Нападающий Евгений Артюхин, может быть, и не сильнейший на планете хоккеист, но один из самых колоритных. Недоброжелатели называют его обидным прозвищем, в НХЛ его пытались сделать тафгаем, а он потихоньку пробился в сборную России.
В заявку на турнир не попал, и это ошибка тренеров. Артюхина ведь не запугает никто. И в трудный момент он сам не без удовольствия будет размазывать соперников по бортам, а если надо, так врежет кулаком, что мало не покажется.
Любовь к югу
— У вас было три клуба в НХЛ. И все — южные. Вот непонятно, как можно сосредоточиться на игре, когда круглый год солнце, океан, девушки в купальниках?
— Признаюсь честно, мне в этом смысле здорово везет. Я же драфтовался во Флориде. Приехал, посмотрел на все это и подумал: вот бы остаться тут играть, хоть бы меня выбрал южный клуб, что-то типа «Тампы». И мои мечты сбылись.
— Все равно, трудно сосредоточиться?
— Да почему же! Мне очень нравится играть в южных командах. После тренировки надел шорты и сланцы и пошел.
— А все клубы, приезжающие к вам играть, жалуются: душно, лед отвратительный.
— Не без проблем, согласен. Но к этому можно привыкнуть. Наша команда же привыкла. Лед, конечно, действительно не идеальный, особенно когда зрители набиваются.
— А кто ходит на хоккей в таких регионах? Насколько известно, там очень высокая концентрация латиноамериканцев, которые льда-то никогда не видели. Только если в коктейлях.
— Многое даже не от состава населения зависит, а от игры команды. Мы вот в первый год в «Тампе» показывали приличный результат, так народ ходил. И, не забывайте, там прекрасная команда по американскому футболу. И в «Анахайме» неплохо со зрителями было. Вот в Атланте более популярен, скорее, баскетбол.
— У вас в гардеробе вообще нет ни одной зимней вещи?
— А зачем? Впрочем, как это нет? Если в поездки собираешься, то надо утепляться. Но только для поездок.
— В океане-то часто плавали?
— Это мой любимый вид отдыха. Есть свободное время — поехал к океану, там красиво, спокойно. А в Анахайме я вообще дом снимал на берегу океана. Вид был потрясающий.
— Вы сериал «Два с половиной человека» не смотрите?
— Нет, а что?
— Там главный герой тоже живет на берегу океана. И ему явно не до работы.
— Но я-то точно знаю, зачем нахожусь в Америке. И для меня хоккей на первом месте. Я вижу, что вы просто не понимаете, как можно в такую погоду заниматься спортом?
— С трудом.
— А я акценты по-другому поставлю. Все это заставляет тебя ценить то, чем ты занимаешься, дорожить ситуацией.
— Наверное, приезжаете в какую-нибудь Миннесоту и за голову хватаетесь?
— Ой, не говорите. Плохо так, конечно, говорить, но я просто не представляю, как жить в Баффало или в Эдмонтоне.
— Живут.
— Живут, согласен. Вон Максим Афиногенов провел в Баффало десять лет. Я у него спрашивал, как же он выдерживал. Ничего, отвечает, привык. Хотя, по мне, чокнуться можно в таких местах.
— На юге Америки очень много богатых людей. Видели какие-нибудь странные проявления богатства?
— Машины только хорошие. А вообще там как-то не принято кичиться своим богатством.
— Дорого, наверное, жить в таких местах?
— По крайней мере, гораздо дешевле, чем в Москве.
— Правда?
— Я вас уверяю. Тут все очень дорого. Начиная с продуктов, заканчивая ресторанами.
Место в сборной
— Никита Филатов с удивлением рассказывал, что у Рика Нэша какой-то скромный грузовик. А ведь он один из самых успешных хоккеистов НХЛ.
— Там это в порядке вещей: у многих такие неброские машины. Да и вообще считается, что не стоит демонстрировать свое богатство.
— Но в одежде-то все должны показывать свою состоятельность.
— Вы знаете, меня иногда критикуют в команде, в шутку, конечно, но все же, за то, что я покупаю слишком дорогую одежду.
— Постойте, в свое время Евгению Рябчикову, который поехал покорять Бостон, запрещали ходить в обычной одежде. Говорили, что он в НХЛ, и надо быть статусным.
— Я вообще про такое не слышал. В нашей команде даже самый богатый игрок может прийти в футболке за 30 долларов.
— Так за что критиковали-то?
— Допустим, я покупал джинсы за 400 долларов, хотя такие же можно было купить за 200. Я вообще люблю одеться красиво. Могу задержаться в торговом центре, чтобы выбрать одежду.
— А красивые машины?
— «Бентли» покупать не буду. Слишком дорого. Не для меня. Даже не знаю, насколько у меня дорогая машина. Приличная, но не по суперцене.
— Игорь Королев купил часы за 100 тысяч долларов: он обожает часы. Вы на что потратите деньги без раздумья?
— Нет ничего такого, что я бы купил, не раздумывая. А Игорю-то сколько лет? Может быть, в его возрасте и я заработаю что-нибудь. И смогу себе позволить.
— Вы понимаете, что сейчас теряете деньги в НХЛ. В России могли бы получать гораздо больше.
— Трудный вопрос. Очень трудный. Да, моя зарплата в КХЛ была бы заметно выше. Но не хочу я ради денег в хоккей играть. Мне нравится то, чем я занимаюсь. Мне нравится в сильнейшей лиге мира. Возможно, я вернусь в Россию, но только потому, что не будет предложений из Америки.
— Вы не удивлены, значит, что Никлас Перссон из «Нефтехимика» собирается уехать в «Чикаго» на заметно меньшие деньги?
— Нисколько. И я его понимаю. Ну, успею я еще заработать.
— Вам ведь 27. Сколько длинных контрактов осталось? Один. Максимум два.
— Я еще себя ветераном не считаю, слава Богу. И все равно. Не ради денег все это делается. Я, конечно, хочу получать достойно, что-то скопить, но зарплата же не главное.
— Вот вам в сборной самое место. Там все не за деньги играют.
— Давайте не будем бросаться в крайности. Я хочу получать большие деньги. Но не хочу, чтобы при этом игра уходила на второй план.
Просьба стать тафгаем
— Вы удивительным образом балансируете в НХЛ. С вашим стилем игры — легкий путь в тафгаи. Но вы держитесь. Как так?
— Да потому, что я не драчун. Нет, конечно, если есть необходимость, если нужно постоять за себя, то не откажусь, но драться специально… Лучше кого-нибудь жестко встретить или в борт впечатать.
— Умеете «сломать» соперника, чтобы он не поднялся?
— Нет.
— Да ладно вам. Не умеете специально наносить травмы?
— Нет. И не хочу стремиться. Я не «грязный» игрок, а жесткий.
— Андрей Назаров говорит, что его заставили стать тафгаем, хотя он не хотел.
— И меня хотели тафгаем сделать. В «Анахайме» подошли и говорят, что, мол, неплохо бы с такими габаритами драться.
— А вы?
— Сказал, что принял эту информацию к сведению, но при этом продолжал играть в своей хоккей. Скорее всего, из-за этого мой трансфер в «Анахайм» признан неудачным. Они совершенно иного от меня ждали.
— Наверное, посмотрели вашу статистику в юниорской лиге, где вы стали самым грубым хоккеистом, набрав больше 200 минут штрафа.
— Молодым был. Но и там не дрался специально. Просто все летели на меня. Ну как же: русский, за себя постоять, наверное, не может. Ату его!
— Вы, когда выходите на лед, распарываете рукав, чтобы соперник, схватив его, не сумел зацепиться?
— Конечно же, нет. И не тейпую руки. Для меня драка — это крайность. Хотя, не буду скрывать, кое-какие секреты боев я знаю. Да и в межсезонье боксом занимаюсь.
— Все тафгаи в жизни нарочито добродушные люди. Сказки пишут, стихи сочиняют. У вас есть что-то свое?
— Нет. Конечно, у меня нет агрессии вне льда. Более того, я вообще стараюсь избегать конфликтов.
— Но если в ресторане начнут цепляться?
— Постараюсь уладить дело мирным образом. И не потому, что я боюсь. Просто самое худшее, что я могу сделать для своей карьеры, это получить повреждение вне льда, по собственной глупости. Из-за этого и на мотоцикле не езжу, хотя очень люблю.
— По Европе, например, безопасно кататься?
— Не настолько, чтобы я рисковал. Я лучше в кабриолете покатаюсь.
— В тех регионах, где вы играете, очень хорошие аттракционы. Заходили?
— Да, был в «Диснейленде», ездил на студию «Юниверсал». Получил массу удовольствия.
— На всех каруселях кружились?
— Почти. Знаете, что в Тампе самые высокие американские горки? Я на них прокатился. Впечатления самые острые.
— Еще раз пойдете?
— Нет, спасибо.
— Американский рэп полюбили?
— А он мне всегда нравился. 50cent, например. В Америке часто слушаю.
— Но не в раздевалке? Все-таки он больше у баскетболистов популярен...
— Почему? И в раздевалке включают. Там вообще музыка разная звучит. Даже российская. Как-то в «Атланте» поставили. Всем вроде бы понравилось.
— Ковальчук додумался?
— Нет, его тогда уже не было. Наш скандинавский легионер откуда-то принес записи.
— Местные игроки, наверное, удивились?
— Это как раз я удивился. Совсем не ожидал подобное услышать в раздевалке.
— Вы жилплощадь в Америке купили?
— Нет.
— Те, кто стабильно играют в НХЛ, стараются осесть в Америке.
— У меня нет таких планов. Знаете, пока семья не появилась, нельзя говорить, что я не останусь в Америке. Но вот на данный момент совершенно не хочу оставаться. И в Москву возвращаюсь с удовольствием.
— Скучаете по России?
— Первое, что я делаю на новом месте — ставлю российские каналы. И постоянно слежу за новостями через интернет, мне очень интересно, что здесь происходит. Так что я не отрываюсь от дома.
— Думаете на английском?
— На русском. Это, наверное, Сергей Федоров по-английски думает, ведь столько лет прожил в Америке. А я — нет, и при первой возможности домой еду. Скучаю. И потому дома в Америке у меня звучит русская речь, а по телевизору идут русскоязычные программы.
Мирный двор
— Вы ведь не всегда были таким огромным?
— В раннем детстве был среднего роста и очень этому удивлялся.
— Почему?
— Да потому, что родители высокие. Все ждал, когда же я вырасту. И вот в одно лето сразу на десять сантиметров вымахал.
— Вот мама-то расстроилась, ведь вся одежда пришла в негодность?
— Да наоборот, она обрадовалась, что у меня рост произошел. Для спорта это очень важно, а спорт я любил.
— Вы ведь в Москве росли?
— Да. В Строгино. И сейчас там живу. Меня вообще все устраивает: дом, природа.
— Правда, что в Америке все города похожи, кроме Нью-Йорка?
— Да. Нью-Йорк больше всего напоминает Москву. Там очень хорошо.
— Андрей Анисимов, очутившись на Манхэттене, моментально сбежал. Слишком уж шумно, говорит.
— А он где рос?
— В Ярославле.
— Ну, после Ярославля действительно шумно. А для меня в самый раз. Знаете, я, когда приехал в Тампу, довольно быстро заскучал, несмотря на всю «курортность». Тихо-тихо, спокойно-спокойно, никакой суеты.
— Были варианты пойти неправильной дорогой в жизни?
— Вы о чем?
— Просто по молодости некоторые в криминал уходили. Быстрые и легкие деньги...
— Ни разу с этим не сталкивался. У нас вообще был какой-то простой, не криминальный, двор. Да я еще всегда спортом занимался. Знаете, вот кто-то вспоминает, что теперь делают друзья детства. Кто-то отсидел, кто-то вышел. А я рад сказать, что большинство моих товарищей стали успешными во взрослой жизни. Они делают карьеру, у них все прекрасно. Мы до сих пор встречаемся.
— Просто хочется понять, откуда столькожесткости на льду.
— Наверное, отчасти от габаритов.
— Если вас кто-нибудь стукнет клюшкой по лицу, чтобы арбитр не заметил — будете гоняться за таким человеком?
— Нет. А может быть, тоже найду момент, чтобы ответить. Но вот бежать, сломя голову, чтобы грохнуть — нет. Зачем мне это?
— Никогда не понимал, как удается спортсменам поддерживать нормальные отношения после матча.
— А что тут такого? Игра закончилась, в жизни мы все нормальные люди.
— Ну как могут сейчас в одной команде находиться Александр Свитов и Алексей Емелин? Первый едва не убил второго в драке, сломав лицевую кость.
— Я тот момент вообще не видел, говорят, что там во многом случайно все получилось. Но это же было в игре. Сейчас в раздевалке сборной это не мешает им нормально общаться.
— Кстати, говорят, что вы со Свитовым подрались, когда вместе выступали за «Авангард»?
— Вот еще, глупости какие. Спросите у Саши. Он подтвердит, что у нас нормальные отношения.
Ситуация с Омском
— Про «Авангард» можно спросить?
— Я не хочу об этом говорить.
— Такая ситуация могла возникнуть в НХЛ?
— Нет, полностью исключено. Там все контракты исполняются «от» и «до».
— В Омске вам неожиданно прекратили платить, а потом еще и не пускали на арену, планируя записать в трудовую книжку прогул. Вы понимали, зачем это нужно? Можно ведь рассказать: этих людей в клубе уже нет.
— Нет — и ладно, давайте все-таки не будем вспоминать ту историю. Приятного мало.
— Если сейчас пригласят в Омск — поедете?
— Дважды серьезно подумаю.
— Все говорят, что вы одной ногой в ЦСКА.
— Не верьте. Пока у меня совсем ничего не решено.
— Понятно, что вы, как и любой спортсмен, за здоровьем стараетесь следить. Что там за порошки ест Сергей Федоров?
— Не знаю, я вообще этим не злоупотребляю.
— Нет, у Федорова не химия. Он говорит, что это корень какой-то травы, для суставов помогает.
— Сергей очень опытный человек, наверное, ему лучше знать, что есть в таком возрасте.
— Игорь Королев вот даже хлеб не ест, так серьезно относится к своему здоровью.
— Я тоже редко хлеб ем, хотя он и полезен. Но вес… Лишний вес — это не самое лучшее, что может быть у спортсмена. Так что в мучном себя серьезно ограничиваю.
— Быстро вес набираете?
— Да. Но и сгоняю быстро. Но в отпуске надо за собой следить, иначе все может закончиться плачевно.
— Интересно, где отдыхает человек, который работает на курорте?
— На других курортах. Можно очень прилично отдохнуть, например, в Турции.
— Да там же самый дешевый отдых.
— Э-э-э, вы просто не знаете дорогих гостиниц. Поверьте, там есть места, где можно оставить приличные деньги.
— Олег Сапрыкин никак не мог привыкнуть к открытости команд из НХЛ. Постоянный доступ в раздевалку, интервью. Вас это не раздражает?
— Нет. Для меня никогда не было большой проблемой поговорить с прессой. Ни разу не отказывался.
— Ему не нравилось, что одни и те же вопросы постоянно задают.
— Ко мне не так часто и подходят.
— И последнее. Вы же чемпион мира среди юниоров и молодежи. Что почувствовали, когда услышали, как Россия сыграла с Канадой в Ванкувере?
— Шок. Я-то думал, что мы победим на Олимпийских играх. Уверен был. Но раз не получилось — получится в Германии.
Опубликовано в еженедельнике «Спорт день за днем» №18 (12-18 мая 2010 года).
Использование материалов еженедельника без разрешения редакции запрещено.