Скелетонистка Мария Орлова: «Голоса фанатов звучали в голове во время заезда!»

(Фото: РИА «Новости»)

Очередными гостями спецпроекта «Олимпийская гостиная» ИТАР-ТАСС стали петербургская скелетонистка Мария Орлова, занявшая на Олимпиаде в Сочи шестое место, и ее тренер-однофамилица Надежда Орлова. Вместе они рассказали журналистам о своих впечатлениях от Игр, громогласных болельщиках и трудолюбивых волонтерах.

Приходи в час ночи — тебя накормят в Сочи

— Как вам условия в Сочи? Готовы там тренироваться после Олимпиады?
Н.: Российские региональные сборные не хотят ездить в Сочи из-за того, что они могут привезти туда одного-двух спортсменов, тогда как в латвийскую Сигулду за те же деньги можно послать 22 человека. В Сочи все очень дорого! Это проблема. Конечно, если оплачивает Росспорт, тогда другое дело.

— А что дороже — проживание или аренда трассы?
Н.: Конечно, проживание! Оно намного дороже. Кроме того, в Латвии можно пешком всю Сигулду обойти за час туда-сюда, не спеша. В Сочи же без транспорта не обойтись. Хотя Ткачев (губернатор Краснодарского края. — «Спорт День за Днем») где-то год назад обещал, что возле сочинской трассы будет построена база для проживания. Если это выполнят, тогда финансовых проблем для тренирующихся в Сочи станет меньше. Но пока что это все слова
М.: В Сочи столько объектов, что я просто не знаю, что кому принад­лежит. Конечно, там проведено грандиозное строительство!

— Там, где вы жили, вас все устраивало?
Н.: В принципе, в Деревне было все, даже игровые залы. Я расспрашивала парней, которые были уже на нескольких Олимпиадах. Они сказали, что все, как обычно. Удивило, что в Деревне была возможность отправлять настоящие письма по почте. За неделю, говорят, доходили. Чуть ли не во все страны мира можно было отправить!

— Как добирались до трассы?
М.: У нашей команды был автомобиль, но удобнее было добираться на шаттле (маршрутный автобус или такси. — «Спорт День за Днем») до трассы. В шаттл ты сел — и не выходишь до места назначения. Ничего не проверяют, только аккредитацией на входе пикнул — и все. А на машине, которая от сборной была, надо было выходить, КПП проходить, с сумками тащиться...

— Говорят, что в Сочи были беспрецедентные меры безопасности. Сильно ли это бросалось в глаза?
Н.: Когда мы поднимались наверх по трассе, видели такие белые домики. Там находилась охрана. Они не были одеты как полиция, и ружей при них не было, просто обычная экипировка волонтеров. Все веселые, с утра до вечера: «Хорошего дня!», «Здравствуйте!», «Доброе утро!» Глаза у волонтеров слипаются, но они все равно повторяют: «Доброе утро!»

— Чем вас кормили?
Н.: Там разная кухня была. Причем русская и европейская кухня считались отдельными, но кашу я чаще брала в европейской. Почему-то в русской кухне я кашу не находила (смеется). Хотя мне казалось, что каша — это русская кухня. И японская кухня была, и суши можно было взять, васаби, имбирь. Для спортсменов это все было бесплатно 24 часа в сутки. Хоть в три часа ночи приди, хоть в час ночи.

Ездить по стенам

— Наш скелетонист Александр Третьяков говорил, что выиграл золото в Сочи потому, что это его трасса. Она ему очень подходила. Насколько трасса подошла вам?
Н.: Мне тоже нравится эта трасса, она такая «современно-раскатистая», как у нас тренеры говорят. Во-первых, она длинная. Я люблю длинные трассы. Вроде надо трудиться, работать, но на некоторых виражах можно вообще ничего не делать. В Ванкувере там чуть ли не на каждом вираже — и вход, и выход, и на прямой продолжать работать, а тут трасса более плавная.

— На каких соревнованиях вам удалось побывать, поболеть?
Н.: На мужском скелетоне и на бобслее. Болели за Александра Зубкова в двойках. Четверки я уже дома смотрела, а на двойки пошла в Сочи сразу после наших соревнований.

— Как зрители оцените зрелищность соревнований по бобслею. Некоторые рассказывают, что там вообще ничего не понятно.
Н.: Можно я отвечу на этот вопрос? Когда мы были в Турине, у нас был очень хороший массажист Александр Иванович, он говорит: «Девочки, я не понимаю, как вы катаетесь на этих больших тяжелых санках?» Я отвечаю: «Ну приходите на соревнования, посмотрите». И вот он пошел. После первого дня соревнований мы встретились, и я его эмоции могу описать только так — подскакивает: «Надя! Ира!» Мы ему: «Что случилось, объясните?» — «Вы же по стенам ездите!» Вот это самое лучшее описание человека, который впервые появляется на санно-бобслейной трассе.

— Болельщиков наших слышно во время заезда?
М.: Слышишь где-то отдаленно гул: «Россия!» В третьем и четвертом заездах, когда я ехала пятый-шестой вираж — там можно расслабиться немножко, — у меня в голове продолжался этот крик: «Рос-си-я!» На финише нам кричали: «Молодцы!» Это было очень приятно. В Корее такого не будет, уже меньше болельщиков будет, туда еще доехать надо.

— Кстати, об этих участках на сочинской трассе, на которых можно расслабиться. У Зубкова после победы в четверках спросили, может ли выиграть на этой трассе мешок с картошкой. Его ответ был отрицательный. Вы что по этому поводу думаете?
М.: Предлагаю устроить испытания и посмотреть (смеется). На трассе в Сочи действительно есть такие виражи — например, седьмой — ты заезжаешь в него и выезжаешь, и делать там нечего. Естественно, если ты неправильно заехал, ты можешь и не выйти оттуда. Мешок, я думаю, вряд ли доедет.
Н.: Давным-давно, в советские времена, испытания с мешком картошки на полном серьезе действительно проводились. Это было в Сигулде, насколько я знаю. Даже пилота не было. Как говорят: «Не мешай ехать скелетону». Было несколько попыток, в одной из которых боб действительно доехал до финиша, не перевернувшись.