30 лет назад, в начале июля 1987 года, произошли трагические события в «Зените», по сути, уничтожившие чемпионскую команду-сказку. Футболисты написали письмо с требованием отставки старшего тренера Павла Садырина.
Безальтернативный состав
Со стороны не казалось, что над головой Павла Федоровича сгущаются тучи. Уж как катастрофически начинался чемпионат 1985 года (похмелье на Руси легким не бывает), а сумел тренер выправить ситуацию и вырулить на вполне приличное 6-е место, да еще взял Кубок сезона (советский Суперкубок) Через год и вовсе команда финишировала четвертой, получив путевку в Кубок УЕФА. Болельщики встречали 1987-й в приподнятом настроении — ждали нового похода за золотом.
Впрочем, Садырин не строил воздушных замков.
— Учитывая ошибки предыдущего сезона, значительно повышаем требования к игрокам. Гораздо большего вклада в игру ждем от таких опытных футболистов, как Юрий Желудков, Михаил Бирюков, Николай Ларионов. Остаемся верны принципу: никого не приглашать со стороны, ориентироваться только на воспитанников ленинградского футбола, — лаконично говорил Садырин в интервью еженедельнику «Футбол-Хоккей». — Относительно задач — будем бороться за место в тройке.
Обстановка в команде была напряженной, просто в те годы это не могло стать достоянием прессы. Причин тому немало. Были и объективные. Состав чемпионской команды практически не менялся. Это вообще-то не на пользу, свежая кровь всегда нужна. А уж в эпоху сборов и карантинов, длящихся суммарно более полугода, тем более. В такой обстановке в коллективе всякое приключается, как в подлодке в автономном плавании. Но чемпионы (удивительное дело!) только теснее сплотились. Не будем забывать, что у 44-летнего (на тот момент) Садырина «Зенит» был первым опытом самостоятельной работы. Приглашать в ту пору игроков для усиления было практически невозможно. Все, включая футбол, подлежало жесткому регулированию ЦК КПСС. В клубы РСФСР нельзя было брать игроков из других союзных республик (исключения — армейские и динамовские, по линии МВД, команды). Стало быть, искать достойных мастеров для «Зенита» можно было только в Москве, клубы которой были несравнимо богаче, или, если желаете, в переводе на «старосоветский», и денег получали больше, и с квартирами у них было много лучше, и с машинами, и с загранпоездками, и с прочими благами. Был, правда, еще один вариант усиления — российские профсоюзные команды второй лиги…
Стена перед дублерами
В межсезонье 1986 —1987 годов с «Зенитом» попрощались два полузащитника, чемпионы страны — 1984 Вячеслав Мельников, в 32 года завершивший карьеру, и Сергей Веденеев, отправившийся в ЦСКА к Юрию Морозову — предшественнику Садырина в «Зените».
— Они были противоположностями. Морозов держался за каждого игрока. Просто так никого не выгонял. У Юрия Андреевича была «обойма» из 22 человек, на которую он мог опереться. При Садырине же ушел Казаченок, позже Брошин, Комаров, Захариков, Золин, Веденеев, Мельников, Яковлев, Герасимов. Вся скамейка! Пригласили за это время двоих — Афанасьева и Канищева. Естественно, это сказалось. Никто не понимал после чемпионского сезона, куда ушла игра. Садырин ставил нам видеоролики и говорил: «Посмотрите, как вы играли!». Было видно: шесть человек нашей команды при потере мяча сразу неслись на свою половину поля. Молодая кровь, свежие амбиции — все это было в 1984-м, — вспоминал события тех лет в стенах редакции «Спорта День за Днем» Сергей Веденеев.
Сергей Веденеев (справа) — один из ключевых полузащитников чемпионского состава «Зенита» покинул команду на полгода раньше Садырина
В Ленинграде работали две шикарные школы, СДЮШОР «Зенит» и «Смена» (не зря же говорят, дескать, голь на выдумку хитра), они и сформировали чемпионский состав. И отличные ребята в дубле у Михаила Лохова, позже у Вячеслава Булавина готовы были составить конкуренцию триумфаторам 1984-го, которая была им, кстати, остро необходима (Петр Нейштедтер, к слову, отец кандидата в сборную России Романа Нойштедтера, Сергей Колотовкин, Михаил Тихомиров, Вячеслав Карпеев, Сергей Логинов...).
Но чемпионы стояли стеной на защите своих интересов. Садырину же не хватило опыта. Где-то, возможно, жесткости, которую он обретет позже, и набитые шишки тому поспособствуют. Где-то даже и смелости, ведь многомиллионный город обожал своих чемпионов и носил их на руках, поди тронь, даже «любимчик Пашка» не решался. Город тоже многое поймет, но это произойдет значительно позже. Как поймут и сами чемпионы, написавшие то злосчастное письмо. Но тоже спустя годы.
Садырин не был «решалой»
А тогда... любовная лодка разбилась о быт, как говорил Маяковский. Триумфаторы-1984 купались в народной любви и начали понимать свою значимость. А тогдашний Ленинград с грустной иронией называли столичным городом с областной судьбой. Многие чемпионы так и не дождались достойных квартир, машин, всего того, что с избытком получали их коллеги из команд, занимавших места в нижней части турнирной таблицы. На свет появлялись чемпионские отпрыски, для которых у питерских звезд не было ни комнат, ни хорошего (ведомственного, по законам времени!) детского сада. Футболисты в силу специфики своего образования всегда немного дети. И их так тогда воспитали — все вопросы решает главный тренер. От выбора тактической схемы до «квартиру выбить». В цене были тренеры-решалы, но Садырин к ним не относился. «Не ценит», — посчитали некоторые зенитовцы. Что ему стоит в обком сходить и выбить?! Увы, в Ленинграде это было непросто.
Так что конкуренция, свежая кровь, — это было необходимо. Но…
Объективности ради скажем, и сам Садырин, росший как тренер с этой командой, иногда позволял себе кое-какие резкости, к которым выпестованные им чемпионы были не приучены. Они ведь, по сути, вместе мужали. Молодой, начинающий тренер и его ученики. Он догонял их в некоем внутреннем соревновании. А потом не учел перемен.
— Руководство вовремя не разобралось в этой ситуации. Нужны были новые методики тренировок, продолжает вспоминать Веденеев. — А какие тогда методики? Если команда не играет — давайте увеличим количество кругов вокруг стадиона. Начиналось все с десяти, потом — 15, а заканчивали мы уже 25 кругами. Десять километров не бегали даже при Морозове! При Садырине начали. Он чувствовал, что происходит что-то не то, и связывал это с физической подготовкой. В итоге причину так и не нашли и пришли к мнению, что команда пьет, гуляет, празднует первое место.
Революционная ситуация
«Предсезонку»-87 «Зенит» начал традиционной победой в турнире породненных городов на призы Ленгорисполкома. Проводился такой турнир в Ленинграде с 1982 по 1989 год. На берега Невы приезжали побратимы из Дрездена, Пловдива, Турку, Гданьска и даже Гамбурга, что находился по ту сторону Берлинской стены, правда, представленного любителями.
Зима 1987-го. Павел Садырин и его команда пока еще вместе
Затем Садырин и его команда совершили двухнедельный вояж в Уругвай, где сыграли четыре товарищеских матча, в том числе с местными грандами — «Насьоналем» и «Пеньяролем», оба раза питерцы уступили 1:3 и 0:1 соответственно. Возможно, поездка нарушила подготовку к сезону, а еще стала очередным спором в распределении материальных благ между тренером и футболистами (не секрет, что заграничные поездки в ту пору были параллельными источниками дохода)? На Павла Федоровича поездка произвела впечатление. Он очень въедливо изучал, как составляются контракты профессиональных футболистов. В том же еженедельнике «Футбол-Хоккей» под рубрикой «Тренер выбирает тему разговора» появилась статья-ликбез за подписью Садырин «Не увязнуть в словопрениях». Основной смысл заключался в том, чтобы узаконить профессию футболиста, а еще там было о «странных матчах», судейских казусах. Даже на третьем году перестройки многие мысли звучали смело, на грани фола.
Чемпионат «Зенит» начинал в Донецке матчем с «Шахтером». Ничья — 1:1. Хорошая примета?! Все словно под копирку, как и в 1984-м. На этом совпадения заканчиваются. Первую пощечину команда Садырина получила во 2-туре на обледенелом поле днепропетровского стадиона «Метеор» — 1:6 от «Днепра»! В первом домашнем матче уступили московскому «Динамо» (0:1) и лишь в 4-м туре там же, под сводами СКК, Садырин обыграл морозовский ЦСКА (1:0). Справедливости ради заметим, благодаря весьма сомнительному пенальти. Непарламентские выражения Юрия Андреевича после игры еще долго сотрясали стены легендарного комплекса на проспекте Гагарина.
Армейцев «Зенит» обыграл 28 марта, а следующей виктории пришлось ждать полтора месяца, когда с огромными потугами экс-чемпионы обыграли «Жальгирис» (1:0). А еще за этот период из-за травмы потеряли Юрия Желудкова. В игре с «Араратом» кумир ленинградских болельщиков неудачно приложился к мячу головой и серьезно повредил барабанную перепонку.
Единственным светлым пятном в первом круге стала победа в Москве над «Спартаком» 3:1 (последняя гостевая в чемпионатах СССР, следующую «Зенит» одержал уже в российские времена, в 1996-м, и снова под руководством Садырина!). Казалось, победа в матче с лидером (в итоге — будущим чемпионом) именно та искра, из которой возгорится пламя. Не возгорелось… В заключительных турах первой половины турнирного марафона на стадионе имени Кирова (спустя 30 лет на этом месте появится «Санкт-Петербург») команда Садырина уступила московскому «Торпедо» (0:3) и харьковскому «Металлисту» (1:2). Тренер был прижат к стенке. Подкосили и травмы ведущих игроков. Скорее всего, от безысходности Садырин начал бросать в бой молодых воспитанников питерских школ — Игоря Данилова, Евгения Герасимова, Александра Кислякова, Бориса Никитина и даже 17-летнего Бориса Матвеева — «питерского Марадону», уже в 1990-е бездарно растранжирившего свой талант.
Болельщикам не хотелось смотреть в таблицу. «Зенит» расположился на 14-м месте с 11 очками. От опасной зоны их любимцев отделял всего один балл. В городе, колыбели революции, забили тревогу. Второй круг (точнее это был перенесенный матч 20-го тура) питерцы начинали в Москве. 1:1 с «Торпедо» в той катастрофический ситуации — не самый худший результат. Игра проходила 30 июня, во вторник, утром следующего дня команда вернулась в Ленинград, где уже назревала революционная ситуация, закончившаяся, как вы поняли, бессмысленным и беспощадным бунтом. 6 июля в матче 1/16 финала Кубка СССР с майкопской «Дружбой» на тренерской мостике «Зенита» не было Садырина. Разум отказывался в это верить.
Перестройка Горбачева создала иллюзию вседозволенности
Говорили, под требованием об отставке тренера стоили подпись шестнадцати игроков». В разные годы «Спорт День за Днем» задавал этот вопрос практически зенитовцам участникам той нашумевшей истории. Вернее — два вопроса: «Кто составлял текст письма против Садырина?» и «Можно ли было избежать конфликта?» Однозначного ответа мы так и не получили. «Показания» разнятся. Кто-то не хочет ворошить прошлое. Наверное, это в какой-то степени правильно. Особенно если вспомнить, что Павла Федоровича нет с нами уже больше 15 лет.
И все-таки мы попытались собрать высказывания действующих лиц. Все интервью выходили на страницах издания и в электронной версии. Поэтому что написано пером…
Тренерский штаб «Зенита» — Павел Садырин-Михаил Лохов-Вячеслав Булавин — распался «благодаря» интригами
Михаил Лохов, тренер «Зенита», покинул команду вместе с Садыриным:
— В 1987-м все уже бурлило. Каждый внес свою лепту. Когда в советское время снимали тренера, обычно в этом участвовали администратор, врач, даже журналисты могли. Чего не учел Садырин? Сегодня сложно сказать. Наверное, надо было избавиться от двух футболистов. Были люди, что устраивали на базе посиделки с чаем и тортиками, искали виноватых в тренерском штабе. Словом, процесс пошел. К нему и меня потом прицепили. Второй тренер что должен делать? Следить за дисциплиной. Особенно на выезде, на сборах, в гостиницах. Нет ли нарушения режима? Ходил по номерам, проверял. В 1987-м в команде сформировался типа комитет по возбуждению недовольства. А тут еще перестройка, создававшая иллюзию полной свободы и вседозволенности, речи Михаила Сергеевича Горбачева... Сами себе начальников выбирали. Такая атмосфера в стране: все можно, круши, ломай — и тебе ничего за это не будет! И наши решили. Сначала нас с Анатолием Матросовым (начальником команды. — «Спорт День за Днем») пропесочили, дескать, вы, коммунисты, не сообщили о тенденциях. И по выговору с занесением. Тут же освободили от должностей. Садырин в это время сидел на даче. Я — к нему: что ж ты, мол, не заступился? Паша ответил, что не мог. У него уже не было поддержки. Он понимал, что скоро и его. Так и вышло.
Вячеслав Булавин, тренер «Зенита», после отставки Садырина исполнял обязанности главного тренера в трех матчах:
— Конфликт Садырина с футболистами можно было погасить. На мой взгляд, следовало отчислить двоих футболистов. Фамилии называть не стану. Я об этом уже не вспоминаю. С ребятами того «Зенита» периодически общаемся, они понимают, что совершили глупость. Павел Федорович не захотел резать по живому. И в отставку отправили его… С футболистами отношения разладились. Мы, тренеры, упустили момент, когда команда была управляемой. Знаете, как снимали Садырина? С Павлом Федоровичем мы проводили тренировку. И вдруг приезжает бригада! Все руководители, курировавшие «Зенит», пожаловали. Евгений Вершинский — от ЛОМО, Николай Попов — руководитель горспорткомитета, Анатолий Васильев — председатель городской федерации футбола, а еще представитель горкома партии. Садырина пригласили на беседу. Я остался работать на поле. Павлу Федоровичу сообщили о письме игроков с требованием отставки тренера. Затем очередь дошла до меня. Поднялся на второй этаж. Мне сразу в жесткой форме было сказано: «Садырин отстранен от работы, вы назначены исполняющим обязанности». Нагнали страху на меня. «Я не останусь, потому что полностью поддерживаю Павла Федоровича». — «Вячеслав Иванович, вы вообще хотите остаться в футболе?» — «Конечно, хочу». — «Тогда без всяких разговоров принимайте команду». Ситуацию разрешил Садырин, сказав: «Продолжай работать, не думай ни о чем». Отработал пару недель (за это время «Зенит» обыграл «Дружбу» (3:1), а в чемпионате уступил на выезде с одинаковым счетом 1:2 «Нефтчи» и «Арарату», опустившись уже в зону вылета. — «Спорт День за Днем»).
Аркадий Афанасьев, в 1987 году капитан «Зенита»:
— Из руководства ЛОМО нас курировал заместитель генерального директора Евгений Вершинский, он заведовал финансовыми делами. У него было прозвище Ковбой, поскольку всегда ходил в шляпе и ботинках на высоком каблуке. Начиная с 1987 года у нас в команде шли конфликты, которые Евгений Александрович сглаживал (сам Садырин считал, что Вершинский выступал на стороне «заговорщиков». — «Спорт День за Днем»). Только не смог никак повлиять на ситуацию с Садыриным. Когда тренера снимали, я в олимпийской сборной находился — кажется, в Италии или Чехословакии. Было организовано большое собрание сначала в спорткомитете, затем на базе. Когда вернулся в Ленинград, мне сообщили, что Садырина сняли. Удивился? Честно говоря, думал, что компромисс будет найден. Могли ведь и оставить Садырина, а некоторым игрокам пришлось бы искать другие команды. Но, видно, у Павла Федоровича были какие-то трения и с руководством.
Сергей Дмитриев, нападающий «Зенита», позже играл под руководством Садырина в ЦСКА и в «Зените» уже в российский период:
— Все шло от спорткомитета и некоторых людей, которые крутились вокруг команды и мешали Федорычу работать. Они собрали «стариков», подсказали, что им делать. Потом уже команда сплотилась. И все подписывали бумагу против Садырина. На следующий день я приехал к нему домой, и Федорыч сказал: «Серый, я знаю, что ты здесь ни при чем». Всю дальнейшую карьеру у нас были нормальные отношения.
Сергей Кузнецов, защитник «Зенита», меньше чем через год после отставки Садырина покинул команду:
— Уверен, что неправы были мы. Хотя бы потому, что момент был неподходящий: у Садырина тогда тяжело болела жена. Собирал нас Федорыч — предлагал мир, компромисс. Но, видимо, его прессовали со стороны. В общем, сложная ситуация сложилась. Потом мы с ним, кстати, нормально общались. Но ту историю запомнил. Когда принял снова «Зенит» (в 1995-м. — «Спорт День за Днем»), я ему сказал, что могу еще принести пользу. Он отказался — и прямо объяснил мне причину.
Александр Канищев, полузащитник «Зенита», ныне президент фонда «Зенит»-84»:
— За тот сезон команда единственный раз собралась с духом, когда снимала Садырина. Все остальное время мы просто валяли дурака!
Любовь на все времена
Без своего Федорыча эти золотые ребята (а они были именно таковыми, хоть и живыми людьми, не свободными от ошибок) так ничего больше вместе и не выиграли. Тогда, летом 1987-го, они были совершенно искренни в своем порыве, о котором многие впоследствии горько пожалели.
Садырин, у которого в тот момент была неизлечимо больна жена, тяжело переживал эту отставку. Ее, кстати, могло и не быть. Во всяком случае, если бы глава городской федерации футбола Анатолий Васильев приехал бы на базу, поговорил по-мужски с ребятами, поддержал бы наставника да обратился бы к генеральному директору ЛОМО Михаилу Панфилову с просьбой помочь команде вот теми самыми квартирами, машинами, детскими садами...
Долгие годы Анатолий Васильев (справа) руководил городским футболом. Питерский интеллигент общался с преданными болельщиками «Зенита» — народным артистом России Кириллом Лавровым и поэтом Михаилом Дудиным
Но и Анатолий Николаевич был совершенно искренен... в своем неприятии Садырина. Коренной питерский интеллигент, сын директора завода, он был убежденным сторонником одного тренера для «Зенита» — своего близкого друга Юрия Морозова. Садырина же до конца дней считал провинциалом. Тут, подчеркну, не было никакого шкурного интереса, никакой выгоды честнейший Васильев не искал. Он просто был из той удивительной команды, породившей группу ученых-интеллигентов (кое-кто и с научными степенями, братья Юрий и Олег Морозовы, Станислав Завидонов, Виктор Спиридонов), таким и только таким он видел и питерского тренера.
Для «Зенита» настанут черные дни. Ни Булавин, ни сменивший его Владимир Голубев не смогут поднять его наверх. Чудом Питер остался в «вышке», но с треском вылетел из нее через два года, в 1989-м.
Садырин съездит в Херсон, потом примет ЦСКА, осуществит с ним блицкриг к очередному чемпионству, поработает со сборной, где вновь столкнется с предательством игроков, и вернется спасать любимый «Зенит». Петербург встретит его транспарантами «Паша Садырин — футбольный бог» размером с сектор «Петровского», и в этом будет ПРИЗНАНИЕ. Каковым в полной мере город одарил и его учеников. Ту историю 30-летней давности можно записать в детские болезни периода взросления. Героям 1984-го многое стоит простить. Они заслужили народную любовь. А подлинная любовь всегда великодушна.