Власть в руках одного человека – «платиновая» привилегия по нынешним временам. Поэтому Курбан Бердыев больше не тренер «Рубина», и даже Алекс Фергюсон – не наставник МЮ. Владелец «Краснодара» господин Галицкий в своем интервью накануне четко дал понять: тренеры больше не распоряжаются деньгами владельца, это владелец распоряжается тренером.
Галицкий, правда, сказал и другое: каждый приходящий тренер в первый же день думает о своем увольнении. Бердыев как раз не тот случай. В его случае, власть – как раз та вещь, за которую имело смысл цепляться. Необычный, окутанный мистической дымкой клуб, своеобразный, отличающийся от прочих российских уголков регион, автономное мышление. Здесь можно было бы долго оставаться ханом, если бы Татарстан еще и не сочли краем весьма перспективным для масштабного развития спорта, а значит и вложения денег. Возможно, куда больших, чем привык оперировать Курбан Бекиевич, или иначе распределяемых. Принимавшие решение эпохального масштаба действовали по логике КВС Тимченко, героя Георгия Жженова из «Экипажа»: «Лететь невозможно, а оставаться – погибнем». Новое и старое не могло существовать вместе, а оттого и логичный исход. Которому, к слову, мы не удивились бы и год назад. Так долго «рулить» этакой глыбой – странно было бы, если бы никому больше не захотелось.
Против Бердыева работала привычка быть главным. Это не вина, не беда, не недостаток Курбана Бекиевича. Это – данность, с которой российский футбол жил с 2002-го года, когда тренер, нигде Арсена Венгера не «крутивший» (один известный российский тренер изрек, не шучу!), зато повесивший его портрет у себя в кабинете, поднял бесформенную спортивную организацию с пола и сделал ее гордостью Казани. И никому никогда не забыть растерянного выражения лица Пепа Гвардьолы, который не мог обыграть «Рубин» три раза подряд. Редко кто из футболистов, выступавших под началом Бердыева, не признает: попади он к другому тренеру, не факт, что смог бы достать из себя все, что возможно. Некоторые попадали к другому тренеру после Казани, и отчего-то принимались немедленно все в себя прятать.
Бердыев разный. Он подкупает простотой в общении, если тебя называют «своим». Так это было однажды со мной на сборе в Турции. Бекиевич пил чай с молоком, тяжело и безоценочно глядел на меня и рассказывал, почему «Рубин» не может взять опорника Мурешана из Румынии (теперь уж можно рассказать, чего там). Затем сам предложил отвезти к тренировочному полю на контрольный матч с китайцами. Зато за год до этого в том же самом отеле «Адора» вся пресса сходила с ума от преследований Бердыева. Не разрешалось не то, что разговаривать с футболистами – даже за содействие в определении состава на контрольный матч любого представителя штаба могли наказать. Никогда не забыть, как игроков в матче с «Генчлербирлиги» мы с коллегами вычисляли по антропометрическим данным, сопоставляя визуальный образ со списком тех, кто приехал на просмотр.
Скоро, впрочем, игра в «злого» Бердыеву надоела, «Рубин» распахнул двери.
Но не душу. Прекрасная команда заслуживала большего количества болельщиков, даже в таком мультиспортивном городе, как Казань. Болельщики же, если стояла цель медленно, но верно привлекать их на трибуны, после двух лет чемпионского титула были вправе рассчитывать на большее, чем серые матчи в чемпионате и дозированные озарения в еврокубках. Исходя из целого комплекса обстоятельств «Рубин» не мог поддержать своего же почина. Это дало повод главе Татарстана произнести фразу, после которой многое стало ясно: «Они там все проиграли!».
Когда вот так, с плеча наносят удар по живым и мертвым, ставишь под сомнения любые благие намерения. Без Бердыева хотят как лучше. Но заточить топором карандаш получается не у всех.