«Я лет 15 вообще не подходила к бассейну». Интервью бывшей ведущей «Матч ТВ» Олеси Серегиной

Олеся Серегина – журналист, телеведущая, четыре года проработавшая на «Матч ТВ», марафонец и основатель благотворительного фонда «Дополнительное время». В детстве она занималась синхронным плаванием, а сейчас открыла для себя настоящую любовь – бег.

В интервью «Спорт День за Днем» Олеся поделилась воспоминаниями о детстве в спорте, а также рассказала о силе бега, влиянии спорта на повседневную жизнь, поддержке после завершения карьеры и правильном знакомстве ребенка со спортом.

«Потихоньку сформировала новую ассоциацию: спорт – это не насилие»

– Как ваш опыт занятий спортом в детстве повлиял на то, как вы воспринимаете спорт сегодня?

– У меня есть четкое понимание, что спорт – это всегда про дисциплину и умение преодолевать себя. По шесть часов тренировок в день, сложные элементы, необходимость постоянно отрабатывать детали  – это сформировало настойчивость и готовность не сдаваться. Даже если очень хочется. Это помогает мне и в подготовке к Ironman (титульная дистанция в триатлоне. – «Спорт День за Днем») и в руководстве своим благотворительным фондом «Дополнительное время».

– Какие уроки, полученные на тренировках в юности, вы считаете самыми полезными сейчас – уже во взрослой профессиональной жизни?

– Умение работать в команде и в условиях стресса, а еще сохранять концентрацию в любой турбулентной ситуации. Сейчас, в профессиональной сфере, этот опыт помогает мне спокойно и системно подходить к сложным задачам, не теряться в многозадачности и эффективно распределять внимание. А еще, конечно, эффективно взаимодействовать с коллегами даже в условиях высокой нагрузки и ограниченного времени.

– Что вам помогло не потерять вкус к спорту после тех сложных эпизодов, которые вы вспоминали в письме для издания «Чемпионат»?

– Я лет 15 вообще не подходила к бассейну. И только ближе к 25 годам постепенно начала возвращаться в системные тренировки. Начала с бега. Вообще-то я всегда хотела бегать, а не плавать. И вот когда потихоньку сформировала новую ассоциацию: спорт – это не насилие. Мне важно было прийти к осознанию, что не спорт плохой. Были сложные тренды и токсичный подход. И я была маленькой. А теперь я выросла и у меня есть возможность самой выбирать формат, людей, темп и цели. Я убрала установки вроде «нужно больше, выше, сильнее». Никакой гонки с другими и сравнений. Только удовольствие – от процесса, от качества тела после спорта, от достижения тех целей, которые для себя выбрала. Умение хвалить себя и гордиться собой. И, конечно, доброе, мотивирующее, поддерживающее сообщество тренеров и спортсменов-любителей.

– Что бы вы хотели сказать той маленькой Олесе, которая только начинала путь в спорте?

– Я бы объяснила ей, что не всегда надо терпеть, быть сильной, не жаловаться, держать улыбку и двигаться синхронно, даже когда больно. Боль вообще не должна была быть учителем. И унижения – это не способ сделать ее сильнее. Скажу ей, что она ни в чем не виновата. И что она не результат тренировки, не чья-то медаль, не отражение чужих ожиданий. Она – маленькая девочка, которая любит воду, любит движение, любит смеяться, когда все получается, и даже когда не получается тоже.

Я хочу, чтобы она знала – все, через что придется пройти, не сделает ее жестче.  Оно сделает глубже. Ты будешь уметь чувствовать. Ты будешь замечать, когда другим плохо. И главное – ты будешь очень бережно относиться к себе. Это тот урок, который ты выучишь сама, когда вырастешь. И да: ты вырастешь и вернешь себе спорт. Ты заберешь его обратно, но уже на своих условиях. Ты будешь бегать так, как тебе нравится. Плавать так, как приятно. Двигаться так, как твоему телу хорошо. И это будет момент настоящей победы. Ты справишься. Я уже знаю.

«Мы шутим, что триатлон – спорт для СДВГшников»

– Какие виды спортивной активности сегодня занимают в вашем расписании главное место?

– Это в первую очередь триатлон. Мы шутим – хотя может это и не шутка это, – что это спорт для СДВГшников: ты не концентрируешься на чем-то одном, плавание-велосипед-бег, регулярная смена картинки, тренируешь их по очереди в течении недели. Прохождение транзитной зоны как отдельная дисциплина, которую тоже надо практиковать, чтобы не терять там много времени. И еще одна любовь – бег и трейлы. Горные трейлы. Это невероятное комьюнити неравнодушных людей, которые поддерживают на дистанции, с которыми всегда есть о чем поговорить. А еще все это – беговое трейл-сообщество – постоянно подкидывает идеи новых и новых стартов в самых интересных местах. Получается супер спортивный туризм. Вот 28 декабря лечу в Анталью на старт, там бегу 31 километр. А в январе уже 55 – в Рас-эль-Хайме. Просто так туда бы я вряд ли полетела.

– Что вам дает бег: дисциплину, медитацию, возможность побыть наедине с собой?

– Для меня бег – это про «почувствовать себя собой». На дистанции я всегда настоящая – без косметики, масок и социальных ролей. Там я не мама, не жена, не дочь, не руководитель, не сотрудник. Там, на дистанции, я это я.

А еще это всегда про страхи и сомнения на старте: смогу ли? Добегу ли? Хватит сил? Но эти страхи и делают финиш таким волшебным. После него я понимаю, что победила не только дистанцию. Я победила неверие в себя. А это самый страшный враг.

– Бывало ли, что спорт становился для вас спасением в непростые периоды жизни?

– Я, наверно, системно и вернулась в него из-за тяжелой семейной ситуации. 10 лет назад мой уже бывший муж попал в тюрьму. Я не была готова к борьбе за него, которая затянулась на четыре года. В тот сложный период я и начала бегать, чтобы разгрузить голову, чтобы не думать, не бояться и не жалеть себя. Было сложно, но физическая боль отвлекала от душевной. Хуже душевной боли вообще ничего быть не может.

– Какой самый неожиданный урок вы вынесли из спорта, который помог вам в профессии журналиста?

– Если мы говорим о синхронном плавании, то там зритель видит красивую картинку наверху, но настоящая работа происходит под водой. Там мы боремся за дыхание, держим баланс, работаем с партнером, считаем музыку. Эта невидимая часть куда сложнее и важнее того, что видно на поверхности. И это, по сути, мой журналистский принцип – искать то, что происходит «под водой». Не довольствоваться «первым слоем».

В журналистике это ключевое качество – уметь слушать, задавать вопросы, замечать нюансы, видеть человека там, где остальные видят лишь результат или заголовок.

– Можно ли воспитать мотивацию через привычку или она все-таки приходит изнутри?

– По моему опыту привычка обеспечивает регулярность, но не дает вдохновения. То есть она помогает начать, но не объясняет, зачем продолжать. Вообще очень важно для себя постоянно отвечать на этот классный вопрос – зачем? Когда то, что ты делаешь, имеет смысл лично для тебя, не важно про тренировки ли это или про другие достижения, мотивацию искать не нужно. Она и так толкает вперед. Так что идеальная формула, на мой взгляд, это привычка, мотивация, плюс внутренний смысл – двигатель, который не дает остановиться на полпути.

– Как вы находите баланс между постоянным движением и полноценным восстановлением?

– Мне очень нравится выражение «экономить себя». Это когда научишься ограждать себя от лишних контактов, вечеринок, встреч. Когда умеешь расставлять приоритеты, перегрузки не происходит. Раньше я пыталась все и везде успевать. И очень переживала, если без меня что-то где-то происходило. Сейчас, если чувствую, что устала – отменяю все дела и провожу время дома с детьми. Или с книгой. Или просто спать ложусь. Это вообще чудо-средство для восстановления.

«Когда случается выгорание, всегда надо начать с паузы»

– Было ли у вас профессиональное выгорание, и как спорт помог выйти из него?

– Что-то похожее случилось со мной год назад, когда решила уйти с «Матч ТВ». Это было связано исключительно с моими внутренними противоречиями: я потеряла для себя то самое «Зачем?». Зачем работаю на ТВ? Как это может помочь мне изменить мир к лучшему? В чем моя причина заниматься этим? Я не могла ответить себе на эти вопросы и заниматься чем-то без цели тоже не смогла. Наверно, это и есть выгорание? Тогда я плотно ушла в любительские старты – марафоны, триатлон, трейлы. Там я встречала людей, которые горели похожими со мной идеями – сделать мир, в том числе для спортсменов, чуточку лучше. Там, в спорте, я нашла единомышленников и партнеров для своего фонда. Именно в спорте я выросла как филантроп, как переговорщик и как руководитель. А регулярные тренировки к стартам еще и тело мое сделали сильнее. Менталку, кстати, тоже.

– Что важнее в борьбе с выгоранием – физическая нагрузка, ритм или честная пауза?

– Всегда надо начать с паузы. Это та точка, в которой мы признаем реальность. Признаемся себе, что устали и дальше надо что-то менять. Да, движение и спорт могут помочь – выровнять гормональный фон, снизить тревожность, вернуть ощущение контроля над телом.

Но при выгорании есть риск превратить спорт в еще одну обязанность или способ доказать себе, что ты не слаб. Поэтому мой совет: если устали, возьмите честную паузу и послушайте себя. История с «клин клином» тут не сработает.

– Легко ли сочетать медийную работу с регулярными тренировками?

– Когда работаешь проектно, то да. Встаешь в 6 утра, делаешь свою тренировку и едешь на съемки или интервью. А вот с утренними эфирами практически невозможно. Никакого режима не выстроить и эффект от тренировок потрясающе низкий.

– Какой ваш самый сложный марафон и почему он стал таким?

– Пока полных марафонов у меня было всего два – Токио и Берлин. И оба были не из легких. Токио – первые в моей жизни 42.195 километра, бежала после травмы, вообще не готовая. Медленно – за 4 часа 40 минут. Но он заставил меня тренироваться лучше, чтобы марафон в Берлине выбежать из 4 часов. Старалась как могла, но и этого не случилось. Из-за аномальной жары. Бежала на пульсе 180 почти всю дистанцию. Пробежала за 4 часа 7 минут. Личник улучшила!

– Был ли момент, когда вы хотели сдаться, и что удержало?

– Наверно, нет. Слишком громко слышу свое внутренне «Зачем?». Оно дает силы и мотивацию работать с любым «не могу».

– Что помогает переносить спортивную выносливость в повседневную жизнь?

– Спортивную выносливость нельзя механически «перетащить» в работу, быт и отношения. Но она становится фундаментом, который помогает иначе справляться с нагрузками. Из спорта очень важны такие умения, как работать с длинной дистанцией, понимание своего ресурса, навык восстанавливаться, а не терпеть до конца, спокойствие перед дискомфортом. Умение терпеть и знание слова «надо».

«Талантливые дети становятся разочарованными взрослыми»

– Как вы оцениваете состояние детского спорта в России сегодня?

– Детский спорт в России развивается: растет охват, модернизируются школы, появляются программы поддержки. Но без интеграции системы «dual career» наша система будет культивировать ту же проблему, что и много лет назад. Талантливые дети становятся разочарованными взрослыми, потому что им никто не помог увидеть путь после спорта.

В Европе и США уже давно база – спортсмен параллельно получает образование, профессию, навыки планирования и понимание, куда он идет после спорта. Спортивные школы, университеты и федерации работают в связке.

И если мы хотим здоровую, устойчивую спортивную среду, изменения должны начинаться именно там – в детских спортивных школах, где ребенку дают не только тренировку, но и горизонт будущего. Над этой программой сейчас и работает мой фонд «Дополнительное время». Мы это самое время хотим подарить каждому профессиональному спортсмену в нашей стране.

– Как родителям понять, что ребенку важно двигаться, но при этом не давить?

– Родителям важно ориентироваться не на собственные амбиции, а на желания самого ребенка. Давать ему возможность пробовать и отказываться, бросать то, что не пошло. Предлагать можно – навязывать нельзя. У меня сын перепробовал уже десять видов спорта – начинал с футбола. И на акробатику ходил, и на баскет. Все бросил, оставил шахматы, гольф и настольный теннис. Сам бежит на тренировки, я его не заставляю. Считаю, что все это должно быть в кайф и для здоровья. А не чтобы получить невероятные результаты. Марк у меня достаточно спокойный ребенок и активные виды ему по темпераменту не подходят. Важно подобрать то, что будет по всем параметрам подходить. А еще важно следить за телесными реакциями: если что-то не нравится или ребенок не хочет идти на тренировку, а его все равно заставляют, он может начать болеть или даже специально травмироваться. Знаю такие случаи.

– Какие ошибки взрослые чаще всего совершают, пытаясь «привить» спорт?

– Слишком сильно перегибают палку, пытаются навязать свои ожидания. Отдают в спорт «на свое усмотрение», не прислушиваются к телесным проявлениям ребенка, гонят на тренировку вопреки его желаниям. Еще хуже, когда лезут в тренировочный процесс, пытаются «переучить» тренеров. А еще видела картину, как родители орали на детей за неудачи, за то, что у них не получилось взять медаль или победить. Это все ужасно. Насилие – и физическое, и моральное – сильно демотивирует детей. Да и не только детей.

– Что может помочь ребенку полюбить активность – пример родителей или правильная среда?

– Потребность в активности для детей естественна и физиологична. Практически как потребность в еде и сне. Так что особого умения для того, чтобы ее «привить», не требуется. Пример родителей, конечно, мотивирует, но тоже не всегда. Я, например, каждый день тренируюсь сейчас – или бегаю или кручу педали на станке, дома. Марк это все видит постоянно. Но бегать не любит и не собирается. Выбирает свой путь. На самом деле наша задача как родителей – дать детям попробовать максимальное количество всего, чтобы они могли сделать осознанный выбор. И дальше уже нести за него ответственность. А если что-то не пошло, надо с ребенком это проговорить, выведать почему и что не зашло. Узнать, нравится ли ему работать в команде или он больше спортсмен-одиночка.

– Как понять, что ребенок действительно хочет заниматься спортом, а не выполняет ожидания взрослых?

– Это один из самых сложных вопросов в детском спорте, потому что дети часто стараются «быть хорошими» – не расстраивать, оправдывать вложенное время и деньги. Но есть несколько надежных критериев, по которым можно понять истинный интерес. Например, ребенок с удовольствием рассказывает о тренировках дома, показывает элементы, которые выучил. Он спешит на занятия, сам собирается и не любит их пропускать. А еще, что мне кажется супер важным, ребенок свободно говорит о том, что он устал, что что-то не получилось, таким образом показывая, что он не боится родительского осуждения. Потому что ходить на этот спорт по своему личному желанию.

– Какие условия необходимы, чтобы ребенок полюбил движение и остался в спорте?

– Любовь к спорту появляется там, где ребенок чувствует радость, безопасность, свободу и поддержку. Тренировки должны быть в первую очередь игрой, исследованием своих возможностей, а не «правильным исполнением». Должен быть современный, активный и вовлеченный тренер, чтобы развивал ребенка всесторонне. Обязательно свобода выбора. И, конечно, баланс спорта, учебы и отдыха.

«Мы поднимаем в России тему жизни после спорта»

– Как, по-вашему, изменится система поддержки бывших спортсменов в России в ближайшие годы?

– Система поддержки бывших спортсменов в России пока только формируется, но в ближайшие годы у нее есть шанс перейти от латания дыр к более системному решению – во многом благодаря тем, кто проталкивает идею «dual career», в том числе, я надеюсь, моему фонду «Дополнительное время».

Мировая практика показывает: там, где у спортсмена есть двойной путь – спорт + образование/профессия – адаптация после завершения карьеры проходит значительно мягче. 

Мы уже делаем то, чего раньше в России почти не было: поднимаем тему жизни после спорта в публичной повестке: продвигаем новую схему внедрения в нашей стране «dual career», а не старую схему «сначала спорт, а потом уже все остальное». В ближайшие годы я бы ожидала несколько сдвигов.

– Какие?

– Во-первых, больше данных и публичных разговоров. Исследования ВЦИОМ, обсуждения на крупных форумах «Россия – спортивная держава» уже начали подсвечивать проблему жизни после спорта, наставничества и образования для спортсменов. Чем больше цифр и кейсов, тем труднее делать вид, что проблемы нет.

Во-вторых, пилотные модели дуальной карьеры. На базе отдельных регионов, вузов и федераций могут появиться программы, где: спортшколы, колледжи и вузы работают в связке, у спортсмена есть карьерный консультант, стажировки и обучение встроены в тренировочный процесс.

В-третьих, первые элементы «системы» в детском и юношеском спорте. Если дуальную карьеру сразу встраивать в детские спортшколы, ребенок с юности понимает, куда он может пойти дальше: тренер, менеджер, психолог, журналист, аналитик, бизнес вокруг спорта и за его пределами. Это снимет ту самую пропасть «я все ставил на спорт – и вдруг ничего».