразу осваивали эту профессию. Например, когда я работал в ЦСКА, у детской школы был договор с Малаховским институтом физкультуры. Заведующий кафедрой футбола Владимир Сергеевич Левин рекомендовал нам молодых наставников, которые приходили работать.
С: А хватит ли у молодых знаний, чтобы дать юным футболистам все необходимое?
Главное, чтобы человек чувствовал: такая работа ему по душе, и с удовольствием любимым делом занимался. Ведь чем раньше это начинающий специалист понимает, тем лучше. Бывало, приходили ребята, помогали тому же Вячеславу Чанову, кто-то сразу загорался, говорил: «Хочу тренировать детей, с удовольствием буду учиться этому и дальше». C такими мы заранее договаривались, и после окончания учебы они приходили к нам работать. В то же время некоторые, увидев, что это за работа как бы изнутри, понимали, что это занятие не для них. Почему, кстати, терпят неудачи в тренерской работе многие известные игроки, едва закончившие карьеру?
С: Почему?
Им кажется, что раз они поиграли на высоком уровне, то непременно и на тренерской стезе их ожидает удача. А ведь игрок и тренер – совершенно разные профессии. И для пользы дела желательно как можно скорее забыть, каким ты был замечательным футболистом. Чтобы стать хорошим специалистом, надо много и серьезно учиться. Каким бы великим ни был игровой опыт, знаний, необходимых для достижения результата на тренерском поприще, он не дает. К сожалению, многие это начинают осознавать только после того, как серьезно «обожгутся».
С: Наверное, надеются на громкое имя…
Далеко не каждый классный футболист становится таким же успешным тренером. Полно и обратных примеров – человек никогда на профессиональном уровне не играл, а тренер от бога! Другое дело, что тренерские кадры надо готовить, а с этим у нас пока проблемы. Мало вузов, где готовят специалистов, способных качественно работать в соответствии с современными требованиями. Не хватает ученых – методистов, которые бы могли «от и до» снабдить знаниями о тренерской профессии тех, кто решил себя ей посвятить.
Вызвали Акинфеева прямо с урока
С: Кстати, вы ведь застали юного Акинфеева еще в школе?
Конечно! Игоря уже тогда испанцы обхаживали.
С: А поподробней?
Поехала как-то cборная 15-летних на турнир в Испанию, так после его окончания один из клубов предложил сказочные для парня условия.
С: Часом не «Барселона»?
Название клуба сейчас уже не вспомню, зато сохранилось в памяти, как был взволнован папа Акинфеева, узнав о том предложении. Все-таки мало кого у нас в таком возрасте приглашали в Испанию, да еще и на столь хорошие условия.
С: Пришлось его отговаривать?
Мы решили у самого Игоря узнать, что он думает по этому поводу. Приехали к нему в школу, вызвали с урока биологии, как сейчас помню, посадили в машину, говорим: «По твою душу испанцы приглашение присылают, хочешь там играть?» Он сразу ответил: «Да, я буду играть. Но в ЦСКА». Так что вопрос закрылся очень быстро – Акинфеев даже обратно на урок успел.
С: Успели понять, в чем феномен футболиста Акинфеева? Что в нем есть такого, если он в 17 лет узурпировал место в воротах чемпиона страны?
Если говорить про самого Игоря, в нем уже тогда был виден непоколебимый стержень: очень уверенный в себе и уравновешенный человек. Акинфеев не зацикливается на ошибках, твердо знает, что добьется той цели, которую перед собой поставил.
С: Наблюдая за вспышками гнева, которые у него случались, насчет уравновешенности можно бы и поспорить.
В игре все бывает, когда в ней футболист проявляет эмоции, – это вполне объяснимо. Я же говорю о его уравновешенности в каждодневной работе, которая помогла ему не сворачивать со своего пути и стать тем, кем его знают. В том же, что он уже в 17 лет стал основным голкипером команды, большая заслуга и тренеров тоже. Очень многое для становления Игоря сделал Вячеслав Чанов, его роль при переходе Акинфеева из юношеского футбола во взрослый трудно переоценить. Так же, как и то, что Валерий Газзаев не только вовремя увидел и оценил талант молодого игрока, но и не побоялся ему доверить столь ответственную позицию. Причем не просто доверить, а, по сути, сделать ставку на юниора. Далеко не каждый тренер на такое решится, когда перед его командой стоят самые высокие задачи. Далеко не каждый!
Психологи нужны тренерам, а не игрокам
С: Вы прошли путь от руководства заводской командой до участника еврокубков. Кроме сугубо футбольных знаний, какими качествами должен обладать наставник?
Основополагающее качество – тренер должен быть сильным психологом. Техника, тактика – это все важно, тем не менее надо понимать, что команда – единый живой организм, который в то же время состоит как минимум из двух десятков абсолютно разных личностей. Знать, как с каждым общаться, уметь найти подход, понимать, в какой момент и что сказать – большое искусство.
С: Кого из наставников считаете классными психологами?
Из тех, кто сейчас работает, сразу приходит на ум Гус Хиддинк. Такое впечатление, что он за короткое время может добиться того, чтобы игроки стали гораздо увереннее, помочь им выйти на более высокий уровень. Великолепным психологом был Павел Федорович Садырин. Вспомните ситуацию с Валерием Брошиным, которого отчислили из «Зенита». Казалось, человек потерян для большого футбола. Так нет же! Садырин пригласил его к себе в ЦСКА, дал шанс, и Брошин в скором времени стал лидером команды, хотя вряд ли кто-то мог этого ожидать.
С: Но ведь сейчас некоторые тренеры обращаются к услугам психологов, которые помогают им в этом аспекте.
Сомневаюсь, что для работы с футболистами надо привлекать психологов. Другое дело, что если тренеру не хватает знаний в этой области, то он сам должен их приобретать у психолога, при необходимости консультироваться с ним. А потом применять знания на благо команды.
За Бразилией нам угнаться тяжело
С: Когда люди, подобно Карпину, дебютируют на посту главного тренера сильного клуба, не дискредитирует ли это саму профессию?
Не стал бы называть это дискредитацией. Другое дело, что не всем, оказавшись на тренерской скамейке, удается быстро начать мыслить категориями наставника и понять, что нельзя своих подопечных мерить по себе, – то есть если тебе легко давались какие-то вещи, то так же будет и с твоими подопечными.
С: Вам не кажется, что о каком бы прогрессе мы ни говорили, Россия все равно никогда не сможет на равных конкурировать в футболе с Испанией, Бразилией, Италией, Голландией?
Вспомните начало 90-х годов – тогда за благо считалось уехать отсюда хоть в Болгарию с Польшей, хоть в Израиль. Сегодня же не только об этом уже речи не идет, но и к нам едут игроки из Бразилии, Германии, Португалии. Причем далеко не последние игроки, выступающие за свои сборные. А сборные эти являются одними из сильнейших в мире.
С: Ну, это стало возможным в первую очередь благодаря экономическим возможностям наших клубов. А сможем ли мы когда-нибудь угнаться за этими странами в массовости и условиях, которые создаются детям, чтобы они могли круглый год оттачивать свое мастерство?
Я не случайно для наглядности привел пример того, что было и что теперь стало. Прогресс и в качестве футболистов, и в достижениях команд, и в организации футбола в России произошел очень большой. Согласен, значение финансового фактора действительно велико. Но только из-за этого, не имея возможности играть в хороший футбол и удовлетворить свои спортивные амбиции, классные мастера к нам бы не приехали. Деньги надо еще уметь правильно использовать, и просто так два Кубка УЕФА не выиграть, вы уж поверьте. Далеко не всем обеспеченным клубам из развитых футбольных стран этот трофей покорился.
С: Но вряд ли мы можем рассчитывать на такую массовость, как в той же Бразилии и Испании. Да и климатические условия там гораздо лучше подходят для футбола…
Да, и традиции, и условия в названных вами странах для развития футбола практически идеальны. Тем не менее сейчас нам надо не сравнивать себя с ними, а думать над тем, как дальше поднимать футбол. Я уверен, что его уровень станет подниматься выше и выше. И домашний чемпионат мира в этом нам очень поможет – новые стадионы, базы, поля вместе с прочей обновленной инфраструктурой не только поспособствуют желанию сильнейших футболистов мира играть у нас, но и создадут условия для подготовки своих классных игроков в большом количестве. Чтобы это стало возможным, я еще раз подчеркну, необходимо уделить очень серьезное внимание подготовке тренерских кадров, их обучению, созданию условий, в том числе и материальных. Популярность футбола среди мальчишек вырастет, но ведь нужно еще иметь достаточно специалистов, чтобы их тренировать.
С: Вы говорите про детей, а как повышать свою квалификацию тренерам профессиональных команд?
У нас такое количество тренеров спешит получить лицензию РRо, что стольких команд нет во всех лигах, вместе взятых. Получают их порой едва закончившие карьеру игроки, самоуверенно полагающие, что все им уже давно известно, что они все могут. Несерьезно. Это просто саму ценность лицензии снижает. Я, даже пройдя большой тренерский путь, никогда не стеснялся учиться у коллег – у Симоняна, Садырина, Семина, Газзаева... И сегодня стараюсь не останавливаться, получать новые знания. В этом плане очень жалею, что в отличие от прошлых лет у нас перестал собираться тренерский совет. В свое время много об этом говорил с Никитой Павловичем Симоняном, ведь, когда наставники периодически собираются вместе, обмениваются идеями, спорят, обсуждают особенно принципиальные вопросы, это и обогащает каждого отдельного специалиста, и развивает футбол в стране в целом. Сейчас же такого системного общения между коллегами нет. К тому же для такого общения сейчас целый штат переводчиков требуется.
Таких, как Семак, – единицы
С: Сборная России своими последними результатами вызвала огонь критики. Обоснованно?
На мой взгляд, игра у команды какая-то заезженная, предсказуемая. Думаю, футбол, который она показала на Евро-2008, стал пиком для этого состава.
С: Значит, присоединяетесь к тем, кто твердит о необходимости новых имен?
Я не сторонник шараханий – убрать всех опытных игроков из команды и набрать новых. Нет. Другое дело, что сборная – это сборная, здесь должны играть сильнейшие на конкретный момент. И если мы не можем обыграть Армению, Бельгию, Иран c Катаром, не способны даже забить этим командам, значит, наверное, что-то не так. Надо что-то менять, смелее вводить молодежь.
С: Но ведь доверить молодежи – большой риск…
Так мы Армении ни одного мяча забить не можем – куда ж еще рисковать?! До этой игры у нас было два невзрачных матча – если бы сделали какие-то выводы после этого, провели ротацию в составе, то вряд ли увидели бы такую же тусклую игру в Ереване. Увы, Адвокат начал работу с командой с большой ошибки.
С: А именно?
Отказавшись от Семака, он вряд ли поступил правильно. Этой команде Сергей бы точно не помешал.
С: Почему, кстати, Дик отказался от Семака, но в то же время продолжает доверять другим возрастным футболистам? Зырянову, Семшову, например…
Я имею в виду не возраст, а человеческие и игровые качества Семака, которые могли бы очень помочь. Он ведь на редкость работоспособен, на какую позицию его ни поставь, везде сыграет надежно, на хорошем уровне. В каком бы Сережа состоянии ни был, если он вышел на поле, то отдает всего себя без остатка, настоящий лидер, пример для партнеров. Таких людей единицы – был когда-то Игорь Нетто, много позже Андрей Пятницкий в «Спартаке», у меня в «КАМАЗе» – Николай Колесов, царствие ему небесное. Когда они были на поле, все их партнеры играли намного лучше. А без Семака сборная просто теряет в своем потенциале. Однозначно.
«Забронированные» места в сборной
С: Верите, что выход нескольких молодых игроков в матче с Катаром не окажется разовой акцией?
По крайней мере надеюсь на это. Новые имена нужны обязательно. А то уже долгое время в сборной полно «забронированных» мест. Все уже знают: если не случится никакого форс-мажора, на многих позициях выйдут именно те, кого давно привыкли там видеть.
С: Это пагубно сказывается на основных игроках, расслабляет их?
Нет. К ним вообще претензий нет – они играют на том уровне, на котором могут. Если делают ошибки, то обычно очень похожие. Чего-то кардинально нового тоже не показывают. Соперники нас уже изучили вдоль и поперек, знают, как против нас играть, все разобрали по полочкам – вот мы и не можем забить даже командам, которые по уровню значительно ниже. Понятно, что сборная собирается перед играми максимум на несколько дней, и времени на долгую притирку не имеет. Так тем более те, кто занимается поиском игроков для команды, должны более глубоко знать возможности и особенности кандидатов в команду, не просто иметь представление об их сильных и слабых сторонах, а знать их досконально. Тогда вероятность того, что игрок сможет проявить себя по максимуму, будет гораздо выше. А сейчас мы видим, что, например, вызвали в сборную Ионова, но там он выглядит далеко не так остро и полезно, как в «Зените». И все же раз он в клубе играет здорово, значит, потенциал есть. Задача тренеров национальной команды – раскрыть этот потенциал и использовать в полной мере.
С: Кстати, уж кто пользуется особым доверием, так это Акинфеев. На его коллегах, которые вызываются в сборную, это может пагубно сказаться? Ведь тяжело, наверное, осознавать, что как ты ни работай, играть будет голкипер ЦСКА…
Нет, не думаю. У Игоря тоже бывают спады, неудачные матчи, потому другие вратари тоже имеют шанс. Просто Акинфеев, кроме игровых качеств, является лидером по духу, он проигрывать с детских лет не приучен. Он ненавидит поражения, уверен, долго их потом переживает. Как полярный пример – не могу понять, если футболист проиграл, а у него рот до ушей.
С: У вас такие игроки были?
Да всякие были. Мне вот непонятно, когда после неудачных матчей говорят: «Надо это поскорее забыть». Да не забыть надо, а проанализировать, что ты делал на поле, разобрать ошибки, чтобы в следующий раз их не допускать. Если сразу после неудачи отключаться, так и будем топтаться на месте.
С: Считаете, правильно, что все сборные находятся в подчинении голландцев?
Не особо это приветствую. Вот сейчас обязали команды всех возрастов играть по единой схеме, которую исповедует первая сборная. Правильно ли это?
Сложный вопрос. Дело в другом: кто бы у нас ни работал – чехи, голландцы, итальянцы – они в конце концов уезжают, а мы остаемся. Не хочется, чтобы на нас экспериментировали. Поэтому я полностью за то, чтобы доверяли нашим специалистам.