В Москву вернулись последние участники Олимпийских игр. В связи с этим в аэропорту Шереметьево-1 началась небольшая давка, которая смутила даже искушенных милиционеров — они не захотели мешать празднику. Ирина Винер вышла из терминала одной из первых. Она всегда держалась довольно уверенно, но теперь имела все основания не просто двигаться в сторону стоянки, а делать это с изумительным достоинством, которое и передается потом гимнасткам. Ее уважали и боялись даже те, кто вообще никаким спортом не занимается.
— Вы очень строгий тренер, — репортеры опасливо двинулись к ней, но все-таки — девочек можно похвалить за выступления в Пекине?
— Хвалите, — бросила Винер. — Да, они действительно выступили замечательно.
— Вы на каждую Олимпиаду готовите чемпионов. Кто поедет в Лондон?
— Подготовим уж кого-нибудь, — Ирина Александровна снисходительно взглянула на задававшего вопрос. — Если у этих девочек травм не будет, то они и поедут.
— Вот украинки-то, наверное, сейчас бесятся, — вздохнул кто-то. — А меня это не интересует, — отрубила Винер.
В аэропорту начиналось форменное безумие. Фанаты ЦСКА начали скандировать свои кричалки, поддерживая тех, кто их радовал в Пекине. Но приветствия разделяли все, вне зависимости от того, какой клуб кто представляет на самом деле.Повсюду развевались флаги, плакаты (например, «Наши девушки самые сильные и красивые»), все радовались, как могли, когда к ним выходили спортсмены.
Только на волейболистов это не действовало. Главный тренер мужской сборной России Владимир Алекно согласился было ответить на пару вопросов.
— Вы выиграли малый финал, — обратились к нему. — Наверное, можно сказать, что команда выступила прекрасно?
— Вы знаете, мне так не кажется, — вздохнул Алекно и на этом закончил беседу. К его горлу подошел ком, он опять чуть не заплакал, как и после поражения от команды США. — Не могу говорить, помилуйте меня. Давайте позже.
— Леха, улыбнись, — кричали фотографы Алексею Вербову.
Тот улыбался, показывал большой палец, но приговаривал незлобно:
— Сейчас-то я могу улыбаться. Но вообще мне не до улыбок.
А вот Татьяна Лебедева пусть и не взяла золота, но была в прекрасном настроении.
— Да что вы, журналисты, волнуетесь — дескать, команда выступила плохо, — изумлялась она. — Вы вспомните, как тренировались те, кто сейчас в сборной. На стадионах были рынки. Конкуренции же совсем никакой не было. А сейчас все строится. Лет через 8–12 у нас будет такой же всплеск, как в том же Китае.
Андрея Сильнова, олимпийского чемпиона по прыжкам в высоту, едва не разорвали в клочья друзья и родственники.
— Как мы за тебя болели, как переживали, родненький ты наш, — со слезами на глазах причитала одна женщина. Все даже на пару секунд замолчали, поражаясь ее эмоциям.
— Да ладно вам, — смутился чемпион.
Обстановка была разряжена.
К Леониду Тягачеву, президенту ОКР, за автографами не лезли, цветы ему не дарили .
— Как же так? — обратились к нему. — Результаты все хуже и хуже.
— Вы из какой газеты?! — возмутился чиновник. — Вы из какой страны? Вся страна считает, что мы выступили хорошо, а вы считаете, что плохо.
Ему все божья роса.