Знаменитый в прошлом голкипер «Ливерпуля» и сборной Зимбабве Брюс Гроббелар, находящийся сейчас в ЮАР на чемпионате мира, в интервью еженедельнику «Спорт» вспомнил о встрече с московским «Спартаком», двух годах, проведенных на самой настоящей войне, золотых годах «Ливерпуля» и его проблемах в настоящее время, а также поразмышлял о тенденциях современного футбола в целом.
Дождь, снег и шведский судья
— Брюс, давайте начнем с матча, после которого у вашего «Ливерпуля» появились сотни новых поклонников в неизведанной доселе стране.
— Давайте, хотя это, наверное, единственный положительный момент, который можно вынести из той игры. Это был 1992 год, поздний октябрь, 1/8 Кубка обладателей кубков, Москва, огромная Москва, холодно, дождь…
— Со снегом.
— Точно, дождь со снегом. Но мы почему-то прилетели налегке, даже не взяли с собой теплых вещей. Мне пришлось под вратарский свитер надевать еще одну футболку с длинным рукавом. О чем я впоследствии еще успел пожалеть…
— Игра получилась редкой по накалу.
— Да, огромный стадион, переполненные трибуны, интересный матч, счет 2:2, играть остается минут пять. И тут случился этот злополучный момент. Я выбегаю из ворот на прострел и грудью удачно выбиваю мяч из своей штрафной. Но… Мгновением спустя вижу перед собой красную карточку. Что? Почему? Попытался накричать на судью — не помогло. Ухожу с поля и тут вспоминаю, что три замены мы уже сделали. Возвращаюсь, снимаю свитер, отдаю его Дэвиду Барроусу вместе с перчатками и снова ухожу. Кидаю на секунду взгляд обратно на поле и вижу, что ваши собираются пробивать пенальти. Рвусь обратно на поле, к судье, пытаюсь до него достучаться… Тщетно. Мы пропускаем с пенальти, а потом и еще раз. 2:4. До сих пор не могу забыть тот матч. Это было сумасшествие.
— В Ливерпуле отыграться шансов почти не было…
— Да, мы проиграли 0:2 и вылетели из турнира. Хоть итог первого матча и несправедливый, надо признать, что «Спартак» в то время был серьезной командой.
— А почему пожалели о том, что надели футболку под свитер?
— Ах, ну да. Дело в том, что мы только что подписали контракт с «Карлсбергом», а на ней был логотип спонсора сборной Зимбабве. В результате вдобавок ко всему меня еще и оштрафовали на недельную зарплату. Не руководство даже, не спонсор, а тогдашний тренер Грэм Сунесс...
На войну или в тюрьму
— Немногие футболисты становятся профессионалами, вернувшись с войны. Вы один из них…
— Да, меня призвали в Национальную армию Родезии в 1975 году. Спокойствию нашей страны угрожали так называемые Freedom Fighters (борцы за свободу — «Спорт»), которые требовали, чтобы страной управляло черное большинство, тогда как в то время правительство Яна Смита состояло целиком из белых. В течение шести недель нас готовили в пригороде Булавайо, ну а затем отправили на войну.
— Жестокую и беспощадную?
— В первый же день двух парней из моего отряда задели осколки от снаряда. На следующий день двое других подорвались, когда пошли в туалет. Тогда же взорвали школу, которую мы охраняли, находясь в окопах. Такие вещи невозможно забыть. Было страшно. Некоторые не выдерживали и хотели покончить жизнь самоубийством. Один парень заехал на машине на гору и хотел съехать с нее… Пришлось гнаться за ним на джипах и заблокировать спуск.
— Сами-то понимали, за что воевали?
— Да, это была глупая война. Но тогда мы верили, что сражаемся за свободу нашей страны против людей, которые терроризируют собственный народ. Помню, как-то вернулся на день в дом к матери и узнал, что сын нашей горничной присоединился к «борцам за свободу». Я сказал ему: «Если увижу тебя на поле боя, мне придется тебя пристрелить. Не попадайся мне на глаза». «Мне тоже придется тебя пристрелить», — ответил он. Его убили, а я выжил.
— Вы провели на войне два года…
— Должен был один. Но после 12 месяцев правительство велело отслужить еще шесть. А потом еще шесть. Если бы отказался, попал бы в тюрьму. За дезертирство.
— Мало кому удается вернуться с войны тем же человеком.
— Верно. Когда видишь все ужасы, которые там происходят, ты меняешься. Меняется твоя психология, восприятие мира. Война помогла мне повзрослеть, взглянуть на жизнь другими глазами, ценить ее и наслаждаться каждым проведенным днем.
Здесь тебе не Америка
— Вернуться с войны и заиграть в футбол на серьезном уровне — это сродни сказке?
— Это трудно описать словами. Ведь меня могли убить в любую минуту за эти 24 месяца. Но я вернулся с войны, живой… И занялся любимым делом. Не знаю, о чем еще можно было в тот момент мечтать. Каждая игра была для меня огромным удовольствием, я выходил на поле с улыбкой на лице.
— Наверное, после всего того, что вы пережили, футбол не воспринимался как что-то серьезное?
— Да, футбол казался всего лишь игрой. Но игрой, за которую мне платили. И поэтому я наслаждался ею еще больше.
— В 1981-м вы подписали контракт с «Ливерпулем». Но старт вашей карьеры в нем не задался. Многие молодые вратари, попадающие в схожую ситуацию, ломаются психологически, после чего им редко когда удается продолжать прогрессировать. Вы стали редким исключением. В чем секрет?
— Секрет в тренере, который позвал меня в команду. Боб Пэйсли верил в меня, верил в мои возможности, но вот только не понимал, чем я занимаюсь в воротах... В моем первом сезоне в команде мы играли в Boxing Day с «Манчестер Сити» и проиграли 1:3. После матча ко мне подошел Пэйсли и спросил: «Ты доволен своей игрой за те полгода, что ты здесь находишься?» Я ответил: «Могу играть и лучше». На что он бросил: «Да, хорошо бы тебе поскорее заиграть получше, а то ведь мне придется отправить тебя обратно в “Крю Александру”. В четвертый дивизион». На тот момент мы отставали от первого места на 13 очков, находились на 13-м месте, но он сказал мне: «Я хочу выиграть этот чемпионат. Прекрати заниматься ерундой. Играй так, как, я знаю, ты умеешь играть». В том сезоне мы стали чемпионами за два тура до окончания сезона...
— Что же с вами произошло после той беседы с Пэйсли?
— До нее я воспринимал футбол как игру, как шоу. Висел на перекладине, ходил на руках, развлекал зрителей. Но он сказал мне: «Здесь тебе не Америка. Футбол — это твоя работа. Выполни работу, а потом, если хочешь, ходи на руках».
— Боб Пэйсли — самый титулованный тренер из всех, под чьим руководством вам приходилось играть, и один из самых титулованных в истории футбола…
— Он был очень, очень хорошим психологом. Именно тем человеком, который необходим любой команде. Вообще же мне довелось поиграть при четырех замечательных тренерах — это Пэйсли, Джо Фэган, который возглавил «Ливерпуль» после него, Кенни Далглиш, сменивший Фэгана, и…
— Неужели Сунесс?
— Райнард Фабиш — немецкий тренер южноафриканского «Дурбана», за который я играл перед тем, как уйти на войну.
Трусам не место на поле
— Вы никогда не стеснялись говорить защитникам все, что о них думали. Даже когда они были значительно старше вас…
— В моей штрафной я капитан. Не кто-то из них — я. Только я. Они могут говорить, что мне делать вне штрафной зоны, но пока я в ней, главный я и только я. 36 на 18 ярдов — моя территория. И никто, даже тренер, если только он не бывший вратарь, не вправе говорить, что и как мне делать. В штрафной зоне я босс. И это должны осознавать все вратари…
— После матчей проблем со старшими партнерами по команде не возникало?
— Ни разу. Я говорил каждому в точности то, что только что сказал вам.
— Как-то вы даже схватили за горло Стива Макманамана.
— Это было дерби с «Эвертоном». Синие забили после розыгрыша углового. Виноват был другой игрок, который отвернулся от мяча, но рядом со мной стоял Стив, и поэтому я схватил его. Почему? Просто тот, кто ошибся, был темнокожим, и, если бы я наехал на него, на следующее утро все газеты назвали бы меня расистом.
— В современном футболе почти все защитники поворачиваются спиной во время ударов по их воротам…
— Если бы я был тренером, то за каждый подобный поступок выписывал бы им штраф. Это не футбол. Трусам не место на поле.
— Был еще случай, когда вы довольно жестко обошлись с фанатом, выбежавшим на поле.
— Когда посторонний человек выбегает на поле, то он вторгается на нашу территорию. Я не знал, чего от него ожидать. Он представлял угрозу моим игрокам, мне...
— Как на войне?
— Как на войне. Я повалил его на газон, скрутил руку и дождался полицейских. Просто помог им выполнить свою работу.
Ноги, как спагетти
— Вы провели более 300 подряд игр за «Ливерпуль». Считается, что футболистам нужна конкуренция для того, чтобы продолжать играть на своем уровне и прогрессировать. Вам она была не нужна?
— Конкуренция есть всегда, и она действительно нужна. В «Ливерпуле» за те годы, что я защищал его цвета, было немало молодых вратарей. И именно они постоянно держали меня в тонусе, ведь я не хотел давать им работу.
— Но когда в команде появился Дэвид Джеймс, вы почувствовали, что со временем он станет основным?
— Это было ясно. Когда мистер Сунесс приобрел молодого Дэвида, все понимали, что он рассчитывает на новичка. Вопрос стоял не «как?», а «когда?». И вскоре он заиграл. Жаль только одно: если бы мистер Сунесс мне доверял, я бы сделал Дэвида гораздо лучшим вратарем, чем он есть сейчас. И всех тех ошибок, что он допускал по молодости и впоследствии, можно было бы избежать.
— Но вы согласны с тем, что в нынешней сборной Англии сильнейшим, несмотря ни на что, является именно Джеймс?
— Да. У него есть опыт и уверенность в собственных силах — то, чего нет у других английских вратарей. Вспомните Робинсона: допустил одну ошибку — больше за сборную не играл. Кирклэнд допустил одну ошибку — больше за сборную не играл. Карсон допустил одну ошибку — больше за сборную не играл. Теперь то же самое случилось с Робертом Грином. Почему это происходит? Они не готовы к игре на высоком уровне в своем возрасте. У них нет опыта и соответствующей психологической подготовки. У Джеймса на данный момент есть и то и другое.
— Почему так получается, что во всей Британии высококлассных голкиперов считаные единицы: ирландец Шей Гивен и шотландец Крейг Гордон?
— Джо Харт очень хорош. Но в высококлассного кипера он превратится позже, если не сломать ему психологию в раннем возрасте. Ведь если бы Капелло в ЮАР сделал ставку на него, то получилась бы та же история, что и с Грином.
— Перед серией пенальти в памятном финале Лиги чемпионов-2005 в Стамбуле Джейми Каррагер подошел к Ежи Дудеку и попросил его делать в точности то же самое, что делали вы во время финала-84 в Риме. Каково вам было услышать эту историю?
— Я был очень горд своей причастностью к тому, что происходило в Стамбуле. Но на самом деле история получилась немного другая. Карра подошел к Ежи и сказал ему «делать то же, что делал Брюси». На что Дудек бросил: «А кто такой Брюси?» И Каррагеру пришлось все объяснять и показывать. Кто знает, возможно, если бы не этот рассказ и если бы Ежи не прислушался к нему, мы бы проиграли.
— А сам этот трюк с танцующими ногами, который впоследствии кто-то окрестил spaghetti legs, был экспромтом или вы его репетировали заранее?
— Перед той серией пенальти ко мне подошел Джо Фэган, слегка приобнял и сказал: «Никто не будет тебя винить: ни тренеры, ни директора, ни президент, ни болельщики, если ты не сможешь отразить удары итальянцев с 11 метров. Потому что они должны с такого расстояния забивать». Я успокоился и пошел в ворота, и тут до меня донеслась еще одна фраза: «Но постарайся им помешать!» Помешал. Двух игроков сборной Италии, Бруно Конти и Грациани, сбил с толку своими движениями. Это была особенная победа!
— Назовете ее самым значимым моментом в вашей футбольной карьере?
— Самыми значимыми моментами были два: возвращение с войны живым и подписание контракта с «Ливерпулем». Шестнадцатого марта 1981 года.
Дух, который исчез
— Время вашего выступления за «Ливерпуль» совпало с, пожалуй, лучшими годами в истории клуба. Но в начале 90-х начался спад, который продолжается до сих пор. В чем причина?
— Причин много. Например, менеджмент не смог выстроить такую систему, при которой у клуба были бы необходимые финансы для регулярного приобретения игроков — то, с чем не было проблем у основных конкурентов. Но главная причина, на мой взгляд, это все-таки потеря того духа, который был в команде. Футболистам, олицетворявшим собой «Ливерпуль», постепенно не находилось в команде места. Они уходили, и от ливерпульского духа постепенно не осталось и следа. Стали приходить иностранные тренеры. Но ведь они никогда не смогут стать в команде по-настоящему своими. Вспомните Шенкли, Пейсли, Фэгана. Они жили «Ливерпулем», у них болело сердце за клуб.
— Француз Жерар Улье выиграл с командой пять трофеев за сезон…
— Улье я впервые встретил в Париже 16 марта 1991 года. На приеме у дантиста, в его доме. Когда мне лечили зубы, в дом вошел Улье. Как оказалось, он пришел к сыну моего врача, у которого не складывались дела в школе. Улье был репетитором… И вдруг он возглавляет «Ливерпуль»!
— И все-таки пять трофеев за сезон.
— Он их выиграл? А может, Фил Томпсон, который руководил командой, пока Улье лежал в больнице из-за проблем с сердцем?
— Рафаэль Бенитес. Испанец. Как оцените время его правления?
— Вначале он показал себя с самой лучшей стороны. Но потом что-то произошло, и он, кажется, перестал понимать, что делает. Когда у тебя есть 240 миллионов, ты обязан приобретать футболистов мирового уровня. Но ему таковых удалось заполучить не больше четырех. Остальные — уровня чуть выше среднего. Такое расточительство непростительно на высоком уровне. Как бы я оценил его работу? На шестерку из десяти. Иногда он приближался к семерке, но так до нее и не дотянулся.
— В чем главная проблема нынешнего «Ливерпуля»?
— Во владельцах. Это бизнесмены, которые всю жизнь крутились в бейсболе, американском футболе и хоккее, но никогда и ничего не слышали о «соккере». Но вдруг они решили заработать и на нем. И вторая проблема — это менеджмент. «Ливерпуль» в последние годы потратил 240 миллионов фунтов на новых игроков и оказался в больших долгах. Потраченные суммы превышают те, с которыми расстались «Манчестер Юнайтед» и «Челси», но сравните качество футболистов в этих командах…
— Американцы не прочь избавиться от клуба, но не находится покупателей. Что ждет «Ливерпуль»?
— На данный момент главное — сохранить лучших игроков, вокруг которых новый тренер сможет построить новую команду. Это Торрес, Джеррард, Маскерано…
— А возглавить «Ливерпуль», видимо, должен Кенни Далглиш?
— Только он. Кроме него, никто не сможет по-настоящему сплотить команду и сделать из нее вновь боеспособный коллектив. К тому же в клубе сейчас нет денег на дорогостоящего специалиста. Кенни деньги не нужны, он будет рад помочь своей команде и без них.
— А вам не кажется, что в системе клуба должен быть и кто-то вроде вас?
— Что ж, если новый наставник посчитает так же, как и вы, я буду счастлив вновь оказаться в «Ливерпуле». В нашем тонущем корабле большая дыра… Ее необходимо залатать, избавиться от мертвого груза и плыть дальше.
От грязи надо избавляться
— Во времена вашей игровой карьеры футболистов ничего не отвлекало. Не было интернета, они не видели всю ту критику, что льется на них со стороны прессы и болельщиков. Вам не кажется, что все это влияет на класс современных игроков?
— Технологии пришли в нашу жизнь уже давно. Сейчас уже все находятся в интернете, у каждого есть свой «твиттер», каждый может переписываться с каждым. И любой футболист, если, конечно, он не идиот, должен понимать, что на это не надо обращать никакого внимания. Любой нормальный тренер скажет своему подопечному, что прислушиваться к критике человека, который никогда не играл в футбол, — большая глупость. «Слушай тренера, слушай партнеров по команде, слушай тех, кто знает в футболе толк, но не трать свое время и нервы на ненужную чепуху!» — это должны говорить своим игрокам все адекватные наставники. Иначе может быть слишком поздно.
— Проблема с английскими вратарями не из этой оперы? Она связана с психологией или со школой?
— Английских голкиперов до сих пор обучают по системе, которая использовалась в 1966 году. Тогда они стали чемпионами мира и сохранили с тех пор все учебники, которые помогли ими стать. Но время-то бежит, все меняется. Мяч уже другой, скорости другие, ногами надо шевелить по-другому. Тренировочный процесс необходимо менять. И не надо играть в глупые игры с вратарями. Голкиперам необходимо заранее говорить, кто выйдет на поле в конкретном матче, и не менять постоянно свои решения. С этим, к сожалению, у Капелло большие проблемы. Грин, например, узнал о том, что будет играть против США, утром в день матча. И по его виду еще перед выходом на поле можно было сказать, что он не готов. Роберт не успел психологически подготовиться к матчу, отбросить ненужные мысли и сконцентрироваться всецело на игре. Для вратарей же это необходимо.
— Сборная Англии на этом чемпионате мира вас сильно разочаровывает?
— Меня разочаровывает то, как ею управляют. Райт-Филлипс всю карьеру играет на правом фланге, а Капелло выпускает его на левый. Хотя в его распоряжении есть Джо Коул, который как никто другой в конкретных случаях был необходим слева. И т. д., и т. п. Порой мне кажется, что Капелло совсем не понимает английский футбол и английских игроков. Все-таки с итальянским менталитетом руководить британцами очень непросто.
— Не могу не спросить о том самом скандале, который разгорелся вокруг вас в 1994 году. Вас обвиняли в участии в подпольном тотализаторе и сдаче матчей.
— Мне потребовалось более десяти лет, чтобы очистить свое имя от этой грязи. Кому это было нужно? Моему бывшему деловому партнеру, который продал несуществующую историю желтой прессе. Газетка The Sun ее с удовольствием купила и опубликовала. Естественно, никаких доказательств того, что я занимался чем-то подобным, не было, и все последующие судебные разбирательства были связаны не с какими-то договорными играми, а с опубликованной в мой адрес клеветой.
— И все же с договорными играми возможно что-то поделать или их не искоренить из современного футбола?
— Я немало об этом знаю. В конце концов, я тренировал сборную Зимбабве… Да и даже здесь, в ЮАР, ходит немало историй о том, как сюда попала сборная Северной Кореи. Могу только сказать, что проблему эту давно пора начать решать на самых верхах. Если футбольным руководителям это нужно, то они без проблем найдут способы избавления от этой грязи.
Йоханнесбург
Интервью из еженедельника «Спорт день за днем» №24 (23-29 июня)
Копирование без разрешения редакции запрещено.
При цитировании (не более 350 знаков) ссылка на еженедельник обязательна.