«Говорим ’’Нефтчи’’ — подразумеваем Джавадов». Пожалуй, не найдется ни одного болельщика популярного азербайджанского клуба со стажем, кто бы не подписался под этими словами. Целое десятилетие (1980-е годы) техничный, хитрющий и настырный 11-й номер «Нефтчи», как и подобает капитану, упрямо тащил за собой весьма средненькую в целом команду, был настоящим кумиром для двухмиллионного Баку, а в лучших своих сезонах гремел и на весь Советский Союз.
А сколько же попил кровушки Джавадов у поклонников «Зенита» в целом и у вратаря команды Михаила Бирюкова! Достаточно сказать, что даже в чемпионский для Ленинграда 1984-й лидер «Нефтчи» умудрился забить «Зениту» три гола в двух матчах: один у нас, на стадионе имени Кирова, еще два — у себя дома, на Республиканском стадионе в Баку. Другое дело, что на своем поле зенитовцы на единственный мяч Искандера ответили аж четырьмя, а в Азербайджане смогли отыграть оба гола капитана «Нефтчи».
Автор этих строк, работая на футбольном Мемориале Валентина Гранаткина в петербургском СКК, искренне обрадовался, взяв в гостеприимном пресс-центре турнира список юношеской сборной Азербайджана и увидев строку в самом конце: «руководитель делегации — Искандер Джавадов». Грех было не пообщаться со столь ярким в прошлом игроком, тем более что он редкий гость в Питере. Ожидания оправдались на все сто процентов. Джавадов — сама любезность в общении («очень полезный турнир, отличная организация, мы с удовольствием приехали в Петербург»), и ему действительно есть что вспомнить. Если нынешний президент футбольных федераций регионов Азербайджана соберется написать книгу, футбольные мемуары выйдут интереснейшие. Ну а пока ограничимся интервью.
Бакинский Чапаев
— Искандер, мне довелось услышать от одного из ветеранов советского футбола, что в «Нефтчи» 1980-х годов партнеры по команде называли своего капитана Джавадова... Чапаевым. Это правда?
— Правда (улыбается). Скажу больше: мне очень нравилось это прозвище и я даже гордился им. Ведь что мы помним и знаем про легендарного Чапаева? Смелость, лидерские качества, военная хитрость, умение объединить людей и повести за собой, увлечь общей идеей. То есть это набор качеств, который и должен быть у капитана спортивной команды. А я изо всех сил старался соответствовать и званию капитана, и своему громкому прозвищу. Может быть, нескромно прозвучит, но у меня это, кажется, совсем неплохо получалось.
— Кто именно в команде первым прозвал вас Чапаевым?
— Уже и не вспомню. Зато скажу по секрету, что сам порой придумывал товарищам по команде прозвища, и они обычно прилипали к человеку мгновенно. Своего испытанного годами партнера по нападению Машаллу Ахмедова стали называть на русский лад — Миша. Третий представитель нашей ударной тройки (яркое атакующее бакинское трио Джавадов — Ахмедов — Пономарев. — «Спорт День за Днем») вначале был рыжим, а потом волосы у него посветлели. И стал Игорек Пономарев Шведом — а потом и вправду в Швецию играть уехал... Володю Михайлевского прозвали Булкой. А про некоторые другие внутрикомандные имена позвольте не вспоминать: они, скажем так, не для прессы (смеется).
— Еще один необычный момент: вы удивительно поздно для будущего игрока команды мастеров начали заниматься футболом — в 14 лет. До этого увлекались борьбой, гимнастикой.
— В борьбе у меня дела прилично шли. Но футбол в итоге все-таки перетянул. Но я без всякого сожаления вспоминаю о детских тренировках на борцовском ковре или беговой дорожке. Наоборот, чрезвычайно благодарен тому времени и своим первым тренерам. Потому что мне все это потом очень пригодилось на футбольном поле. Не было бы ловкости, координированности, тренированных мышц — получал бы травму за травмой. Защитники других команд со мной не церемонились никогда.
— А верно ли, что вас поначалу не хотели брать в «Нефтчи» из-за маленького роста?
— Два года из-за этого не мог попасть в команду. Хотя на юношеских турнирах под двадцать мячей забивал и все предрекали мне прямой путь в «Нефтчи». А тогдашний его тренер уперся: не нужен он мне! Пришлось ехать из Баку в Сумгаит, в клуб «Хазар», игравший во второй лиге чемпионата СССР. Там хорошо себя проявил, а тут как раз и в «Нефтчи» тренер сменился. Пришел Геннадий Борисович Бондаренко — кстати, ваш, питерский (Бондаренко с 1955 по 1959 год играл в нападении «Зенита» и забил 16 мячей в 93 матчах. — «Спорт День за Днем»), пригласил меня в команду, за что я по сей день ему благодарен. И мне дал шанс, и моего старшего брата разубедил, а ведь Физули то и дело ворчал, что двум Джавадовым играть за «Нефтчи» ни за что не дадут (Физули Джавадов также играл в нападении «Нефтчи» в начале 1980-х годов, а недавний памятный гол в ворота Игоря Акинфеева в отборочном матче чемпионата мира Азербайджан — Россия забил его сын Вагиф Джавадов. — «Спорт День за Днем»).
100-й гол для Банишевского
— Вернувшись, вы еще застали в команде выдающегося нападающего «Нефтчи» и сборной СССР Анатолия Банишевского...
— Застал. Вспоминаю те два сезона с большой теплотой и одновременно с сожалением. Представляете мои эмоции? На тренировки Андреевича — в команде мы Банишевского называли исключительно по отчеству, авторитет у него был огромный — я в компании таких же бакинских мальчишек, каким был сам, когда-то с восторгом глазел из-за забора. А тут получаю возможность тренироваться и играть с ним бок о бок, учась на ходу. Какая была великолепная школа! А сожаление... Андреевич, увы, был уже на сходе, перестал должным образом следить за собой как футболист. Ему по-прежнему ничего не стоило пробежать 30 метров за 3,5 секунды, помню, как он всех нас удивил этими цифрами, но... Мотивацию играть в большой футбол после потери места в сборной он утратил и к тому же понимал, что в «Нефтчи» что-то выиграть ему будет просто невозможно. Стимул для Андреевича оставался только один: забить наконец сотый мяч в карьере, дающий право вступить в престижный «Клуб Федотова».
— И помогли ему забить этот юбилейный гол именно вы. Расскажите про ту голевую комбинацию, пожалуйста.
— Я никогда не был жадным до гола на футбольном поле — какая разница, кто именно забьет, важно, чтобы после этого забитого мяча выиграла твоя команда! А в тот раз я пасовал в чужой штрафной с особенным удовольствием. Играли с «Днепром», осень 1978-го. Перед началом того сезона Банишевскому не хватало до сотни, кажется, семи мячей — и помогали ему покорить эту семерку мы всей командой. В общем, удалось мне обыграть на фланге двух защитников «Днепра», ворвался в штрафную и мог бы уже пробить сам, но развернулся к центру: где там Андреевич? А он уже поспевал на ударную позицию, оставалось выкатить ему мяч...
— Именно на ваши плечи легла немалая психологическая тяжесть — стать для болельщиков «преемником Банишевского»...
— Как-то на тренировке у всех было хорошее настроение, и я вдруг пошутил так, с улыбочкой: «А что, Андреевич, не пора ли вам уступить дорогу нам, молодым и перспективным?» Ребята засмеялись. Банишевский тоже улыбнулся. А потом ответил: «Уйти-то могу, не проблема. Но не думаю, что вам, молодым и перспективным, после этого легче станет». И точно! Как же сложно пришлось на следующий год, когда уже именно от тебя ждали основного вклада в атаку команды. Но, видимо, справился, раз уже тогда, в 1979-м, ребята впервые выбрали меня капитаном «Нефтчи».
Ужас новогорского леса
— В 1982 году капитан «Нефтчи» Джавадов неожиданно стал новичком московского «Динамо». Этот переход восприняли с большим интересом, но буквально через несколько месяцев вы так же неожиданно вернулись в «Нефтчи». По собственной ли воле вы осуществили эти переезды из Баку в Москву и обратно?
— В Москву решил ехать сам, это точно. Понимаете, в разговоре с вами не собираюсь кривить душой, но и обижать никого не хочу... (Подбирает слова.) Если честно, то в нашем «Нефтчи» пять, может быть, шесть игроков опережали остальных по индивидуальному уровню. Атака команды была сильнее обороны. Мы могли забить быстрый гол, но минут через пять пропустить ответный, снова вели в счете — и опять позволяли сопернику его сквитать. Такое в «Нефтчи» было в порядке вещей. Очень тяжело было морально смириться с мыслью, что со своей родной командой тебе не суждено ничего выиграть в футболе. А выиграть хоть какую-нибудь медаль, пусть бронзовую, хотелось безумно! Плюс дорога в сборную, вы же понимаете, была намного короче, чем из Баку. И в «Динамо» играл Газзаев, с ним мы крепко дружили, он уроженец Кавказа, как и я, наши эмоции, восприятие футбола и даже манера игры были схожи. Валера очень помог мне в Москве на первых порах, когда пришлось особенно сложно.
— Знаю, что далеко не все игроки «Динамо» с одобрением встретили ваше появление...
— Да, так и было. Фамилии называть не буду. Но косые взгляды на себе ловил: чего ты, мол, приехал из своего Баку занимать в команде чужое место, у нас своих таких, как ты, полно! Очень было обидно встретить такое отношение. Старался на поле доказать, что ничьих мест я не занимаю, а веду честную конкурентную борьбу за то, чтобы своей игрой помочь «Динамо» побеждать. В этом смысле мне очень пригодился удачный еврокубковый матч с поляками (со «Шленском». — «Спорт День за Днем»), когда я и гол забил, и голевую передачу сделал. Наконец-то в «Динамо» в меня поверили! Но обстоятельства сложились так, что вскоре пришлось вернуться в Баку... Помню, этим был особенно обескуражен Щелоков, тогдашний министр внутренних дел СССР. Я ведь по приезде в Москву прошел у него пятиминутное собеседование. «Мы на тебя рассчитываем, будешь в ’’Динамо’’ вторым Алекпером Мамедовым», — говорил мне. И при повторной встрече министр был огорчен: «А я ведь верил в твои перспективы».
— Самые влиятельные лица Азербайджана настаивали на вашем возвращении?
— Да. Поначалу из «Динамо» я уходить не рвался. Только-только ведь заиграл... И руководивший тогда сборной Союза Валерий Лобановский убеждал меня остаться, давая понять, что из Москвы у меня куда больше шансов попасть в сборную. Но обработан я был очень грамотно (улыбается). Напоминали про бакинский патриотизм, рассказывали, как после моего отъезда упала посещаемость домашних матчей «Нефтчи», показывали письма бакинских трудящихся с просьбой вернуть Джавадова, мешки писем! Обещали материальные блага всем родственникам — в этом вопросе я проявил тогда особую принципиальность, и все, что обещали, выполнили. Так постепенно настроил себя на возвращение домой. А уж когда человек такого масштаба, как сам Гейдар Алиев, подключился к решению вопроса...
— Подытоживая воспоминания о московском этапе вашей карьеры, не могу не спросить про знаменитую историю, как вы потерялись в лесу во время сбора на динамовской базе в Новогорске. О ней в футбольном мире легенды ходят, а толком никто ничего не знает.
— Вам и про это известно? Ох... Это сейчас о той истории можно вспоминать с улыбкой, а тогда я пережил страшный день. В том лесу уже прощался с жизнью...
«Динамо» проводило в Новогорске зимний сбор. Утром тренеры устроили кросс в лесу неподалеку от базы. Никогда в жизни у меня, южанина, не было такой тренировки — бежать кросс в страшный холод по заснеженному лесу! Постепенно я отстал от общей группы, а потом ребята сделали в лесу поворот и пропали из виду. Я пустился их догонять и тоже повернул, но, как оказалось, не туда. «Догонял» я ребят долго, потом уже выяснилось, что убежал от базы на целых 14 километров. Когда понял, что заблудился окончательно и все мои рывки-поиски то влево, то вправо ничего не дают, стало очень страшно. А еще адский холод и быстро наступившие сумерки! И тут я окончательно понял, что идут последние минуты моей жизни: в этих сумерках я разглядел внимательно рассматривавшего меня волка...
— Волка?!
— А вы могли бы представить себе появление в глухом вечернем лесу охотничьей собаки таких размеров?! Сам-то охотник появился чуть позже и был удивлен еще больше меня: «Ты откуда здесь взялся?» А я уже так замерз, что еле-еле сумел проговорить, что футболист, мол, из «Динамо», заблудился на тренировке. В общем, вывел он меня на шоссе, показал нужное направление — и я побежал со всех ног. А возле указателя с поворотом на Новогорск стоят встревоженные тренеры — Соловьев с Голодцом. Больше семи часов я в том лесу провел. Потом два дня тренироваться не мог, ничего не мог, трясло всего.
С «Зенитом» были интересные матчи
— Жуткая история. Наверное, после нее заново оценили всю прелесть жаркого бакинского солнышка?
— Играл потом с большим желанием. Два года подряд, в 84-м и 85-м, забивал в чемпионате по девять мячей. Больше было сложно забить: основное внимание защитники команды-соперника уделяли именно мне, зато тем самым я давал развернуться Ахмедову с Пономаревым. Эх, хорошая тройка у нас была — быстрая и быстро думающая, маневренная...
— В 1984-м вы доставили массу неприятностей ставшему в тот год чемпионом СССР «Зениту». Ленинградская команда была удобным или неудобным соперником для «Нефтчи»?
— Удобным. В том смысле, что «Зенит» играл в футбол сам и давал играть в него сопернику. В отличие от того же московского «Торпедо», которое на футбольном поле действовало по принципу «ни себе, ни людям». С «Зенитом» же у нас обычно получались результативные матчи. И играть с ним было интересно, хотя и тяжело. Особенно против Толи Давыдова, который защищал свой фланг, куда я часто смещался. Очень уважаю Давыдова, но как же он всегда лупил меня по ногам! Я не обижался, мы ведь каждый выполняли свои обязанности: я старался обыграть и выйти к воротам, меня старались туда не пропустить... И думаю, мои давнишние защитники-соперники тоже уважают меня: по три минуты, изображая дикие страдания, я на поле не валялся, как сейчас вошло в моду. Молча, без претензий вставал и шел играть дальше.
— И все-таки вы «свое» в большом футболе явно недоиграли. Бутсы на гвоздь повесили рановато, всего в 32...
— Здоровье не позволило играть дальше. Врачи обнаружили смещение позвоночника, пришлось уходить. С футбольного поля, но не из футбола!
— Последние известия о голах и финтах Искандера Джавадова на футбольном поле донеслись до нас из Баку в 2006-м, когда там праздновали ваше 50-летие.
— Хороший праздник получился, растроган был до слез. К юбилею президент Азербайджана Ильхам Алиев вручил мне почетную государственную награду — орден Шохрат, по-русски — орден Славы. А на следующий день на Республиканском стадионе сыграли товарищеский матч ветеранов сборной СССР и «Нефтчи». Благодарен всем ребятам — прилетели из Москвы, Киева, Тбилиси... А сыграли, разумеется, вничью (смеется). В результативную ничью, болельщики были довольны. Удалось забить и мне, но за сборную — в ворота «Нефтчи». Единственный раз огорчил свою родную команду...