Мир футбола куда больше, чем кажется, — даже в самом прямом, физическом смысле. За кулисами матчей полно событий, скрытых от постороннего взгляда, и в них задействованы совсем непубличные люди, без которых, однако, никакого футбола не было бы — нигде и никогда. Стоит, пожалуй, это понимать.
Вот вам один из примеров — работающий на российском рынке лицензированный матч-агент Элизабетта Бартоше. Или матч-агентесса правильнее будет? Словом, шеф-повар той самой невидимой футбольной кухни. Один из них.
Разные деньги
— Признаться откровенно, встреча с вами, Элизабетта, — своего рода сюрприз. Тем, что называется футбольным тур-менеджментом, в России на высоком уровне занимается только Вячеслав Проценко и его Sport Service International — вот что мне было до сих пор известно. И вдруг выясняется, что это не совсем так, а на рынке присутствует еще как минимум одна серьезная компания. Вам не интересна публичность? Не нужна реклама?
— В нашем бизнесе успех компании как раз не определяется рекламными бюджетами. Он полностью зависит от того, что ты реально хочешь и умеешь. Люди, которые с нами сотрудничают, знают нашу компанию и меня лично, они нам доверяют. Я не росла в России, не в курсе многих вещей и поэтому каждый день учусь, но, тем не менее, считаю, что работу удается делать хорошо. К нам обращаются футбольные люди, а это главное. Они обращаются к нам, я это подчеркиваю, а не мы ищем контакты с клубами. Вот и ответ: наша реклама — репутация. Я бы даже хотела это специально отметить. Репутация — единственное, что у меня есть, чем я очень горжусь и что очень берегу.
— Мне кажется, вы скромничаете, потому что репутационный рейтинг подразумевает динамично развивающийся бизнес. Я не хочу, боже упаси, считать ваши деньги, просто интересно: почему Россия? Что вас сюда привело?
— А это очень просто. Россия является очень интересным рынком, одним из самых перспективных рынков в мире. В нем заинтересованы все крупнейшие корпорации. Почему? Потому что у него реально огромный потенциал. Область футбола, соответственно, тоже очень привлекательна, тем более что в ней происходят изменения, которые редко можно наблюдать в Европе. Они происходят здесь и сейчас. То, что случается в топ-клубах — я имею в виду инвестиции, — возможно… Ну помогите мне примером! Возможно, наверное, только в «Реале».
— Думаю, не только в «Реале», но смысл, конечно, понятен. Я бы знаете что ценил на вашем месте? Что между «Реалом» и российскими топ-клубами одно глобальное различие: «Реал» вкладывает деньги и ждет от них отдачи, а мы готовы просто тратить.
— Может быть, может быть. Но нужно и понимать, что «Реал» работает с деньгами совсем другого происхождения, чем, например, «Локомотив» или «Зенит». Поэтому «Реал» иначе вкладывается и тратится тоже иначе. Однако на российском рынке есть показатель ЦСКА, который, думаю, очень хорошо управляет своими средствами.
— Единственный для России показатель.
— Это преимущество, которое сегодня есть у европейских клубов: в основу их работы всегда положена бизнес-идея. Они готовы к любым шагам, которые приводят в клуб новые деньги. В России же популярен только трансферный бизнес, даже при том, что целесообразность трансферов может находиться под большим вопросом.
— Перед глазами свежий и, к сожалению, очень печальный пример «Локомотива» и «Лозанны».
— Да. И не только он.
— Не вы ли, кстати, «Лозанну» в Москве сопровождали?
— Нет, клуб организовал поездку сам, через московский офис своего спонсора. Спонсор привез «Лозанну» в Россию за свои средства.
Как это работает?
— Позвольте уточнить один деликатный момент: как все-таки правильнее к вам обращаться? Елизавета? Элизабетта? Или, может быть, Эльжбета, учитывая ваше польское происхождения?
— У меня польское имя, да. Я родилась в Польше, но мы очень быстро переехали жить в Аргентину, в Буэнос-Айрес. А всю свою сознательную жизнь я провела в Италии. Поэтому Эльжбета я, может быть, только для мамы. Я говорю на польском, но не очень хорошо, потому что мало практики. Зовите меня Элизабет.
— Зато русский у вас просто блестящий. А что с другими языками?
— Я знаю пять языков. Это очень важно в нашей профессии — общаться с людьми напрямую, иметь с ними директ-контакт.
— Я неспроста начал наш разговор с камерности, непубличности вашего бизнеса. Никто ведь, на самом деле, даже не задумывается о том, что любому футбольному матчу предшествует большая работа. Расскажете, как это делается, Элизабет?
— Знаете, мне однажды очень повезло. Помог опыт, который я в начале своей, если можно так сказать, карьеры приобрела с футбольным клубом «Парма». Это было очень-очень давно, в 1999 году, когда «Парма» принадлежала консорциуму «Пармалат» господина Танци и вышла в московский финал Кубка УЕФА. Получилось так, что «Парма» обратилась ко мне за консалтингом, и мы приехали в Москву с организационным директором клуба делать так называемый inspection trip, который дал бы менеджерам «Пармы» ясное представление о Москве, о реалиях, в которых предстоит играть финал. Было очень интересно! Я увидела совершенно отличный от обычного взгляда подход к выбору отеля, к оценке аэропортов или, например, качества транспортного сервиса. С нами приехал тогда профессиональный итальянский travel manager, и мне, знаете, было так странно: эти люди интересовались, как закрывается занавеска в номере, есть ли просвет между шторой и полом, каков уровень шума, сколько номеров на одном этаже. И так далее, и так далее… Очень интересно, правда!
— Ваш первый футбольный опыт?
— Да-да. Я с детства имела возможность путешествовать и жить в хороших отелях, но никогда не думала, что такие мелочи могут иметь важное, а иногда и решающее значение. Ну что такого, скажите? Приезжает команда в большой город, селится в отель, отель хороший — значит, все в порядке. Но, оказывается, нюансов очень много.
Scuola calcio
— Что ж, раз «Парма» выиграла тогда свой финал, значит, вы со своей работой справились.
— О да, это был очень успешный event! Вот именно тогда меня попросили возглавить фирму здесь, в России, и заняться организацией приезда итальянских клубов. Это была очень большая работа. Как правильно сказать… Есть в русском языке трудное, но хорошее слово — ответственность, вот. Тем не менее все получилось очень хорошо, как мне кажется, потому что скоро в Москву приехали «Милан», «Интер», «Болонья», «Рома». Они тоже научили очень многому, помогли заострить этот новый взгляд на привычные, как я думала, вещи. Они, в конце концов, привели меня в раздевалки, чтобы я научилась считать душевые кабинки и кушетки. Очень, очень много нюансов! А потом в Москве оказался «Реал», и его спортивный директор был очень удивлен тем, что клубу предоставляют именно то, что он хочет видеть. Мне об этом сказали гораздо позже, в Киеве, когда я уже второй раз с «Реалом» работала, а тренером был Фабио Капелло. Фабио тоже сделал большой комплимент. «Scuola calcio!» — сказал он. Школа итальянского футбола, понимаете, да?
— Я так думаю, что выше похвалы «Реала» в вашей профессии нет ничего. Разве что чемпионат мира организовать и провести на высоком уровне…
— Вы знаете, я была в Германии со сборной Италии как соорганизатор, и это такой грандиозный опыт! К тому же после этого у меня здорово укрепились профессиональные отношения с Марчелло Липпи, с итальянской федерацией.
— Так вы чемпион мира, получается, Элизабет.
— Я имею золотую чемпионскую медаль, да. Копию, конечно, не оригинал. Я очень ею горжусь. А мои родители — еще больше. Я очень горжусь и тем, что организовала в Москве финал Лиги чемпионов для «Челси» и «Манчестера», два Кубка РЖД. Все ведь смеялись, когда мы говорили, что можем привезти на Кубок РЖД топ-клубы, но они на самом деле приехали. Я не хочу обсуждать, правильно были потрачены деньги или нет, это вопрос не моей компетенции. Но мы помогли привезти в Россию такие большие команды, и это настоящий успех, очень важный показатель. Мне было безумно приятно, например, когда вот буквально на днях, сразу после жеребьевки Лиги чемпионов, позвонил организационный директор «Челси» и попросил обеспечить пребывание команды в Москве…
Мне не нужно говорить об этом всем и везде, каждый день хвастаться. В этом нет пользы делу. Но вы спросили — я отвечаю. Я знаю, что есть люди, которым интересны наши услуги, они знают, что есть мы, только и всего.
Мужчина и женщина
— Футбол ведь брутален по своей сути. В нем много как натуральной, так и нарочитой грубости. И даже хамства. Наверное, вы не спускаетесь на самые его нижние этажи, но тем не менее скажите: трудно в футболе женщине вот именно с этой точки зрения? Или вы очарованием берете?
— Я думаю, женское очарование здесь ни при чем. Хотя, может быть, футбольным профессионалам приятно со мной общаться, потому что я всегда стараюсь снять напряжение в разговоре. Не знаю, честно. Но один раз я летала на встречу матч-агентов в Лозанну и услышала такую фразу: «Агент не имеет пола». Эта фраза дала мне возможность хорошо подумать.
И вот что я подумала: такую мысль стоит, пожалуй, развернуть. Считаю, что женщина в этой роли — агента, организатора, менеджера — может иногда сделать то, что не получится у мужчины. При одном условии: если она умная и работает профессионально. Согласна с вами полностью: футбольный мир очень жесткий. Я много раз бывала рядом с раздевалками в трудные моменты и имею представление о том, что там происходит, на каком нерве и уровне эмоций работают профессионалы. Я очень обогатила свой словарный запас.
— В том числе и русский.
— Да. Всегда спрашивала, что значит то или другое слово — не буду здесь их приводить. На что получала встречные недоуменные вопросы.
— «Зачем вам это нужно, Элизабет?»
— Нет, даже не так. «Вы шутите или действительно хотите знать?» А я так думаю: если я нахожусь в футболе много лет, я должна знать эти цветные слова. Но хочу вернуться к мысли о том, что женщина должна чувствовать свое место в этом жестком мире. Может быть, не очень красиво звучит, но свое место должен знать каждый человек, находящийся в рамках системы. Так что если умная женщина знает, какие в системе работают принципы, она найдет свое место и сможет помочь тем, кто рядом. Но сделает это очень деликатно. Так, чтобы большие и сильные мужчины считали, что это их успех.
— Получается, у агента все-таки есть пол, коль скоро вам удается немножко подстраивать под себя мир футбола.
— Ну, это было бы огромным достижением, если бы я смогла его изменить. Это лишнее.
— Вот классический пример: женщина судит мужской матч, против чего футбол бунтует изо всех сил. Но факт, что на поле, например, становится меньше грубости и ругани, — не раз проверено…
— Однажды в России играла женская сборная Италии, и я познакомилась с тренером той команды Каролиной Мораче. Она очень хорошо играла в футбол, а потом стала таким же хорошим тренером. У Каролины интересная карьера, потому что она единственная в мире женщина, которая тренировала мужской клуб. И вот я ее спросила: «Каролина, а как ты можешь зайти в раздевалку?» Знаете, что она сказала? «Для меня это не проблема, потому что я захожу туда не для того, чтобы рассматривать мужские органы. В раздевалке я разговариваю о футболе с профессиональными футболистами». Да, это как минимум спорный момент — само по себе присутствие в раздевалке женщины, которая не просто так там находится, а еще и — есть в русском языке такое интересное слово — рулит. Каролина мне вот еще что сказала: «В футболе не так важно то, что ты скажешь игрокам по технике или тактике. Важнее то, как ты выстроишь команду». То есть психологические отношения.
И этот тезис работает в каждом деле, в том числе и в нашем бизнесе. Главное — найти общий язык. Если кому-то все равно, будут чистые полотенца в раздевалке или нет, — значит, мы говорим на разных языках, у нас разный уровень понимания задачи. Тогда пусть они останутся на своем уровне, а я на своем. Полотенца — это всего лишь образ, конечно.
— Но этот образ проясняет общий уровень организации...
— В общем, примерно так. Я думаю, что создание комфорта для игроков — один из главных показателей уровня клуба.
— Есть в этом смысле разница между «Реалом» и, например, «Спартаком»?
— Разница в деталях, и я не уверена, что имею право их озвучивать. Есть масса нюансов, отличающих топ-клубы от других, в том числе и от российских. Я не могу раскрывать эти нюансы, потому что они составляют часть внутренней жизни клуба и входят в систему подготовки. Но разница есть, да. И приличная.
— Когда вы общаетесь с тем же условным «Спартаком», позволяете себе советы? «Челси», дескать, сделал так-то и так-то, не хотите ли повторить?
— Наблюдать и сравнивать, кто и почему делает лучше, — мое полное право и даже обязанность. Иногда, может быть, стоит чуть-чуть подкорректировать подход клуба к каким-то вещам. Дать возможность понять, что можно сделать по-другому.
В ожидании Карло
— Вам, говорите, звонили из «Челси». Скажите, у «Челси» есть особые запросы? Ведь принято думать, что Роман Абрамович обитает на небе, следовательно, его команда тоже должна быть где-то там, ближе к Богу, чем к земле.
— «Челси» уже два раза был в России при нашей поддержке. «Челси» действительно выбирает топовые отели и требует сервиса высшего качества.
Но приезд команды и ее владельца — отдельные мероприятия. Все, что касается мистера Абрамовича, крайне важно для клуба, для марки «Челси», но этим занимаются другие люди. Я знаю, кто именно и на каком уровне, и по мере необходимости им помогаю, но это не моя зона ответственности. Мистер Абрамович приходит к своей команде, но он с ней не живет, не наблюдает все шаги футболистов или тренеров. Большинство топ-клубов придерживаются такого принципа.
— То есть этот новый заказ от «Челси» находится в русле вашего прежнего опыта, в нем нет ничего экстраординарного?
— Мне теперь еще интереснее работать с «Челси», потому что там есть Карло Анчелотти, которого я прекрасно знаю. Ему, я думаю, будет приятно поговорить со мной о России.
— И почерпнуть новые знания.
— Скорее, информацию. Если бы мы с вами были старые друзья, а я только приехала в Россию, я бы обязательно спросила: «Константин, а как на самом деле здесь живут?». Не сомневаюсь, что вы сумели бы рассказать мне очень много интересного и полезного. И потом, я хожу на футбол, знаю игроков, трансферный рынок. Но вряд ли мы будем говорить с Карло о тактике или о том, кто и почему играет на фланге, кто тут опорный, не опорный…
— Вы и в тактике разбираетесь, Элизабет?
— Я ведь очень люблю смотреть футбол.
Форс-мажор как образ жизни
— Larus Sport совсем недавно стал тур-менеджером РФС…
— Настолько недавно, что товарищеский матч с Болгарией — наш первый опыт.
— И сразу пришлось столкнуться с проблемой. Перенос матча из одного города в другой — это ведь форс-мажор в чистом виде.
— Да, конечно. РФС внимательно мониторил ситуацию до последнего момента. Мы узнали о переносе в пятницу, в понедельник в страну приезжала болгарская делегация, а сборная России должна была селиться в отель уже в воскресенье. Значит, реагировать нужно было немедленно. Я очень рада, что все получилось.
— Россия и форс-мажор — близнецы-братья. Они всегда ходят рядом.
— Думаю, вы немножко сгущаете краски. Но к сюрпризам нужно быть готовым. Это входит в условия игры. Однажды у нас была очень неприятная ситуация в Киеве, когда я там была с «Ромой», а в Украине случилась «оранжевая революция». Матч против «Динамо» уже заканчивался, и тут звонит из Рима менеджер Alitalia и говорит, что самолета не будет, потому что Украина закрыла воздушное пространство. Как еще назвать такую ситуацию, если не форс-мажор? Футбол закончился, мы перевезли команду в отель, а руководство Alitalia и Министерство транспорта начали заниматься проблемой. Через семь-восемь часов она была решена. Все мы люди, а с людьми может случиться все что угодно. Всегда нужно иметь запасные варианты решения. Нужно быть очень flexible. Гибким.
— Ваше сотрудничество с РФС подразумевает поиск спарринг-партнеров на будущий период?
— Разумеется. Очень важно, чтобы в Россию приезжали топ-команды. Но этот выбор не зависит от меня, потому что соперника выбирает главный тренер. С кем команда должна играть и где, решает только он. Но у меня есть возможность адекватно отреагировать на запрос федерации.
— Какие перед вами поставлены задачи, если не секрет? Новый тренер, новый игровой цикл, в который спарринги не очень вписываются...
— Почему? Есть даты, принятые ФИФА и УЕФА.
— Ближайшая из них — 17 ноября, и там со спарринг-партнером все более или менее ясно.
— Да?
— Нет?
— Правда?
— Неужели врет молва? Хорошо, когда у нас следующая дата?
— В марте. Есть еще день в самом конце декабря, который, думаю, для российского рынка нереален.
— Будем его пропускать?
— Сами понимаете, Новый год и все такое. Эта дата — ни для кого. В Европе период праздников только закончился, в России еще не начался.
— Тогда какой резон ее назначать?
— На эту тему сейчас как раз идет большая полемика на уровне ФИФА и УЕФА.
— В общем, если не брать в расчет 17 ноября и нереальный декабрь, вы, получается, работаете над 2011 годом.
— Полагаю, что РФС рассматривает много вариантов. В РФС есть спортивный директор, который занимается этим вопросом, а я, как и господин Проценко, как любой другой матч-агент, могу только предложить свои варианты.
— Значит, статус официального тур-менеджера не означает, что варианты, так сказать, со стороны РФС не рассматривает?
— Нет, не означает.
Частная жизнь важных персон
— В вашем телефоне, который звонит не переставая, много футбольных VIP-номеров?
— Достаточно много.
— И все эти VIP-персоны так же, как Роман Абрамович, обитают где-то на небесах?
— Нет, это заблуждение.
— С Жозе Моуринью вам доводилось кофе пить, Элизабет?
— Да, однажды он приезжал смотреть матч ЦСКА.
— От людей, которым стоит доверять, приходилось слышать, что публичный образ Жозе не имеет ничего общего с настоящим, земным.
— Это правда. Жозе очень интересный человек. Он много знает, много путешествует, предметно интересуется вещами, которые не имеют к футболу ровно никакого отношения. Вы знаете, очень приятно и здесь, в российском футболе, такое наблюдать. Мне комфортно в обществе добрых, простых, интересных, достойных русских людей. Я не стану называть фамилии, но они совсем другие, чем о них иногда принято думать. Наверное, каждый публичный человек имеет право на маску и на private life, которая не для всех. Это правильно.
— В России назревают важные перемены, связанные с переходом на формат «осень-весна». Актуальная для вашего бизнеса тема?
— Уверена, что этот шаг откроет для российского рынка очень широкие возможности. Мне так, по крайней мере, кажется. Я наблюдаю за дискуссией с большим интересом: очень важно знать, почему «да» и почему «нет».
— Одно из «да» — возможность участия в коммерческих турнирах, а это ваш прямой интерес.
— Есть довольно ограниченный период времени, когда мне звонит «Рома» или «Челси» и просит организовать топ- матчи на российском рынке, который им, на самом деле, очень интересен. Но когда они могут сюда приехать? В марте?
— Сборную Бразилии однажды заманили в Москву 1 марта.
— Да, я помню. Спарринги имеют очень важное значение для паблишинг… Как это правильно сказать? Популяризации, да. За эти спарринги клубы получают хорошие деньги, иначе зачем «Реал» или «Милан» выезжают в Америку и играют с местными командами? Все это можно сделать и для России, я уверена.
— Как думаете, будет иметь коммерческий успех турне по Америке, скажем, «Спартака»?
— Почему же нет? В Америке очень большая русская диаспора. Знаете, я в июне ездила с «Ромой» в Нью-Йорк и Торонто. Было безумно приятно смотреть на полные трибуны. Нереальная поддержка! Думаю, что у российских клубов не менее хорошие перспективы. Это очень интересный вариант.
— Вот вам еще одно русское слово, Элизабет, — раскрутка.
— Да-да, именно так. Я знаю такое слово. И уточнила бы: раскрутка бренда России. Это супер!
Интервью из еженедельника «Спорт день за днем» №34 (1-7 сентября 2010 года).
Просьба не копировать без разрешения редакции.