«Спасибо вам за работу», — после заключительной игры с «Локомотивом» наставник армейцев Барри Смит пожал руку корреспонденту «Спорта». «Купил» разом. В голове тут же зазвучало: «наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна…» Что-то не приходилось раньше слышать подобных комплиментов в конце сезона ни от одного тренера, а ведь доброе слово и кошке приятно. Скажу честно, с Барри Смитом работать очень легко: никаких капризов, самодурства или истерик. Оказалось, своим отношением к работе и людям седовласый американец влюбил в себя многих. На встрече с болельщиками Смит в очередной раз произнес: «Благодарю всех, кто помогал мне в этом сезоне и чей труд порой был со стороны незаметен». Именно об этих людях и хочется вам рассказать. Разумеется, про всех написать не получится, так что простите, кого не упомянула.
Какая гадость ваш кефир!
База СКА — самый настоящий островок свободы, где нет строгих охранников, электронных ключей от замков, всего того глянца, который окружает современные здания. Главное помещение на базе — это, конечно, столовая. Оказывается, не только путь к сердцу мужчины идет через желудок, но и путь к медалям тоже.
На базе СКА столовая занимает фактически весь подвал здания: сухой, мясной, холодный цех, столовая… Меню хоккеистам составляет доктор команды, а воплощают его идеи в жизнь семь человек.
— Три повара, две девочки на мойке, официантка и Ирина Ивановна — начальник нашей кухни, — рассказывает «девушка с подносами» по имени Марина, которая вот уже четыре года работает там официанткой.
— Режим питания зависит от расписания тренировок. Иногда кто-то из ребят может и в 22.00 приехать, после игры, — объясняет Марина.
— Раньше, когда команды сидели на сборах, питание и вовсе было пятиразовым: завтрак, обед, полдник, ужин и чай. Сейчас перед играми ребята в гостинице живут, так что в основном только завтракают и обедают.
— Кто больше всех любит покушать?
— К армейцам Хьюарду и Перетягину у работников общепита претензий нет. Смотришь, Джейми один раз к лотку со спагетти подошел, другой, третий…
— Бывают капризные хоккеисты?
— Мика Ханнула иногда привередничал. Для него принципиально каждый день есть курицу с макаронами. У нас меню разнообразное, но ему мы всегда готовили именно это блюдо. Вообще на столе у хоккеистов всегда должна быть красная икра, в плей-офф — черная… Готовим только из натуральных продуктов: никаких полуфабрикатов. Даже пельмени лепим вручную, выпечку тоже делаем сами. Есть у нас и фирменное блюдо: творожный пирог «Аленка».
— Какая команда самая любимая?
— Наверное, первая. Помню, мне очень нравился вратарь Гарт Сноу (сейчас генеральный менеджер «Айлендерс». — «Спорт»). Он был такой забавный… Придет, бывало, в шортах и ботинках на босу ногу и еще спросит: «Девушки, как я выгляжу?» Помню, мы ему никак не могли объяснить, что такое кефир. Когда ему сказали, что это «кислое молоко», он поморщился: «Фу, какая гадость!»
— Всем известно, что Михайлов — строгий тренер. Он мог по столу кулаком ударить, дескать, почему щи кислые?
— Любимое выражение Бориса Петровича: «Если что не так — на плиту посажу». Шутил, конечно.
— А Барри?
— Мы на него не нарадуемся! Единственный тренер, который нас ценит: и в прессе поблагодарит, и с цветами-конфетами ни с того ни с сего прийти может.
Смит видит все
Кабинет доктора команды Владимира Орлова — святое место на базе СКА. На полочках среди микстур, бинтов и разогревающих мазей приютился самый настоящий «шайбочный музей». Коллекция разрослась сама собой благодаря хоккеистам, которые привозили любимому доктору шайбы со всех концов света: Олимпиад, чемпионатов мира и даже НХЛ. На стене кабинета фотография «харламовской» сборной и футбольной сборной — победительницы чемпионата Европы среди молодежных команд. Посреди полок небольшой череп, который находится в кабинете вовсе не для красоты.
— Показываю на нем ребятам, где сломана челюсть или какая другая кость, — произносит док, демонстративно подергав черепушкину челюсть. — Наглядное пособие, так сказать.
— Что изменилось в вашей работе с приходом Смита? Может быть, аптечка пополнилась новыми препаратами? — спрашиваю Орлова.
— С точки зрения медицины в лечении и восстановлении игроков практически ничего не изменилось. А вот отношения между тренером и медицинским персоналом стали другими: полнейшее доверие нашей службе. Приехав в мае, Смит начал с того, что первым делом познакомился со всем медицинским персоналом лично, обошел все кабинеты и поинтересовался, все ли необходимое для работы есть и нужно ли что-нибудь еще прикупить.
— В ходе сезона был момент, когда игроки начали травмироваться один за другим. Частенько у тренеров в такой ситуации врач становится «крайним»…
— Конечно, неприятно, когда вылетает сразу целая пятерка, но Барри реагировал на все нормально. Изначально сказал, что ни один игрок не должен играть «на уколах». Но в плей-офф деваться было некуда. Помню, Хьюарду перед каждым матчем приходилось делать блокаду. Ведь в решающих матчах про боль надо забыть, а играть должны сильнейшие.
— По характеру американец сильно отличается от русских тренеров?
— Отличается, и очень сильно. За океаном совсем другая методика подготовки, направленная именно на игру в хоккей. Барри много работает с ребятами индивидуально. Смит видит всех: у кого нет скорости — расскажет, как ее увеличить, у кого нет броска — сделает акцент на этот компонент. Он любит своих игроков, с глубочайшим уважением относится ко всем, кто находится вокруг команды: от водителя автобуса до повара. Никогда не забудет похвалить за хорошо сделанную работу. Для него каждое звено в структуре команды — главное. Все должны стать одной семьей. Он играл с нами в боулинг, проводил дружеские вечеринки…
— С прежними тренерами такого не было?
— Почему? Помню времена, когда мы выиграли бронзу МХЛ, ходили с Борисом Михайловым в театр.
— Барри сам на здоровье часто жаловался?
— Никогда. Очень мужественный человек, легко переносит боль. Помню, как-то пришел ко мне с огромной гематомой на бедре. Когда я спросил, почему он не обратился раньше, наш коуч ответил, что травма не беспокоила его и он просто решил показать ее на всякий случай. Видно, просто терпел боль. А еще однажды он сильно подвернул ногу и все равно тренировал ребят на льду: забежит в раздевалку, на ноге лед подержит — и обратно на площадку.
Пластмассовый призрак
Если вы увидели во время матча у бортика невысокого мужчину с бородкой и фотоаппаратом в руках, знайте: это не фотограф, а Владимир Кузьмин — менеджер по информации СКА. Он собирает, обрабатывает и анализирует спортивную информацию, касающуюся команды. В СКА Кузьмин работает уже 14 лет и раньше заменял собой всю пресс-службу. Только у него можно было найти раритетную книгу или давно забытое фото игрока, выступавшего за СКА еще при царе Горохе.
— Раньше вообще никто не знал, что такое пресс-служба, — говорит Владимир. — Сейчас у нас работает целая команда, возник PR-отдел. Говоря современным сленгом, сплошной «позитифф» и «креатифф».
— О, наши мальчики приехали! — с улыбкой говорит начальник PR-службы команды Ангелина Горбенко, посмотрев на хард-посты (вырезанные из пластика в натуральную величину фигуры хоккеистов). Во время матчей они стоят в вестибюле Ледового для того, чтобы болельщики могли сфотографироваться с кумирами.
— Помню, первый раз мы выставляли хард-посты на игре в «Юбилейном». Когда заносили их в вестибюль, «Сафронов» не вписался в дверной пролет, и ему сломали крюк на клюшке. Потом его приклеили каким-то суперклеем, а заодно сложили легенду — дескать, теперь по ночам в коридорах старого Дворца спорта бродит пластмассовый призрак и ищет крюк от своей клюшки.
От шамана отказались
— Порой и правда не знаешь, откуда ждать беды, — подключается к разговору Наталья Черешнева, пресс-атташе команды. — Помнится, когда хакеры взломали вначале сайт ФХР, потом «Салавата» и «Магнитки», в нашей пресс-службе заволновались. Ведь следующим по очереди, согласно турнирной таблице, шел СКА. Но то ли хакеры были питерские, то ли программисту удалось сдержать атаку — никакой глумливой надписи на страничке команды так и не появилось.
— На клубную почту, наверное, тоже спам валится? — спрашиваю Наташу.
— Помню, накануне четвертьфинального матча с «Локомотивом» в клуб пришло письмо от некоего шамана из Одессы, который обещал вывести команду в финал (на первых порах бесплатно). Дяденька утверждал, что уже опробовал свое ноу-хау на одной из команд суперлиги. На всякий случай отвечать ему отказом не стали, но и соглашаться не думали.
Замечаю среди фоток Надежды Ртищевой — милой девушки из пресс-службы — фотографию, на которой она пытается вырваться из объятий одного из хоккеистов «Динамо».
— Это мы призы после матча вручали, — заметив мой взгляд, объясняет девушка. — Отдаю пакет с подарком одному игроку, а он говорит: «Девушка, можно я вас поцелую?» Отвечаю отказом, а он не унимается: «Нет, я вас все-таки поцелую». В общем, пришлось «делать ноги». Вообще, чего только не происходило с нами за этот год. Помню, когда только пришла в клуб, не всех игроков знала в лицо. В это время как раз появилась новая клубная эмблема, и мы ее рекламировали на матче. И вот подходят ко мне какие-то два парня в пиджачках: начинаю уговаривать их купить футболку с «серпом и молотом», проявляя чудеса красноречия… И только потом понимаю, что передо мной наши хоккеисты.
Неоднократно поражали девушку из пресс-службы и иностранцы, игравшие в СКА. Всем известно, что Ханнула ни слова не мог произнести по-русски. Но однажды он был замечен выходящим из бухгалтерии и распевающим во все горло песню Алены Апиной: «Бухгалтер, милый мой бухгалтер!»
А сколько раз девушки выручали ребят! Однажды им пришлось буквально из рук вырывать у голкипера СКА Марка Ламота подозрительную шаверму, которой он собирался подкрепиться.
Шведское такси
Кстати, хоккеисты из Швеции Йоханссон и Ханнула передвигались по городу с собственным водителем. Баранку «шведского такси» крутил бывший хоккеист Игорь Иванов. За год работы он так прикипел к своим клиентам, что стал им почти как родная мать.
— Мне было с ними очень хорошо и комфортно работать: веселые, добрые парни. — Признается Игорь. — И теперь, когда шведы уехали на родину, их очень не хватает. Хотелось бы, чтобы Мика и Андреас вернулись обратно. Стал скучать по ним, как только отвез в аэропорт Пулково. Перед тем как расстаться, мы обнялись по-братски… Честно говоря, чуть сам не прослезился.
Геннадий Абрамович Бруханский водит клубный автобус Volvo уже пять лет.
— Трудности есть и в нашей работе: машина длинная, низкая, — говорит опытный водитель, которого чаще называют просто Абрамыч. — В городе на ней маневрировать непросто. К тому же весь сезон мы ездили с машиной сопровождения: ГАИ помогала нам проехать через пробки.
— Страшно везти такой ценный груз: хоккеистов и тренеров?
— Уже привык. Работаю водителем на автобусах с 1971 года.
— Как ведут себя ребята в автобусе?
— В основном слушают музыку: или свою, или радио — в день игры это обычно «Европа+». Если командировка дальняя — в Финляндию или Череповец, то игроки смотрят фильмы: боевики, комедии…
По системе Конфуция
Это только кажется, что массажисты лишь «разминают бока» хоккеистам — на самом деле они выполняют огромную работу: помогают чинить форму, следить за порядком в раздевалке… В питерской команде работают три массажиста: Александр Заика, Сергей Угаров и Андрей Костров. Все трое — профессионалы высокого уровня. Угаров уже пять сезонов в команде, до этого работал в футболе и даже организовал первую команду бездомных.
В СКА Данилыч, как порой называют Сергея в команде, занимается массажем, готовит игроков к игре.
— Заметил в Смите повышенный интерес к людской психологии, — говорит Сергей. — От взгляда американца не ускользает ни одна мелочь… Он знает, кого, с кем и куда надо поставить на площадке, с кем поселить в гостинице, какую персональную задачу поставить на тренировке. Чувствует человека, его настроение… Да и вообще Смит — очень хороший мужик. Мы весь сезон жили одной семьей. А раньше все были «по углам». У нас даже молодежь никто не обижал, как это порой случается, — и все благодаря Смиту.
— Почему армейцы постоянно едят пиццу после матчей?
— Думаю, это больше суеверие, традиция. Съели пиццу — и вдруг выиграли. В любом виде спорта так. Сегодня тапочки поставлю так, а завтра выиграл — и буду эти тапки так ставить, пока не проиграю. Все спортсмены суеверны, кто бы что ни говорил.
Андрей Костров работает в команде уже 12-й сезон. За свою карьеру повидал разных тренеров и считает, что Смит — Конфуций своего дела.
— Требования у Смита именно такие, какие и должны быть у людей, строящих серьезную команду. Игрок ставится во главу угла. Он должен прийти, потренироваться или сыграть, снять форму и уйти готовиться к следующей игре. Раньше каждый игрок, что называется, нес свою ношу. То, что происходит сейчас у нас в команде, коренным образом меняет мировоззрение. Для Барри хоккей — это не работа, а жизненный путь, философия, если хотите. Люди, которые работают в команде, тоже должны разделять с ним эту философию.