В петербургском издательстве «Гуманитарная Академия» готовится к выходу книга «Эрик. Эрнест. Эрнест Наумович», посвященная памяти спортивного журналиста, комментатора и режиссера спортивных телетрансляций Эрнеста Наумовича Серебренникова, ушедшего из жизни в прошлом году.
Книга состоит из двух больших частей.
Первая, где Эрнест Наумович вспоминает о своей жизни, говорит о родных, друзьях и коллегах, представляет собой автобиографическое повествование, смонтированное из его интервью с комментариями его друзей Людмилы Гладковой, Геннадия Орлова, Кирилла Набутова.
Во вторую вошли воспоминания его родных и друзей, среди которых сын Эрнеста Михаил, его коллеги журналисты, друзья юности – и те, с кем он подружился в последние годы жизни — всего два десятка авторов. Круг общения Эрнеста Наумовича был чрезвычайно широк, и среди авторов второй части как люди всем известные, в частности кинорежиссер Александр Сокуров и фотограф Юрий Рост, журналисты Ирина Тайманова, Геннадий Орлов, Кирилл Набутов, так и те, чьи имена едва ли что скажут широкому кругу читателей, но чьей дружбой Эрнест Наумович чрезвычайно дорожил.
Довольно значительный фрагмент книги посвящен студенческому кукольному театру Ленинградского кораблестроительного института, которым Эрнест Наумович руководил в 1960 – 1970-е годы. О своем режиссере с теплотой вспоминают артисты этого театра, который был ярчайшим явлением ленинградской культурной жизни.
Составитель книги — известный спортивный комментатор Геннадий Орлов.
Выход книги ожидается в конце 2022 года. Заказать ее и поддержать издание можно на краудфандинговом портале «Планета».
Публикуем фрагмент книги — воспоминания об Эрнесте Серебренникове выдающегося российского кинорежиссера, обладателя приза «Золотой лев» Венецианского фестиваля Александра Сокурова:
«Свою профессиональную деятельность я начинал на Горьковском телевидении как режиссер спортивных трансляций. В те годы спорт, пожалуй, был единственной сферой телевидения, где протекала настоящая жизнь, где было по-настоящему интересно… Когда я переехал в Ленинград, мне казалось, что я буду на расстоянии от этого, хотя телевидение, особенно спортивное, и любил, и люблю.
Но однажды раздался звонок, и я услышал голос Эрнеста Серебренникова, который я, конечно, сразу узнал. Это было в пору белых ночей, Эрнест Наумович предложил встретиться, покататься ночью на одной из его машин с открытым верхом. Я первый раз ездил по Ленинграду на такой скорости в кабриолете, это было довольно впечатляюще. И мне казалось, что Эрнест Наумович был доволен моей реакцией на происходящее. Катались мы, беседуя, часа четыре… Я до сих пор не понимаю природу и причину его интереса ко мне, думаю, моих фильмов он не видел, во всяком случае, мы с ним об этом никогда не говорили. Хотя мне потом рассказывали, что он заинтересованно обсуждал с коллегами картину «Телец»… Спортивная среда и спортивная журналистика в частности довольно далека от культуры, это понятно. Спортсмены и тренеры сосредоточены на своих целях, на своем физическом и психологическом состоянии, журналистов тоже мало что интересует, кроме результатов соревнований и подготовки к ним…
К счастью, Эрнест Наумович был в этом смысле исключением. Он был очень восприимчив, чувствителен к общественной жизни, я понимал, что его по-настоящему волнует многое из того, что происходит в стране. Впоследствии мы во время наших встреч говорили, в частности, о месте спорта в современной жизни. Мне казалось, что он, так же, как и я, не приемлет многое из того, как спорт существует в нынешней России…
…Развитие профессионального спорта в ущерб народному, детскому, подростковому – это неправильно. Наверняка Эрнест Наумович в чем-то не был согласен со мною, но не могу сказать, что он активно мне возражал. Думаю, ему было интересно меня выслушать, понять, что меня волнует, а не высказаться самому… Вообще подкупал его искренний интерес к людям, интерес к собеседнику.
Мы встречались много раз. Он часто звонил мне, куда-то приглашал, иногда мы ездили вместе за город… Я очень хотел посмотреть, как он работает, и однажды он пригласил меня в СКК, где проходил турнир по теннису. И там я увидел его работу режиссера. Он был чрезвычайно эмоционален, не по возрасту эмоционален, и было видно, что он просто обожает свою работу. При этом, сидя за пультом и отдавая распоряжения операторам, он был настолько резок, что было просто трудно находиться рядом. Некоторые из тех, кто находился неподалеку, просто вставали и уходили оттуда. К сожалению, так ведут себя многие представители этой профессии: и те, кто сидит за телевизионным пультом, и режиссеры в театре и кино… Я не стал ничего ему по этому поводу говорить ни тогда, ни после, никак это не комментировал. Но если оставить за скобками его эмоции во время работы, меня тогда по-хорошему потрясли его мастерство, чутье, мгновенная реакция, пристальное внимание к чувствам, к психологии спортсмена, глубокое понимание спорта вообще и тенниса в частности — мне уже потом рассказали, что в юные годы он был очень хорошим теннисистом, победителем первенства города. Я понимал: трансляции спортивных соревнований – это его дело, это то, для чего он был задуман…
И еще что мне запомнилось после той нашей встречи в СКК. По кинематографу я вижу, что люди в определенном возрасте, даже большие мастера, деквалифицируются, теряют профессиональные навыки, ничего не понимают в новой технике. Это для них становится терра инкогнита. Но то, как Эрнест принимал новые профессиональные вызовы, не могло не вызывать уважения.
Один из самых памятных эпизодов нашего общения — церемония вручения медали Виктора Набутова, награды, которую придумал Эрнест Серебренников. Я очень благодарен организаторам, которые пригласили меня на нее, и прежде всего Эрнесту Наумовичу. Я был в числе награжденных «за гражданскую позицию», как называлась эта номинация. Для меня было неожиданностью и огромной честью оказаться среди лучших спортсменов страны, тех, кого со всем основанием можно назвать настоящими героями спорта; да и в этой номинации могли быть люди более достойные, чем я… Откровенно говоря, я был изумлен.
Возможно, кончину Эрнеста Наумовича можно воспринимать как некий знак, символ окончания некой эпохи. Спортивное телевидение сегодня, как и много лет назад, остается единственной сферой ТВ, где есть место жизни человеческого духа, где есть подвиг. Но все больше становится в спортивном телевидении автоматизма, люди мало вкладывают в трансляции и репортажи собственные эмоции, чувства. В основном все работают по протоколу. Это печально. Но такова нынешняя эпоха, таково нынешнее время...»
Фото из личного архива Эрнеста Серебренникова