В Швейцарии, где проходил чемпионат Европы по фигурному катанию, множество бывших советских спортсменов. В пригороде Берна обустроился шахматист Виктор Корчной. Во Фрибурге за одноименную хоккейную команду играет сын главного тренера сборной России Вячеслава Быкова, тут же «осела» бывшая лучница Ирина Комиссарова, которая на летних Играх в Барселоне 1992 года успешно «стреляла» за Францию.
Но нас интересовал другой адрес. Городок Гриндельвальд. Трехэтажный дом. Здесь живут Людмила Белоусова и Олег Протопопов, двукратные олимпийские чемпионы по фигурному катанию, пара, прославившая этот вид спорта. Как они там? Не скучают ли по стране, которую покинули в далеком 1979-м? Пустят ли за порог?
Вишня, вишня, зимняя вишня
— «Живите своим искусством!» — напутствовал как-то нас журналист Аркадий Галинский, — сказал Олег Алексеевич Протопопов, распахнув двери квартиры для корреспондента «Спорта». — Мы так и живем.
…Два часа дня. Шпильштадтштрассе. Трехэтажное шале «Ааммолтра», что на местном диалекте означает «Вишня» — в Швейцарии, как в Англии, дома когда-то не имели нумерации и получали «эксклюзивные» названия. На вишню, кстати, здание непохоже. Ну разве что раскраской. По соседству — коттедж «Ласточкино гнездо». Вспомнилось: когда Людмила и Олег еще катались в Советском Союзе, болельщики именно их называли «ласточками».
Шале по гриндельвальдским меркам весьма скромное. Без вычурности, свойственной многим домам в этом горном поселке. Никаких разукрашенных ставень и тем более резного палисада. Помимо Протопоповых живут в нем еще пять семей. Зато «Ааммолра» — в двух шагах и от катка, и от вокзала: фигуристам в Гриндельвальде не нужна машина. Везде ходят пешком.
Возле входной двери — фонтан. Он выглядит как сельская колонка, но работает. Даже зимой. Смешной пузатый бюргер грозно ухмыляется, глядя на нас с почтового ящика: «Стоп! Никакой сюда рекламы». Сразу чувствуется правильный подход — наш ответ спамерам.
Внимание, вас снимает скрытая камера…
Квартира Протопоповых — три комнаты и кухня. Гостиная, спальня и комната, похожая на киностудию.
— Аппаратура — антиквариат, — полушутя-полусерьезно признается Олег Алексеевич.
Здесь они работают над фильмом о самих себе. И еще — над книгой. Обстановка — беспорядок, отнюдь не творческий.
Что может стоять в центре гостиной дома, где живут фигуристы? Телевизор? Шкаф? Журнальный столик? Нет. У Протопоповых там — телекамера, обернутая в полиэтилен. Здоровый агрегат на колесах — таким, наверное, снимали операторы соревнования еще в 1960-х.
К слову, тренер Тамара Москвина на тренировках в «Юбилейном» тоже применяла видеокамеру. Но — портативную, которая удобно помещалась на ее миниатюрной ладони.
— Маленькие камеры сейчас у всех, они уже обыденность. А вот у нас телекамера — вещь, раритет! — демонстрирует ее Олег. — Мы этот аппарат возили по Швейцарии, когда снимали фильм.
…На полу — 25-фунтовая гантель. Что удивительно, одна. И поворотный круг, который помогает Протопопову преодолевать последствия болезни. Олег Алексеевич каждый день встает на этот круг, толкается одной ногой и крутится вокруг своей оси в разные стороны — то приседая глубоко, то вытянувшись в струнку. «Приносит облегчение», — говорит он.
Из окна виден пик Айгер. Высотища! Красотища! За Айгером — гора Юнгфрау, воспетая Альфонсом Доде в «Тартарене в Альпах».
— Однажды я поднялся на Юнгфрау, — вспоминает Протопопов, слезая с поворотного круга. — Сейчас уже, конечно, не смогу.
Мы тут на всем экономим!
Самое главное — нет и намека на то, что спортсменам грозит переезд. А ведь и в Питере, да и в Москве корреспондента «Спорта» люди, «приближенные» к фигурному катанию, уверяли: у Людмилы и Олега в Гриндельвальде возникли проблемы с жильем. Дескать, аренду не продлили — фигуристы оказались чуть ли не на улице.
— Мы даже не оплачиваем счета за квартиру — деньги за аренду регулярно списывает банк, — удивляется Людмила. — Каких только небылиц про нас не сочиняли! Писали, что мы судимся с руководителями ледового шоу «Эскапейд». Что за границей отыскалась наша тетушка, которая оставила нам миллионное наследство, и мы на эти деньги якобы безбедно существуем. Хотя мы здесь экономим буквально на всем! Один швейцарский журналист состряпал информацию о том, что мы храним в коробке орден Ленина (на самом деле Белоусова и Протопопов получали ордена Трудового Красного Знамени — причем дважды. — «Спорт»).
— То есть собственностью в Гриндельвальде не обзавелись?
— Нет. Это дорого. После того как в 1979-м мы уехали из СССР, первые два-три года действительно жили в отеле «Швайцерхоф», владельцы которого — наши друзья. Нужно было экономить. А в 1982-м вселились в «Ааммолтру». И с тех пор никаких проблем с жильем у нас не было.
— А почему, когда вы в августе 1979-го остались в Швейцарии, то обосновались здесь, в горах?
— Мы уже тогда знали, что в Гриндельвальде есть каток, который работает осенью. Нам тут очень хорошо: много замечательных людей, они нас поддерживают.
— Сложно было получить швейцарское гражданство?
— Гражданство здесь дает не государство, а жители города, где ты прожил определенное количество лет. В Гриндельвальде есть специальный орган, уполномоченный местным населением. Он насчитывает 350 человек. Они собрались, проголосовали. А швейцарское правительство это решение, что называется, «проштамповало».
…Людмила с трудом произносит слова. Не потому что позабыла русский — застудила горло в Берне, где на «Постфинанс-арене» глава города Александер Чеппет устроил небольшой банкет в честь знаменитых фигуристов прошлого — Белоусовой и Протопопова, а также Марики Килиус и брата и сестры из Берна Герды и Руди Йонер. Хотелось как лучше. А получилось… почти по-нашему.
Нужно же еще кататься уметь
— Сейчас начнут кататься девушки, надо бы посмотреть, — Протопопов приглашает за стол, обращая взор на участников чемпионата Европы. — К тому же мы еще не завтракали. Только что встали с постели.
Завтрак — скудный: ломтики швейцарского сыра, песочный тортик с ягодной начинкой, чай. Людмила Белоусова строго следит за семейной диетой. На маленькую пенсию не пошикуешь — даже Интернетом фигуристы стараются не пользоваться.
…Людмила Евгеньевна берет тазик с тестом, отправляется на кухню — печь хлеб по собственному, «деревенскому», как она говорит, рецепту: грубая мука, вода, немного дрожжей и соли.
— Ваша супруга простудилась из-за безобразной организации чемпионата по фигурному катанию, которую критиковали сами бернцы, — говорю Олегу. — Странно это для Швейцарии, ведь здесь уровень жизни считается очень высоким…
— Когда в Швейцарии проводятся чемпионаты по фигурному катанию, бардак — обычное дело, — соглашается он. — Нечто похожее было в Лозанне в 2002-м. Швейцарская федерация фигурного катания очень слаба. Например, в Гриндельвальде есть школа горных лыж и сноуборда. А школы фигурного катания нет. Хотя каток очень хороший — на нем проводятся матчи национального чемпионата по керлингу.
— Президент Международного союза конькобежцев Оттавио Чинкванта заявил, что не должен извиняться перед зрителями и спортсменами за плохую организацию чемпионата…
— Потому что офис Чинкванты — в Лозанне. Швейцарцы, должен вам сказать, в два счета могут выпихнуть его из собственной страны. Зачем же рисковать тепленьким местом? К тому же в Старом Свете мало городов, желающих принять турниры по фигурному катанию: расходы — велики, доходы — мизерны. В Берне захотели, и Чинкванта этим удовлетворился.
— Насколько справедливы, на ваш взгляд, итоги чемпионата Европы? Прежде всего в парном катании?
— Пожалуй, русских зажимали. Обратите внимание: в Европе, кроме Алены Савченко — Робина Шолковы, нет хороших пар. А от России на чемпионате выступили сразу три сильных дуэта. Наверное, в ИСУ не хотели выпускать их лидерами Старого Света в новый олимпийский цикл. Судейство пар было как минимум спорным — в произвольной Шолковы упал, а Савченко сорвала вращение.
— Савченко позже объясняла: дескать, она думала, продолжать ли программу.
— Да кого интересует, что она там думала! У них в программе был «минус элемент». Считать прокат немецкой пары в произвольной чемпионским как минимум спорно. Как минимум!
— А как вам в целом современный уровень фигурного катания?
— Когда катались мы, то создавали на льду настоящие художественные постановки. Музыка определяла те движения и элементы, которые мы делали, а также их последовательность, компоновку. Образы продумывались до мелочей, чтобы программа обрела законченность и целостность. А нынешнее парное катание довольно скучное. Это акробатика, а не искусство. Спортсмены словно затянуты в корсеты. Им зачастую все равно, под какую музыку прыгать — никакого стиля, никаких программ и ярких образов.
— Я заметила, что девушки стали чаще кататься под классическую и лирическую музыку, — добавляет Людмила.
— Но очень многие из них умеют прыгать только возле бортика, — продолжает Протопопов. — Зритель думает: это рискованнее, потому сложнее. А на самом деле — моветон. Ведь бортик — это ориентир. Вокруг тебя целый каток — огромное пространство, пожалуйста, прыгай! Нет — она шагает-шагает, а толкается около борта, рискуя сорвать элемент. Нынешних, увы, так с детства учат — это уже не исправишь.
— Что скажете о наших одиночницах, оставшихся в очередной раз без медалей?
— Ксении Макаровой пора переходить от слов к делу. Макарова, с которой мы катаемся в Лейк-Плэсиде, неправильно приземляется: ставит конек поперек льда и только потом «выезжает». А это чревато падениями. Леонова немного выпендривается. Сейчас одиночницы научились использовать свое женское обаяние: ахи, вздохи, кокетство, заламывания рук. Но ведь надо еще и кататься уметь, а не только красиво хвататься за голову после проката — ах, не получилось, мол!
Лекарство от возраста и жалоб
В Гриндельвальде Белоусова и Протопопов только зимуют. Весну и лето фигуристы проводят в Америке: выступают в бостонском шоу, катаются в Лейк-Плэсиде. На льду, когда здоровье позволяет, проводят по три часа в день. И сами тренируют — если их о том попросят в США или в Швейцарии.
— Понимаете, Швейцария — свободная страна, — объясняет Олег Алексеевич. — Каждый, кто хочет кататься, может приехать к тренеру и взять урок.
— Мы здесь, в частности, работали с одной девочкой, — вспомнила Людмила Евгеньевна. — Ее папа держит банк во французской части страны. Сын его катается на горных лыжах. И пока он тренируется там — наверху, мы занимаемся с его сестрой здесь, внизу — на катке.
…В июне Белоусова и Протопопов собираются в Лейк-Плэсид. Организаторы очередного тура обещают, как обычно, им лед. За это Людмила и Олег дадут там несколько уроков детям — это «лучшее лекарство от возраста и жалоб».
Маленькая девочка, которую корреспондент «Спорта» застал на катке гриндельвальдского центра, пролепетала: «Знаю Протопоповых. У них все будет хорошо!»
Гриденвальд — Петербург