В России Наиль Якупов был известен горстке любителей молодежного хоккея. За океаном ему хватило пары месяцев, чтобы о нем заговорили как о потенциальном первом номере драфта НХЛ, и года, чтобы даже самые отчаянные скептики согласились с этой точкой зрения.
Наиль Якупов не любит клубы и алкоголь, высоко ценит настоящую дружбу и обожает играть в футбол. Он искренне скучает по России, но был вынужден отправиться за игровой практикой в Канаду. «Спорт день за днем» пообщался с одним из ярчайших российских молодых игроков последних лет, который может стать третьим (после Ильи Ковальчука и Александра Овечкина) нашим соотечественником, выбранным под первым общим номером на драфте НХЛ.
Неправильный футбол
— В чем главное различие между Сарнией, где вы играете сейчас, и вашим родным Нижнекамском?
— Первое, что бросается в глаза, – это дома. В России в основном многоэтажки, а тут везде маленькие домики. Еще тут спокойно и почти нет машин. Это, конечно, если брать маленькие города, а не такие, как Торонто. Никакой суеты, на улице тишина. Я сам родом из маленького города, и Сарния тоже считается небольшим – здесь живет всего 70 тысяч человек. Хотя Сарния сильно растянута. В Нижнекамске живет около 250 тысяч, но он компактней. По мне, так это даже хорошо. Потому что я не привык куда-то – в те же клубы, например, – особо ходить. Да и куда? В Нижнекамске один нормальный клуб, а тут их вообще нет. Так что можно сказать, в моей жизни с переездом ничего не изменилось. Все спокойно и тихо.
— Чем же вы занимаетесь в выходные?
— Зависит от того, откуда приехал и сколько времени провел в дороге. Иногда просто отсыпаешься. А если дают два выходных или если чувствуешь, что в игре не до конца выложился, то идешь тренироваться. Лед тут всегда есть, зал всегда открыт, да и на пробежку можно выйти. Еще по выходным стараюсь обязательно выбираться в баню.
— Или в сауну?
— Именно в баню. Раз в неделю хожу. Попарюсь, поплаваю, восстановлюсь. Иногда еще хожу куда-нибудь поесть с приемной семьей или с ребятами. А вот все эти клубы, дискотеки, «пати», выпивон – это не для меня.
— Как часто вы чувствуете, что не до конца выложились?
— Очень редко, на самом деле. Так что обычно беру дополнительные нагрузки в том случае, если у нас два выходных. Знаю, что второй день отдыха не пойдет на пользу, после него придется долго вкатываться.
— Другими видами спорта стали заниматься? Голкипер Игорь Бобков вот гольфом увлекся.
— Гольф мне не нравится. Я пробовал из интереса – хотелось понять, как там бить, как мячик катится и так далее. Удовольствие получил только от начала игры – когда берешь большую клюшку и фигачишь по мячику со всей силы! Еще понравилось на машинке от лунки к лунке кататься. Но это все. Сидеть, прицеливаться, клюшку для удара выбирать мне не понравилось. Хотя было интересно, тем более ездили вместе с Алексом Гальченюком. Мы тогда еще толком не были знакомы. А так с другими видами спорта тут тяжело. В футбол они играть не умеют. Сидят и свой, американский, футбол смотрят.
— Организовывали матч?
— Собрались как-то раз с командой. Но было очень тяжело, я психовал и расстраивался. Они просто не умеют в футбол играть! Я‑то настраивался на хорошую серьезную игру, а они ни пнуть не могут, ни отдать – ничего! Бегают чего-то, ржут… Как дети, в общем. Я сильно расстроился, думал: «Да идите вы все, раз играть не умеете! Идите вон свою дыню в раздевалке бросайте».
«Дебилов везде хватает»
— Вы провели в ОХЛ второй сезон, все здесь вас уже знают. Перед молодежным чемпионатом мира вы получили удар в голову, перед самым стартом плей-офф вам крепко досталось еще раз. Думаете, на вас велась особая охота?
— Понятное дело, если человек забивает, отдает и вообще всячески обостряет ситуацию, на него обращают особое внимание. Его стараются как-то удержать, выпускают игрока, который действует против него индивидуально. Конечно, дебилов везде хватает. Кто-то, может быть, действительно специально выходит, чтобы травмировать меня. Но я считаю, что если ты получаешь травму, то виноват только ты сам. Взять тот же эпизод с Майком Халмо. Да, он мне врезал, но я там сам опустил голову. Забылся и получил. Попал, правда, он мне локтем. У него же в голове нет ничего. Он немного ненормальный. Но виноват я все равно сам. Думал, что легко проеду, что там никого нет… И получил. Это хоккей. Никогда нельзя забывать о том, что на площадке ты не один. Я с таким же успехом мог бы и в своего игрока врезаться.
— Часто вас пытаются вывести из себя словами, ругательствами?
— Конечно. Кто-то говорит, кто-то клюшкой тыкает… Это всегда было и будет. Бесит, но я стараюсь не обращать внимания. Просто делаю вид, что этого человека нет и все. Ко мне из-за этого даже меньше приставать стали.
— А что говорят?
— Piece of shit (англ. «кусок г**на». – С), «Да ты просто никто», «Давай подеремся, покажи, на что ты способен!» Клюшку в шнурки или еще куда-нибудь могут засунуть. Разные способы бывают.
— К тому, что вы русский, не придирались?
— Особо нет. Да и что они мне скажут? Они слово «русский» выговорить не могут (смеется). На молодежном чемпионате мира пытались что-то говорить. Ну и что? Счет был на табло. Теперь пусть говорят, что хотят.
— Как вас встретили в Сарнии после молодежного чемпионата мира? Вы ведь такой матч в полуфинале против канадцев выдали!
— Это я команду встретил – на костылях (смеется)! Приехал и пошел смотреть игру из пресс-ложи. Ничего особенного не было, никаких столов, никаких банкетов – чего праздновать-то? Ребята из команды, конечно, поздравили, тренеры – Тревор Летовски и Александр Николаевич Гальченюк. А вот главный – Жак Болье – ничего не сказал. Потом у нас еще меня и Людвига Ренсфельда (нападающий молодежной сборной Швеции. – С) поздравляли болельщики. Кто-то какие-то мелочи даже дарил. Приятно было.
«Финал – это матч с Канадой»
— Какие у вас воспоминания остались от чемпионата мира?
— Положительные, конечно. Во‑первых, у меня была мечта поехать на чемпионат мира. Во‑вторых, в Канаде мне практически не с кем поговорить по-русски. Только с Алексом, но он вылетел в начале сезона из-за травмы, и я его практически не видел. Так что здорово было встретиться с друзьями в сборной, пообщаться.
Потом уже от самого тренировочного процесса получал удовольствие, от атмосферы в автобусе, в отеле, в ресторане. Да и простосыграть на таком серьезном турнире, как молодежный чемпионат мира, хотелось. Серьезней турнира у меня еще не было.
Так что от этой поездки у меня только положительные эмоции, несмотря на то, что мы заняли второе место. Я благодарен всем, с кем общался в эти дни, – массажистам, точильщикам, всем-всем-всем, кто нам помогал. Эти люди делали для нас все.
Кто-то должен был проиграть в финале. Так получилось, что это были мы. Хотя могли и выиграть, моменты были – у Кузи, например, в концовке, у меня в овертайме. Кузя правильно сказал: если бы мы выиграли, это было бы не совсем честно. Шведы создали больше моментов, выглядели свежее. Мы, наверное, все силы оставили в полуфинале с канадцами. После той победы я был так счастлив, что даже словами не передать. В игре со шведами даже не чувствовал, что это финал. Для меня финал – матч с канадцами. И не потому, что мы его выиграли, а потому, что сама атмосфера такая была. Все ходили в форме сборной Канады, все поддерживали своих. Обыграть там Канаду – это было что-то. Потом мы уже с ребятами собрались и сказали друг другу: «Это наш последний матч таким коллективом, давайте выложимся без остатка и отдадим все силы». Чуть-чуть не повезло. Но я все равно доволен.
— Никита Гусев рассказывал, что свою серебряную медаль даже из баула не вынул…
— (Перебивая.) Мне это было очень неприятно слышать. И, думаю, не только мне. Я вот свою медаль сразу достал и повесил на видное место. Ну как она может в бауле лежать?! Все, кто читал это интервью, говорили мне: «Как это так?!» Это же твоя медаль, какая бы она ни была – ты ее выиграл! Никого не хочу осуждать, может быть, ему так нравится, но моя медаль висит на видном месте.
— Но ведь находили же на каком-то турнире, где сборная СССР стала второй, серебряную медаль в помойке.
— Я считаю, что это неприлично. Мне это просто противно. Ну как вообще так? Ужас.
Настоящий русский ор
— Какую музыку вы предпочитаете?
— У меня нет любимого жанра. Загружаю в плеер все, что нравится. Это может быть спокойная мелодия или рок – что угодно. Но по большей части я слушаю клубную музыку. Не ремиксы, которые очень любят в Канаде, а именно клубную музыку. Хотя сами клубы мне не нравятся.
— Какие фильмы смотрите?
— Сейчас я вам обрисую свой любимый жанр. Совершено убийство, но никто не может найти убийцу. Все его повсюду ищут, а он оказывается одним из «своих». Триллеры, в общем. Последний фильм, который произвел на меня сильное впечатление, – «Побег из Шоушенка». Могу еще несколько понравившихся картин назвать, чтобы вы поняли мой вкус: «Законопослушный гражданин», «Точка обстрела», «Телефонная будка». Вот сейчас многие, наверное, подумали, что я дебил, раз мне нравится фильм, в котором все действие разворачивается в телефонной будке. Но мне кажется, что это лучшее кино в мире. Фильмов такого плана немного, их надо искать. Иногда на афише написано одно, а посмотришь – полная шняга.
— Многие после некоторого времени за границей начинают скучать по родине – их тянет к русским фильмам, музыке и так далее. У вас такое было?
— Так я же об этом говорил. Даже на Суперсерию на один день ехал с радостью. Только добрался до отеля – а там уже наши и наш настоящий русский ор: «А‑а‑а‑а! Здорово! Как сам?!» И так далее. Люди считают нас отморозками, но мы не отморозки. Просто такая атмосфера. Мне она очень нравится, я скучаю по ней. Этого очень не хватает, когда живешь один. Не то чтобы мне надоедают канадцы или американцы, но они другие. Хочется чего-то своего.
— Чем отличается поведение североамериканцев?
— Я вам так скажу – это очень странный народ. Я здесь близко общался только с несколькими людьми, которые были похожи на нас. Которые не дурили, как это тут принято, не были пофигистами и которые могут рассказать все, что у них на душе, поделиться тем, что видели…
К таким людям я бы отнес защитника Даниэля Бруссара. Он мне здесь все показывал, но потом его обменяли в «Оттаву». И еще нынешнего вратаря «Миссиссаги» Брендана Максвелла. Он часто заходил ко мне домой, мы вместе ужинали, и Брендан рассказывал разные истории. По манере поведения он вообще не похож на североамериканца.
— При этом он чуть что – лезет на людей с кулаками.
— В игре он абсолютно другой. Начинается матч – где Максвелл? Его больше нет! Не надо к нему подходить, не надо с ним разговаривать, не надо вставать перед его воротами. Я сам в хоккее такой же. Перед игрой у меня свои тараканы в голове – сюда ходи, туда не ходи, с этим разговаривай, с этим не разговаривай и так далее. А в жизни он просто красавец. Во всем мне помогал – будь то язык или еще что. Он мне всегда говорил: «Если что надо, то звони или пиши в любое время». Мы очень сдружились. Если честно, до слез было обидно, когда его обменяли. Но от этого никуда не деться. Мы поддерживаем связь – в «Миссиссаге» Максвелл еще лучше, чем у нас, играет. Молодчик.
Главное – простота
— С Михаилом Григоренко не перешучивались в сборной? Все-таки вы два главных кандидата на первый номер драфта.
— Нет. Как общались раньше, так и продолжали. Что на юниорском чемпионате мира, что на молодежном. Темой драфта друг друга не «душили». В основном говорили о Канаде, интересовались делами друг друга. Знаю, что он здесь живет с мамой, к нему приезжает отец. Мише все нравится, особенно арена.
— Вас вопросами о драфте еще не достали? На чемпионате мира, например, постоянно звучало «Вы сегодня опять не забили. Как думаете, это скажется на ваших драфтовых перспективах?»
— Помню эти коварные вопросы (смеется). Каждый день. Может, они хотели меня этим как-то подколоть? Конечно, я хотел забить – был, наверное, единственным игроком чемпионата без голов (смеется). Переживал, но ведь можно приносить пользу команде, не набирая очки, – где-то лечь под шайбу, где-то сыграть понадежней. Хотя, безусловно, было непривычно. Все время забиваешь, а тут как отрезало. Хорошо, что родители были рядом. Мне папа сразу сказал: «Не переживай. Главное – это командная игра. Все придет». Зато у меня в активе девять результативных передач, хорошая игра с канадцами, серебряная медаль и прекрасные впечатления от турнира. Даже не расстроился, что не забил.
— Но специалисты ведь теперь будут пенять вам на то, что в самые ответственные моменты вы не забиваете.
— Пусть говорят, что хотят. Гол и пас – это одно и то же. Хоть ты сто забей, хоть сто отдай – это все равно очки. Не забил – ну что поделать? Бывает в хоккее и такое. Хуже всего – зацикливаться на этом, пытаться бежать в одиночку в атаку. Тогда вообще ничего не получится. Поймите, я старался. Но у партнеров зачастую были лучше позиции, чем у меня. Я им отдавал, и они завершали. Хоккей чем красив? Своей простотой. Отдал, принял, забил. Вот и все. Не надо изобретать велосипед.
— Тем не менее вас очень любят сравнивать с Александром Овечкиным, и отсутствие голов говорит не в вашу пользу.
— Сравнивать можно Овечкина с Ковальчуком. Или Кросби с Овечкиным. Или Седина с Седином. Они уже играли на взрослых чемпионатах мира, уже что-то выиграли – некоторые даже брали Кубок Стэнли. А я молодой и еще ничего не выиграл. Даже чемпионат России! Всегда то второй, то третий был. Думал, может, молодежный чемпионат мира выиграю. Но и там не получилось. Так что меня не надо ни с кем сравнивать. Моя главная задача – играть хорошо, чтобы у меня удачно сложилась карьера и были только положительные эмоции. Потом уже, дай бог, сравним меня с кем-нибудь. Хотя вам запретить заниматься этим я не могу, верно (смеется)?
— И вы, и Григоренко уезжали из третьих звеньев команд МХЛ. Теперь вы претендуете на первый номер драфта НХЛ. В России вас не разглядели?
— Во‑первых, конечно же, ни мне, ни Мише не нравилось наше игровое время. Вот мы и поехали в Канаду – играть. Хотя и здесь вполне можно было не попасть в состав, понимаете? Достаточно было всего лишь пару раз испугаться какого-нибудь канадца, наложить в штаны, и все – поезд ушел бы. У меня получилось так, что я понравился команде, меня пригласили и я поехал, почти не думая, потому что мне пообещали игровое время и все условия. А в Нижнекамске мне никто ничего не обещал. Там без разницы, кто ты: Якупов, Петров или кто-то еще. Есть взрослые – они и играют. Когда тебе не дают играть, надо искать выход, но ведь это не только от тебя зависит. Ты можешь быть в хорошей форме, а тренер тебя все равно не ставит.
— Большинство молодых игроков мечтают выступать в НХЛ. Вы ведь можете стать для них «ролевой моделью» – в последнее время россияне чаще попадают в НХЛ именно через юниорские лиги Канады.
— Понятно, почему так получается. Мы здесь играем – наши голы загружают в YouTube, о нас пишут, о нас говорят. Дети смотрят и говорят: «Я тоже хочу там играть! Поехали в Канаду!» Не знаю почему, но тут в людей верят. Тут тебе дают возможность раскрыться и прогрессировать.
Любой игрок хочет, чтобы о нем говорили, писали, чтобы показывали, как он забивает. Но надо понимать, что максимум, чем тебе могут помочь, – это «засунуть» в команду CHL, а дальше все уже зависит от тебя. Ни агент, ни родители за тебя не сыграют. И попав сюда, ты должен тренироваться в два раза больше.
«Тупые вопросы – тупые ответы»
— Где бы вы предпочли играть: в «Торонто» или «Монреале», где все будут следить за каждым вашим шагом, или в условном «Коламбусе», у которого и болельщиков‑то толком нет?
— Конечно, мне не наплевать, на каком месте идет моя команда, и я не из тех, кто думает: «Играем, как получится, – главное, что деньги капают». Всегда ставлю перед собой самую высокую планку. Я хочу играть в первых двух звеньях, хочу отдавать, забивать и что-то выигрывать. И не важно, в какую команду ты попадешь, – везде можно что-то сделать. Все команды могут проиграть, и все команды могут выиграть.
Я же толком не знаю, что это за лига. Да, был на пяти матчах в Детройте, да, заходил в раздевалку, видел лица игроков. Но я не знаю, что это такое – НХЛ, как там живут, как тренируются… Знаю только, что там все по-другому. Так что не мне рассуждать, где будет лучше, а где хуже. Попасть в любую команду Национальной хоккейной лиги – большая честь. И там надо пахать, потому что, если дашь слабину, тебя сразу сожрут. И уже не важно, какое давление оказывается на команду со стороны. Вот я слышал, что в Монреале просто бешеные болельщики. Но что это значит? Они что, в раздевалку заходят и бьют тебя, если ты плохо сыграл? Или машины взрывают? Конечно, когда команда проигрывает, некоторым болельщикам это не нравится. Но у нас и в «Сарнии» так же: проиграешь 0:3 или 0:5 – стадион гудит. Все зависит только от тебя – от того, как ты будешь играть и тренироваться. Что ты отдал хоккею, то тебе он и вернет.
— Вам скоро предстоит проходить собеседования с представителями команд НХЛ. Они любят задавать неудобные вопросы, чтобы посмотреть на реакцию игроков. Готовы отвечать на вопросы «Сколько литров водки в день вы выпиваете?», «Часто ли ходите по девочкам с мешками кокаина за плечами?» и тому подобные?
— Я ко всему готов. Могу дать такие же дурацкие ответы. Тупые вопросы – тупые ответы. Это ведь мое право, верно?
— Год назад вы сказали, что ваши предпочтения на драфте – «Детройт», «Вашингтон» и «Сан-Хосе». Причем именно в такой последовательности. За это время что-то изменилось?
— (Улыбается.) В 17 лет ты все-таки еще не взрослый, в 18 все уже по-другому. Тогда я это говорил, наверное, по следующим причинам. «Детройт» – потому что я был у них в раздевалке. «Вашингтон» – я видел их раздевалку на YouTube, и она, как и арена, мне очень понравилась. «Сан-Хосе» – мне нравится их бело-зелено-голубая форма и то, как играет Джо Торнтон. То есть я все это говорил оттого, что мне что-то в этих командах нравится. Скажем, в том же «Вашингтоне» мне хотелось бы поиграть с Овечкиным. Такая вот логика. Здорово же играть со звездами, тем более российскими. Но сейчас в НХЛ в каждой команде есть звезды. Так что неважно, кто тебя выберет. Главное, пахать и получать от этого удовольствие.
Торонто