На последнем в уходящем году сборе их оказалось четверо – тех, кто впервые примерил на себя форму первой команды страны. Могло быть и больше. Хиддинк, словно хирург с многолетним стажем, без каких-либо эмоций отрезал единым махом тех, без кого, казалось, сборную было не представить – Дмитрия Лоськова, Алексея Смертина и прочих опытных игроков.
Кадровая революция выглядела не трансплантацией, а ампутацией, во время сбора голландцу не хватало футболистов на полноценную двусторонку, и Александру Бородюку с Игорем Корнеевым приходилось бежать наперегонки с теми, кто годился им по возрасту едва ли не в сыновья. Но Гус упорно придерживался взятого курса, не вызвав на помощь ветеранов даже после того, как выяснилось, что под вопросом участие в матче признанных лидеров – Сергея Игнашевича, Егора Титова, Андрея Аршавина. Молодежи приходилось непросто, но они – Леша Ребко, Ваня Таранов, Дима Торбинский – не пожаловались ни разу. Еще один новичок сборной, Роман Шишкин, вполне мог рассчитывать на попадание в протокол, если не в состав, и ему было полегче, чем приятелям.
На сборе они постоянно держались вчетвером, занимая отдельный столик что в ресторане, что в лобби-баре отеля – в то время, когда остальные «сборники» шли после тренировки в сауну. Попытка узнать, почему они постоянно обосабливаются от команды, свести их с теми, кто давно освоился в сборной, была не самой успешной.
– Вы зря стесняетесь, там нормальные люди, здесь же нет дедовщины, как, например, в советские годы. Вы же ни разу в сауне не были, неужели не любите париться?
– Любим, – лаконично ответил кто-то из ребят.
– Ну и чего тогда стесняться?
– Мы не стесняемся. Просто… не хочется.
Игорь Семшов, наблюдавший со стороны за происходящим, сказал:
– Это нормально, я сам поначалу себя так вел, иначе не бывает.
– Да, но ты приходил в команду, когда в ней играли люди опытные, взрослые, легионеры – вроде Карпина с Онопко и Мостовым, а сейчас в ней футболисты лишь на несколько лет старше этих мальчишек, – парировал я.
– Все равно это нормально, когда молодежь не наглеет с первого же дня в сборной.
Они не наглели, смотря удивленными глазами на все вокруг и на себя в форме первой сборной. Спокойный, уверенно держащийся Таранов, смотрящий исподлобья Торбинский, расслабленный Ребко. Чувствовалось, как им хорошо уже оттого, что они здесь – и им действительно нравилось все: дополнительная тренировка, придуманная Корнеевым для тех, кто точно в Македонии не сыграет, питание и кровати в «Зеленой роще», байки и анекдоты про Хиддинка, дуэль с Бородюком, когда их недавний тренер по «молодежке» спорил с ними, кто лучше владеет техникой работы с мячом.
Сборная их приняла. Пока не как своих, разумеется, но они и не стали для нее людьми чужими, не вписавшимися в ее атмосферу. Это уже была победа, потому что раньше, когда Хиддинк брал из разместившейся в том же «Бору» молодежной сборной игроков для тренировок национальной команды – и не только Таранова, Торбинского, Ребко, но и Рената Сабитова, Кирилла Набабкина, – та совместная работа всеми воспринималась иначе. И, конечно, у ребят не было тогда еще формы сборной. Той, что потом бережно хранится, а не идет на сувениры знакомым.
По большому счету, они еще не сделали ничего, чтобы писать о них, как об игроках сборной.
Но они не сделали ничего такого, что вынудило бы Хиддинка отказаться от их услуг в дальнейшим. Тем более что все они ему нравятся не только как игроки, но и как люди. Это заметно по деталям – интонациям, жестам, взглядам.
А Ребко, кажется, и вовсе стал любимчиком Гуса. Никто долго не мог понять почему, пока знающие люди не шепнули: «Да он вылитый Хиддинк в молодости».
Если это действительно так, прозвище Ребко в сборной дадут быстро. Но пока это все еще тайна.
Важнее другое. Хиддинк, пообещав заботиться о молодежи, действительно старается подтянуть ее до уровня сборной. А игроки стремятся ухватиться за этот шанс.