Президент фонда «Зенит-84» Александр Канищев: «В «Зените» сложная природа общения»

Удивительно сложилась судьба Александра Канищева. Он не стал чемпионом СССР в 1984-м, хотя вполне мог, верни Павел Садырин креативного полузащитника из Риги в «Зенит» двумя годами раньше. В родной город Канищев возвратился, когда зенитовцы уже перестали думать о футболе. Поварившись два года в этом хаосе, Александр вновь уехал в Латвию.

А затем наступили лихие 1990-е. Наш герой с головой окунулся в бизнес, а бесхозный «Зенит» продолжал буксовать. Сегодня уже мало кто вспомнит, что именно Канищев материально помог родному клубу и его ветеранам, создав фонд «Зенит-84».

Возможно, кому-то он покажется слишком резким. Однако абсолютная независимость позволяет называть вещи своими именами. «Я в  нашем городе никому и ничего не должен», — говорит Александр Васильевич. И в этом его правда!

На этой неделе Канищев побывал в редакции «Спорта», где вспомнил былое, дал оценку настоящему и заглянул в будущее.

Вместо «Барселоны» поехал в Ригу

— Александр Васильевич, как же получилось, что, пока ваши однокашники выигрывали союзное золото, вы проходили горнило первой лиги?
— Вообще-то я играл в ленин­градском «Динамо», которое в ту пору служило трамплином для молодых воспитанников наших школ, и рассчитывал оказаться в «Зените». Почему не срослось? Юрий Андреевич Морозов проповедовал жесткий, атлетичный, мобильный стиль игры. Возможно, я ему не подходил? «Барселона» же тогда еще не играла в футбол, который мне нравился, и я решил поехать в Ригу (смеется).

— Прибалтику в советское время называли маленькой Европой?
— Мне в Латвии очень нравилось. Народ культурный, спокойный, жил размеренной жизнью. Я даже хотел бросить якорь в Риге. Но человек предполагает…

— Сейчас бы это помогло в бизнесе?
— Вряд ли. Латвия в экономиче­ском плане переживает непростые времена.

— Зато получили бы паспорт гражданина Евросоюза?
— (После паузы.) У меня есть хороший паспорт (улыбается).

— «Даугава» несколько лет пробивалась в высшее футбольное общество, но тщетно. В этом есть какая-то высшая несправедливость?
— Просто не судьба. Команда-то была классная. К нам часто приезжал известный комментатор Владимир Перетурин и в «Футбольном обозрении» совершенно искренне утверждал: «В Союзе есть три команды со своим почерком — киевское Динамо, Спартак и… Даугава». В 1985-м нам не повезло. Чиновники из федерации придумали переходный турнир. Там в ход пошли все средства, чтобы удержать в «вышке» «Нефтчи» и «Черноморец».

— В Риге футбол не был так популярен, как хоккей или баскетбол?
— Тем не менее на нашу команду ходили. Евгений Милевский, Александр Старков, Геннадий Шитик — это были звезды по тем временам.

— Со Старковым поддерживаете отношения?
— Регулярно созваниваемся. Очень обидно, что с ним так поступили в «Спартаке». Человек взял серебро, а его отправили на следующий год в отставку. Но Александр Петрович был к этому готов.

Русский человек такой — видит стакан и не может удержаться

— В 1986-м, когда вы все-таки перешли в «Зенит», болельщики сравнивали Канищева с Диего Марадоной. Слышали такую фишку?
— Не только в Питере, но и в Риге меня называли Марадоной. Лестно, конечно, только зарплаты у нас были разные.

— Кстати, «Зенит» был единственным вариантом в высшей лиге?
— Меня еще приглашал «Днепр». В спортивном плане, сейчас уже могу сказать об этом откровенно, я потерял. Вернулся в родной город, однако о футболе в «Зените» никто не думал.

— Как это проявляется, когда головы футболистов забиты чем-то посторонним?
— Тогда футболисты начинали интересоваться: кто сколько получил премиальных, какую машину «выбил», кто «золотой», кто «серебряный»... Много всяких нюансов.

— Это сейчас в России очевидный культ богатства, но как это проявлялось во времена развитого социализма, то есть всеобщей уравниловки?
— Стандартный набор: машина, квартира вне очереди, дача. Да и день­ги зарабатывали приличные.

— Некоторые из ваших одноклубников говорят, что «Зенит» играл «за колонны».
— Смотря с чем сравнивать. Среднестатистический рабочий или инженер на ЛОМО (предприятие, к которому были приписаны все зенитовцы. — «Спорт) получал 200 рублей, а футболисты раз в пять-шесть больше.

— Какой могла быть максимальная премия в «Зените»?
— За ничью с ЦСКА, благодаря которой мы остались в высшей лиге в 1987-м, получили аж тысячу рублей!

— В эпоху повального дефицита нужно еще было эти деньги потратить. Говорят, многие «вкладывали» заработанное в алкоголь?
— Не только в «Зените» выпивали. И в наших грандах — киевском «Динамо», Спартаке» прикладывались. Все нарушали. Другое дело, что когда есть стимул, цель, желание чего-то добиться, то на тренировках пахали так, что вся эта гадость выходила.

— Но как можно тренироваться в таком состоянии?
— Представьте человека с похмелья! Вот так и работали. Это было большим издевательством над организмом.

— Тренеры об этом знали?
— Разумеется! Недаром же отчисляли, а затем возвращали в команду — Брошина, Тимофеева… Тренер все видит, он сам такой был в бытность игроком (смеется).

— Сейчас футболисты не пьют, берегут здоровье, чтобы не потерять огромные деньги?
— Кто вам сказал, что сейчас не нарушают режим? А наша сборная в барах минеральную воду пила?

— Может быть, салат употребляла…
— …а потом в этом же салате и лежали. Пьют точно так же. Молодые, сильные, здоровые, богатые. Почему они должны отказываться? Русский человек такой — видит стакан и не может удержаться. Хотя сейчас не целый стакан выпивают, а половину (смеется).

— Когда осознали, что в «Зените» у вас нет будущего?
— Что проверяет человека? День­ги, власть и слава. У нас в команде многие не выдержали проверки на прочность. В 1986-м «Зенит» мог стать чемпионом. Но мы сами отдали золотые медали. Не хочу никого обижать, но это факт. Выгоднее было сразу получить бублик, чем за него бороться!

— Речь, видимо, идет о матчах с киевским «Динамо», когда волею календаря «Зенит» встречался с командой Валерия Лобановского два раза подряд, уступив в Киеве — 3:5, а в Ленинградском СКК — 0:3?
— Да, но я не хочу углубляться в тему… Многих уже нет в живых, поэтому с моей стороны это выглядело бы не слишком корректно.

— Уходили из «Зенита» со скандалом?
— Осенью 1987-го у меня взяли интервью журналисты из «Комсомольской правды». Я все честно рассказал: за сезон команда един­ственный раз собралась с духом, когда снимала Садырина. Все остальное время мы валяли дурака! Статья получилась резонансной и очень разозлила нового главного тренера Владимира Голубева. Собрали собрание, меня назвали белой вороной, начали отчитывать, прорабатывать. Я встал, попрощался и вышел за дверь. На этом мое пребывание в «Зените» закончилось.

— Почему опять вернулись в «Даугаву», в первую лигу?
— Меня тянуло в Ригу. Хотя вновь приезжали гонцы из Днепропетровска… Успел поиграть в Польше, куда мы отправились вместе с Аркадием Афанасьевым. Там-то впервые почувствовал себя профессионалом. Завершить карьеру пришлось из-за серьезной травмы колена.

— Готовили себя к тренерской работе?
— Никогда не хотел стать тренером, даже в голову это не приходило. Возможно, интуитивно. Я чувствовал, что могу заниматься бизнесом. В 1993-м подвернулся случай. Приехали люди из-за кордона, предложили дело, удалось заработать первые деньги. Потом пошло-побежало.

Чемпионам не разрешают въезжать на «Петровский»

— Что подтолкнуло вас создать фонд «Зенит-84»?
— Я бы не хотел вешать себе наград. Вы помните, как жила страна в середине 1990-х? Многие зенитовцы-чемпионы оказались выброшенными на улицу и банально голодали! Вместе с Алексеем Степановым, вечная ему память, создали этот фонд. Я вложил туда приличные средства. Идея была простой: использовав стартовый капитал, начать зарабатывать самим. К сожалению, не все получилось. Не все были приспособлены к самостоятельным решениям, к иной работе. Тем не менее фонд жив! Уже 16 лет!

— Когда Анатолий Бышовец возглавил «Зенит» в конце 1996-го, у него был очень серьезный кон­тракт. Впоследствии тренер это опровергал...
— Бышовец, конечно, не скажет правду. У него был очень дорогой контракт. Я оплачивал часть из своих денег. Наверное, не стоит называть цифры, но они были действительно серьезные. Сегодня многие футболисты основного состава «Зенита» получают столько, сколько в свое время получал Бышовец.

— Сегодня?
— Не говорю, что это ведущие игроки, — не Денисов, конечно. Но сумма была за миллион долларов.

— И что вы с этого имели?
— Я? И сейчас имею, когда и Анатолий Федорович, и Виталий Леонтьевич Мутко иногда забывают даже поздороваться (смеется). Но клуб выжил, встал на ноги и нашел, слава богу, великолепного спонсора.

— За счет каких средств существует детский футбольный клуб (ДФК) «Зенит-84»? Помогает ли большой «Зенит»?
— Это сложная тема. Действительно, клуб существует, в нем работают бывшие игроки чемпионского состава «Зенита» 1984 года. Он сущест­вует на «свои» деньги — средства родителей — и находится в системе образования, поэтому тренеры получают государственные ставки. «Зенит», после исчезновения стадиона «Турбостроитель», дает нам возможность тренироваться на полях академии. Больше никакой поддержки не оказывается. Им это не нужно — у них есть своя академия, в которую вкладываются огромные деньги. Мы пару раз разговаривали на эту тему с президентом «Зенита» Александром Дюковым.

— Он с вами общается?!
— Нужно отдать ему должное: это единственный человек, который общается с нами. И по делам ДФК, и по фонду. Есть в клубе люди, которые оставили нас ни с чем, в том числе гендиректор Максим Митрофанов. Когда открывался фонд, я вложил в него большие деньги и хотел, чтобы он ни у кого ничего не просил: не жить на какие-то пожертвования, а самостоятельно зарабатывать. И вся реклама, которая находилась на стадионе «Петровский», была сделана за мой счет. Но в 2007 году мне сказали, что реклама больше не нужна. Пожили — отдайте нам. Сначала хотели осуществить все это без компенсаций. Но я такой человек, что у меня сложно что-то отобрать (улыбается). В 1990-е никто не мог ничего забрать, а тут... Мы выдержали этот натиск, и клуб выплатил деньги.

— Как складывается ситуация сейчас?
— Я потребовал, чтобы нам каждый год выделялись средства. У нас ведь заранее оговоренный бюджет. Но как только с нами рассчитались, об остальных обязательствах Митрофанов забыл. Я, как человек порядочный, считал, что необязательно подписывать с ним какие-то бумаги. Мы договорились, хлопнули по рукам — что еще нужно? После моего рассказа Дюков пригласил Митрофанова, и мы закрыли вопрос. Все встало на свои места. Но и сейчас клуб может в любой момент отказаться от финансирования фонда: хочу — заплачу, не хочу — не заплачу. Но это ведь неправильно! Поэтому мы сейчас в довольно непростом положении. Дюков отошел от этого вопроса, переложив на Митрофанова, который, мягко говоря, не поддер­живает наш фонд. Я никогда ни у кого ничего не просил и унижаться перед молодым человеком не стану. Дошло до того, что в один из сезонов нам просто не дали абонементы на матчи «Зенита». Вы можете себе это представить? Команда чемпионов — 1984 осталась бы без абонементов. И опять же сразу после разговора с Дюковым этот вопрос был моментально решен. Но сегодня мы не можем въехать на стадион, потому что у нас нет пропусков. Гендиректор решил, что чуть-чуть, мол, пешком пройдете. Вместе со всеми, через ряды, как обычные люди. Мы действительно обычные люди, но он же заезжает на стадион (улыбается). Почему мы не можем?

Зачем мне футболка Кержакова за три тысячи?

— Получается, вы только что полностью оправдали Игоря Денисова, подтвердив его правоту: от Митрофанова невозможно получить ответы на простые вопросы.
— Я вообще не настроен осуждать Игоря. Денисов просто избрал неправильную форму общения, ультимативную, слишком резкую. При чем тут болельщики, приходящие смотреть футбол, в частности, в исполнении уважаемого ими игрока Игоря Денисова? Это его выбор, но он не должен был так поступать. Но то, что в клубе происходит, плохо — там такая природа общения. Я иногда прихожу в офис клуба, так со мной могут не поздороваться. Не буду называть конкретные имена. Поэтому ничего удивительного, в каком формате у них между собой происходит общение.

— Зато футболки клуб продает по три тысячи рублей. Вы бы себе такую купили?
— Нет, конечно! (Смеется.)

— А почему? Дорого?
— С какой, простите, фамилией?

— Любого игрока. Или со своей соб­ственной.
— Есть такая фраза: не сотвори себе кумира. Так вот, у меня его нет. Да и потом, зачем она мне? У меня есть футболка «Зенит-1984». Зачем мне футболка Кержакова, тем более за три тысячи?

— Ваша команда побывала и в Америке, и в Германии. В какой обстановке проходят поездки «Зенита-1984»?
— Нужно понимать, что в нашей команде собраны зенитовцы 1980-х годов. Там есть и игроки, не причаст­ные к чемпионству напрямую, но отдавшие свою жизнь футболу. Нам стоит немалых усилий выбивать деньги на поездки из гендиректора. Заметьте, я уже не говорю о «Зените», я говорю только о нем.

— В его власти давать деньги или нет?
— Эти решения принимает именно он. Как гендиректор, он занимается распределением финансовых ресурсов клуба. И он может сказать, что сегодня мы не дадим Денисову или, допустим, Канищеву. Пусть сидят — и так много получают. Лучше дадим их Халку. Приходится по этим вопросам контачить именно с ним. Благодаря Дюкову мы эти вопросы решаем. В этом году мы были на турнирах и в США, и в Канаде, и в Турции, и в Германии. Конечно, без этого можно обойтись. Но мне кажется, что это великое дело — давать возможность ветеранам на фоне финансовых успехов нынешних футболистов не чувствовать себя брошенными. Им ведь не уделяется никакого времени, внимания. И если бы не фонд, про них бы просто забыли.

— Матчи ветеранов в Европе — очень важная статья клубного промоушен. Например, «Бавария» помогает больному Герду Мюллеру, который не всегда находится в адекватном состоянии, к сожалению. И таких примеров масса. Какие-то планы, надежды у вас еще есть, учитывая подобное течение дел в «Зените»?
— При всей яркости картины, которую я обрисовал — мол, мы ездим туда-то и туда-то, — я хочу сказать, что это очень тяжело дается. С боем, с кровью. Из горла выдирать приходится! А преподносится это так, что клуб делает для ветеранов великое благо. И я очень устал от этого — хочется все бросить. Но когда ты понимаешь, что это делается для друзей, которыми ты дорожишь, то возникает надежда, что нас еще ждет впереди много поездок и разных мероприятий, что ветераны будут получать абонементы на матчи родной команды, что будет возможность проехать на стадион, а не пойти в общей массе болельщиков. Это не унизительно, но у них другой статус. Но наше будущее мало кого интересует в потоке новостей о громких трансферах. Но без истории нет будущего.

— Может, все оттого, что в руковод­с­тве не хватает именно футбольных людей?
— Это правда. Сейчас в клубе появился Дмитрий Баранник. До этого там работали люди, которых я даже не знал. Людей набирают по другим критериям. Может, они хорошие экономисты, художники, режиссеры, но применительно к футбольной тематике в «Зените» профессионалов мало. Юрий Желудков зайдет, а они не будут знать, кто он, потому что нет ни его фотографий, ни какой-то исторической справки. Им не нужны профессионалы, потому что, зная свое дело, ты имеешь мнение. А спорить с начальством там нельзя.

— На ваш взгляд, правильно, что курировать детскую школу пригласили голландца?
— Которого пинками выгнали из «Шахтера» (улыбается). В Донецке, конечно, одни дураки сидят и не понимают ничего.

— Как вам кажется, что дальше будет с «Зенитом»? Кадровые проблемы в команде налицо, не сможет ведь Халк вытягивать каждую игру?
— Халк — игрок с большой буквы. По своему мастерству он стоит нескольких наших игроков. Полкоманды, грубо говоря. Но он не сможет сделать погоды глобально. Нужно уйти от этой ситуации с завистью и профессионально работать. Даже с Халком и Витселем добиться результата будет сложно. Думаю, компромисс будет найден и все вернется на круги своя. Может, добавят Денисову и не скажут общественности, но попросят извиниться. Другое дело, как все это внутри игроков переварится. Им будет трудно жить.