Удивительно, какую шумиху подняла The Sun из-за баннера фанатов «Зенита». Поясню для тех, кто упустил. Британцы заметили на «вираже» небольшой баннер с подписью «Спасибо руководству за верность традициям». The Sun усмотрела в этих словах недовольство приобретением Малкома, а впоследствии притянули за уши, что якобы фанаты кричали расистские оскорбления в адрес футболиста. Ну что ж, у меня есть своя история, связанная с газетой The Sun. Начну издалека.
На мой взгляд, история про «Хиллсборо» прекрасно определяет смысл существования The Sun. В результате давки на стадионе в Шеффилде погибло 96 фанатов «Ливерпуля». На следующий день после трагедии The Sun вышла с обложкой «Правда». Внутри рассказывалось, что фанаты «Ливерпуля» виноваты в давке, что они обчищали карманы погибших, мочились на тела своих товарищей и дрались с полицейскими, мешая тем оказывать помощь раненым. И все это якобы основывалось на утверждениях неназванных источников. Впоследствии ничего из этого не оказалось правдой. Главный редактор Кельвин Маккензи извинился перед семьями погибших и болельщиками «Ливерпуля», но позднее добавил, что сделал это лишь под давлением медиамагната Руперта Мэрдока.
В 2012 году независимая комиссия по расследованию причин трагедии на «Хиллсборо» опубликовала 395-страничный отчет, из которого стало известно о несправедливом обвинении болельщиков «Ливерпуля», за которым стояла полиция Южного Йоркшира, сама оказавшаяся виновной. Это лишний раз напомнило всему миру о страшном явлении The Sun.
И ведь британский таблоид регулярно ловят на публикации непроверенной, лживой или как минимум ошибочной информации!
Собственно, эту единственную историю, связанную с The Sun, я и помнил всегда. Перед Кубком конфедераций – 2017 я работал на турнире между болельщиками разных стран в Санкт-Петербурге и случайно встретил британского журналиста. Он представился как Оливер Харви, корреспондент The Sun. В «Твиттере» указано, что он глава спецкорреспондентского отдела.
Тогда мой английский был далек от идеала. В журналистике на тот момент я был всего год, поэтому имел привычку записывать все разговоры на диктофон. Естественно, я вспоминаю про историю с «Хиллсборо» и начинаю его донимать вопросами, мол, как так получается, что The Sun регулярно публикует not true stories. Он стал мне объяснять штампованными фразами, что не всегда удается проверить информацию, отсюда возникают какие-то ошибки, а выпуск про «Хиллсборо» – это черный день The Sun на всю жизнь.
Я продолжил задавать вопросы, выясняя для себя, что он забыл на матче для болельщиков, где даже из российских журналистов я был один. Тем более вы помните, что летом 2017 года англичане активно раскручивали тему коррупции в ФИФА и требовали отменить чемпионат мира в России. Только Харви собрался мне ответить, как заметил, что у меня на телефоне горит значок диктофона. Тут же раскричался, что не давал согласия записывать, не будет давать никаких интервью, а потом выхватил из рук телефон и удалил запись диктофона, где вообще-то было и интервью с главой объединения болельщиков Эдуардом Латыповым для материала о турнире болельщиков. Мои объяснения, что я не собирался ничего этого использовать, а просто через слово понимаю его английский, слабо успокоили моего коллегу, но потом он даже оставил мне свою почту для связи, взяв с меня обещание ничего из сказанного им не публиковать. Правда, повода написать ему так и не нашлось.
После разговора с ним я пошел снова общаться с Латыповым и узнал, что этот самый Оливер Харви пытался выяснить у него про бои между фанатами, спрашивал про фанатские группировки и все по этой теме. Потом расстроенный уехал, узнав, что ничего из показанного в британском фильме про российских футбольных хулиганов перед Кубком конфедераций не было правдой.
Но реакция, с которой он выхватил у меня телефон, до сих пор меня удивляет. С тех пор я вообще не записываю людей просто так и не держу телефон в руках. Однако это не отменяет того факта, что Оливер Харви приехал в Россию искать «грязь». А ведь он один из главных людей в The Sun. Так что подумайте лишний раз на досуге, каким изданиям можно верить, а каким – нет.
Читайте также