Борис Собкин — поистине профессор в теннисе. И это не только метафора. Борис Львович — действительно профессор, доктор технических наук, работал на факультете радиоэлектроники летательных аппаратов Московского авиационного института. Правда, уже более десяти лет он не занимается научной деятельностью. Начав играть в теннис лишь в 25 лет, с 1993 года Собкин тренирует Михаила Южного. А сейчас еще и помогает Евгению Донскому.
О работе со своими «летательными аппаратами» по корту — Мишей и Женей — Борис Львович рассказал корреспонденту «Спорта День за Днем» с профессорской дотошностью и в то же время — по-отечески.
Зачем ехать в Рио без очков?
— Борис Львович, сколько еще будет играть ваш подопечный Михаил Южный? Ему ведь в июне уже исполнится 34 года.
— Сколько угодно…
— Михаил фактически гарантировал себе участие в Олимпиаде. Для попадания в Рио нужно быть в числе 56 ведущих теннисистов мира. Однако президент ФТР Шамиль Тарпищев рассказал, что «проходной балл» будет в районе 85-го места в рейтинге ATP, потому что в первой сотне много, к примеру, испанцев, а от каждой страны в Бразилию могут поехать четыре игрока.
— Не только профессионалы, но и любители знают: Олимпиада в теннисе — совсем не то событие, что в других видах спорта. У нас с Мишей нет никаких мыслей относительно Игр в Рио. Миша участвовал в трех Олимпиадах, но никогда это соревнование не было для него целью.
— А вот Евгений Кафельников по прошествии времени стал ценить олимпийское «золото» гораздо выше других наград. Говорит, что «Большие шлемы» — это для теннисистов, а Олимпиада — для людей.
— Наверное, он прав. Но я повторяю: зачем сейчас Мише, в его-то положении, без очков, ехать играть в Бразилию? Олимпиада в теннисе реально стала соревнованием для тех, кто имеет хоть какие-то шансы ее выиграть. Для остальных она превращается в бессмысленный турнир.
— Когда теннисист падает в рейтинге, он начинает выступать в турнирах рангом ниже. Кто принимает такое решение — сам игрок или тренер?
— Ни тот, ни другой — это их жизнь заставляет. В теннисе есть четко выстроенная система. Каждый в зависимости от своего положения в рейтинге попадает в соответствующий турнир.
— Но ведь все равно возникает выбор — либо играть в квалификации турнира ATP, либо в «челленджере».
— Этот вопрос решается, как говорится, по месту — в зависимости от ряда факторов, связанных с расписанием, соревновательным и тренировочным процессами.
— В том числе и оттого, где и какие очки надо защищать?
— Если человек думает, какие очки ему надо защищать, то его дело труба — никогда не защитит. Перед тобой альтернатива — либо играешь, где можешь в соответствии с рейтингом, либо не играешь вообще. Профессиональный спорт очень жесткий.
Слуга двух господ
— Вы еще тренируете Евгения Донского. Не трудно быть слугой двух господ?
— Нет, условия все четко обговорены. Мы с Женей работаем уже больше года, и никаких проблем не возникало.
— Марат Сафин недавно так выразился о Донском, которого в свое время опекал: он вечно перспективный, у него нет характера победителя. Как прокомментируете это высказывание?
— Зачем мне комментировать чужие суждения?!
— Но ведь действительно Женя порой не может поставить победную точку в матче. Сразу вспоминается поединок с украинцем Александром Долгополовым в Барселоне, когда Донской, взяв первый сет, вел на тай-брейке второй партии со счетом 5:1, но проиграл матч.
— Люди порой делают выводы по тому, какой они увидят счет. Иные комментарии как будто составлены по принципу: глухой слышал, как слепой видел, как хромой бежал. Да, бывает, ты сам дал слабину. Но, извините, если у меня на глазах Федерер как-то проиграл, взяв первый сет и ведя во втором 5:1 и 40:15, то о чем еще говорить?! С двух матчболов упустил матч! Это же живые люди! И я не вижу в этом каких-то проблем. А если бы увидел, то не стал бы их публично обсуждать. Чтобы не навредить игроку.
— Женя производит впечатление добродушного, покладистого парня. Если это так, то помогают ли ему эти черты характера в работе?
— Глупо, если тренер пытается навязываетесь какие-то свои мысли, идеи вопреки желанию игрока. Разумеется, в жизни лучше общаться с приятными людьми нежели с «не пойми кем». Но жизнь тренера такова, что приходится работать с разными спортсменами, разными людьми — это я даже не про себя говорю. Мне, слава Богу, повезло — столько лет работать с Мишей! Он замечательный человек, ничего другого про него сказать не могу. И Женя по жизни очень приятный человек. С такими людьми приятнее, комфортнее работать. Но это не означает, что я не мог бы тренировать какого-нибудь злодея (назовем это так) типа австралийца Ника Киргиоса.
— Вам никто из зарубежных теннисистов не предлагал вместе поработать? Не было у вас планов перебраться в Европу?
— Во-первых, я не люблю заниматься маниловщиной, мол, хорошо бы иметь домик на берегу Женевского озера. Во-вторых, такой вопрос никогда не стоял на повестке дня. Хотя предложения были. Если бы я рассказал, от кого они поступали, то народ, наверное, даже бы ахнул! Но чего ради твердить это?! Я работаю с Мишей, помогаю Жене. И всем доволен. Никаких поползновений дергаться у меня нет.
Донского приметил еще в Петербурге
— Евгений Донской сейчас, похоже, возвращается на былые позиции — в шестой-седьмой десяток рейтинга ATP. Два года назад он был в районе 160-го места, а его личный рекорд — 65-е место в 2013 году.
— Это было вскоре после того как он работал с Анатолием Лепешиным. Первый шаг из юношеского возраста во взрослый теннис проходит весьма быстро. Ничего не давит. Но поскольку ты задержался, то сразу пошел вниз. Дальше качество игры Жени все ухудшалось и ухудшалось. Когда я его первый раз увидел, он играл с Мишей в трех тяжелейших сетах на турнире в Санкт-Петербурге в 2010 году. Женя выглядел совсем по-другому… На таком настроении он по инерции и проскочил на 65-е место. Хотя у него тогда не было уровня игры на 65-е место. Просто эмоции плюс стечение обстоятельств.
— А что сейчас?
— После того как ты два года покрутился во второй сотне, у тебя совсем другие настроения. Можете мне поверить — сейчас уже ни на каких эмоциях не проскочишь! Я надеюсь, что Женя проделал этот путь не потому, что зарядился какими-то положительными эмоциями, а за счет того, что просто играть стал лучше. Но гарантий нет никаких. Как только ты чуть остановишься в росте, тут же упадешь.
— Грунт вроде бы нелюбимое покрытие корта для Евгения?
— Это новость для меня. Мне он никогда не говорил об этом. Может, так оно и есть. Любит, не любит — все равно играть надо. На каждом покрытии, безусловно, есть своя специфика. Глупо не учитывать это: и в тренировках, и в тактике на игру. Надо усиливать то, что следует усилить, подтаскивать то, что нужно подтащить.
— Многие говорят о соперничестве двух приятелей-ровесников — Евгения Донского и Андрея Кузнецова.
— Мы это уже с Мишей проходили, когда говорили о его соперничестве с Николаем Давыденко. У Жени, как и у всех остальных, кто разумно занимается профессиональным спортом, главное соперничество с самим собой. Завтра ты должен быть лучше, чем сегодня. На мой взгляд, Миша в свое время правильно сформулировал: по мне, говорил он, в сто раз лучше будет, если Давыденко будет первым в России, но мы оба — в первой десятке. И так было, кстати, одно время. Конечно, приятно именоваться первой ракеткой России, но не более того.
— Борис Львович, вы — профессор, доктор наук. Посоветуете своим подопечным в дальнейшем заниматься науками?
— Почему в дальнейшем? Миша уже кандидат наук. Женя получил высшее образование. Если он захочет заниматься науками, я ему это обязательно порекомендую. Все, что развивает мозги, идет на пользу.