• Автопробегом по межсезонью

    30.05.12 20:41

    Наверное, впервые в истории российского хоккея столичные динамовцы решили поделиться радостью с болельщиками и проехали по городу в открытом автобусе. Трудно понять, приживется ли эта мода.

    Первый пьяный

    Хоккеисты «Динамо» собрались во внутреннем дворике арены «Мегаспорт», и там происходило самое интересное. Например, Илья Горохов повязывал галстук Максиму Соловьеву.

    – Вот так нормально, думаешь? – Горохов показал своему одноклубнику узел.

    – Так откуда я знаю? – удивился Максим. – Ты думаешь, я их каждый день ношу?

    Горохов критически осмотрел узел и понял, что он может сделать все иначе. Перевязал. Удивительно, что Илья знает как минимум два способа завязывать галстук. Многие и галстук-то не видели. Но, глядя на Горохова, понимаешь – этот может все.

    – Я, между прочим, первым опьянел после того, как мы выиграли Кубок Гагарина, – похвастался Илья.

    – Почему?

    – Да все просто. Мне выпало по жребию идти на до­пинг-кон­троль. А вы знаете, что после таких игр с этим возникают проблемы. Пришлось пить пиво, бутылок семь выпил. Сдал анализ, вернулся в раздевалку и был уже хорошеньким. А тут еще и шампанское.

    – Повезло.

    – Но после этого я ни разу не выпивал, – Горохов стал серьезным. – Ни разу. Зато на охоту ходил.

    – На кабана?

    – Кабан сейчас запрещен. Можно убивать водоплавающих птиц. Подстрелил четырех гусей. Одного приготовили – красота. Запекли так, что даже сейчас трудно вспоминать – сразу есть хочется.

    Удивительно, но большинство хоккеистов «бело-голубых» в этот день были какими-то скованными, необщительными. Они и во время сезона-то не очень много разговаривали, но, когда выиграна большая награда, стоило бы сбросить эту маску.

    Лео Комаров отказывался от всех интервью, нервничал, бегал, прятался и только после уговоров рассказал о своем будущем.

    – Вы меня рано за океан отправили, – признался он. – Никаких контрактов я еще не подписывал, и не исключено, что ближайший сезон проведу в «Динамо». Так что сейчас говорить не о чем.

    Комаров был злой по той простой причине, что его выдернули из Хельсинки и заставили принимать участие в этом, по его мнению, пустяковом мероприятии. Сам он планирует провести весь отпуск в Финляндии – для этого и приобрел квартиру в столице. Между прочим, на чемпионате мира с ним произошел конфуз, который едва не вывел его из состава команды. Он попался в весьма неприглядном виде, но вроде бы ему поверили, когда он сослался на усталость. За сборную Лео играл бледно.

    «Дорогому Александру…»

    Игорь Щадилов пришел со сломанной рукой, как и Денис Мосалев. При этом Игорь сильно тревожился, когда его спрашивали о травме.

    – Ничего со мной не случилось, – отвечал он и мгновенно убегал.

    Что они бегают-то? Сезон уже закончился.

    Ничего не изменилось и в жиз­ни Дениса Кокарева, сумевшего в один сезон победить и на чемпионате мира, и в Кубке Гагарина. Правда, теперь он не прыгает от камер и диктофонов, но уж лучше бы не устраивал себе годичной паузы в общении.

    – Расскажите о ваших ощущениях, – спрашивали его.

    – Я доволен.

    – Трудно выигрывать два титула в один сезон?

    – Да.

    Кокарев произнес за время пятиминутного интервью с десяток слов. Ему это было в тягость, и по окончании беседы он поспешил к своим партнерам.

    – Аниська, привет, – обнимался Денис с Михаилом Анисиным. – Как ты?

    – Да ты молодец, – хвалил его нападающий. – Здорово сыграл.

    Вот Михаил Анисин, как и Илья Горохов, был общительным. Он немного вздрогнул, когда корреспондент Первого канала сначала задал пару вопросов, а затем почти три минуты произносил прощальную речь. Анисин отошел немного ошарашенный.

    – И вспоминать не надо – это было самое длительное прощание со мной, – признался он. – Даже не знаю, что сказать по этому поводу. Бывает, что тут поделать.

    Между прочим, Михаил на данный момент уже игрок «Витязя», хотя никакого «Витязя» пока и не существует.

    – Я вообще не хотел бы обсуждать эту тему, – сразу грустнел Михаил. – Не от меня все зависит.

    – А от кого?

    – От начальства. Конечно, я уже не хочу возвращаться в Чехов, хотя и благодарен этому клубу. Но сейчас все решается совсем на другом уровне.

    К игроку уже подошел Александр Еременко. На нем было три хоккейных свитера. Он собирал автографы.

    – Для друзей, – Еременко когда-то был одним из самых общительных хоккеистов страны, его все любили за открытость, но сейчас он совершенно другой. Нечего было делать в Уфе.

    – А что вы весь сезон не разговаривали?

    – Просто я понял, что журналисты пишут не совсем то, что я говорю.

    Странный аргумент. Надо было уходить от горячей темы.

    – Вы в детстве автографы собирали?

    – Да.

    Ну и как с ним можно было вести диалог? Однако нельзя было оставлять попытки.

    – А чей был самый ценный?

    – Вот Анисина сейчас, – Еременко наконец-то улыбнулся.

    Анисин захохотал.

    – Может быть, мне написать «Дорогому Александру от товарища по команде»? – предложил он.

    – Давай, – согласился Еременко. – В принципе, никаких претензий сейчас у меня к журналистам нет.

    Мы оживились.

    – Вы сейчас играете с главным провокатором КХЛ Лео Комаровым. Он единственный такой?

    – Лео в полном порядке. Я прекрасно помню, каково играть против него. Он разгонится, а потом резко перед тобой затормозит. Правила не нарушает, но осадок остается.

    – Нервирует?

    – Еще как. По щиточкам может стукнуть. Сказать. Но слова лучше у Джошуа Грэттона получались.

    – Какие?

    – Он вообще любит подъехать к вратарю и начать говорить какие-то гадости. По-ан­глий­ски, но все легко понять. Лучше всего делать вид, что ты его не слышишь.

    Грэттон, напомним, попался на допинге, и вряд ли в ближайший год он что-то кому-то скажет.

    Жертвы пробок

    Рядом ходил Алексей Кудашов. Он только что объявил об окончании карьеры игрока, но разговаривать об этом был не намерен. Подтвердил информацию, что войдет в тренерский штаб «Атланта», и сразу же быстрым шагом отправился к ребятам из команды, которые спрятались в тень. Догонять его было бессмысленно.

    А вот Вячеслав Козлов и не хочет становиться тренером. Рассказывают, что он даже в беседах с друзьями отвергает подобную возможность.

    – Я после награждения домой уеду, в Америку, – признался он. – С «Динамо» пока ничего не решено, да и вообще я свободный агент и буду рассматривать предложения. Силы играть есть, уверен, что пригожусь. Единственное, все будет зависеть от команды, даже не от денег. Трудно будет выступать за восточные клубы. Ездить совсем не хочется.

    В это же время работники ГИБДД устанавливали порядок проезда колонны. Надо сказать, что клуб собирал у желавших присоединиться к ней болельщиков и журналистов номера автомобилей, но полиция здраво рассудила, что огромная колонна – у «Мегаспорта» собралось с полсотни машин – просто парализует город.

    – В общем, впереди поедет машина ГИБДД, затем автобус с игроками, автобус с ОМОНом и еще одна машина ДПС. Остальные едут за ними, но соблюдая все правила ПДД. Если автобус проезжает на красный, то остальные этого делать не имеют права, – говорит лейтенант.

    – ОМОН-то зачем?

    – Вы знаете, сколько в Москве болельщиков других клубов? Для безопасности.

    Короче, кто-то добирался до «Крылатского» три часа. Автобус проскочил быстрей. Вообще, такие мероприятия лучше устраивать в выходные, когда пробок меньше.

    В «Крылатском» пел Стас Михайлов, и это уже не надо описывать, ведь журнал читают дети.


    Читайте «Спорт день за днём» в
    Подпишитесь на рассылку лучших материалов «Спорт день за днём»