(Фото: РИА «Новости»)
Знаменитый российский телекомментатор Геннадий Орлов награжден медалью Николая Озерова. Это ведомственная медаль Министерства спорта РФ. В коллекции наград Геннадия Сергеевича — орден Дружбы народов, медаль «За трудовое отличие», премии ТЭФИ и «Стрелец», множество других.
Нынешнюю награду он ценит очень высоко, возможно даже дороже всех предыдущих. Для спортивного телекомментатора одно имя Николая Николаевича Озерова дорогого стоит. Редакция «Спорта День за Днем» пришла поздравить Геннадия Сергеевича на стадион «Петровский», где он встречался с ветеранами футбола.
Мата в эфире не было
— Вам довелось немало поработать с Николаем Озеровым, общаться с ним. Но мы в Питере больше привыкли гордиться Виктором Сергеевичем Набутовым. Великое спортивное противостояние двух столиц — оно же было во всем.
— Когда я играл вот на этом прекрасном стадионе (он тогда носил имя В.И. Ленина) сначала за «Зенит», а потом за «Динамо», Набутов вел репортажи. И я слышал, как пренебрежительно подчас отзывались о нем москвичи, говоря: «Ну это для деревни хорошо». Хотя на самом-то деле требования и к репортажу, и к режиссуре в Питере были жесточайшие, серьезнейшие, всегда современные! Виктор Сергеевич был человеком с обостренным чувством справедливости. Фронтовик, прошел войну. Великолепный вратарь! Отличник, с красным дипломом окончивший институт. Он был мастером спорта сразу по нескольким видам. Набутов, конечно же, был героем в глазах болельщиков, их любимцем. Кое-кто из тогдашних властей его недолюбливал, мог он отчебучить в эфире кое-что, мог. Но без мата, разумеется. Хотя мат в эфире сегодня ни с того ни с сего и ему приписывают, и Николаю Озерову. Это все выдумки. Включая эту обросшую подробностями историю с выкриком «Гол! Нет. ... — штанга!», которую народный эпос и Набутову в уста вложил, и Озерову, и Котэ Махарадзе, и еще кому-то. Это неправда, ничего подобного не было и не могло быть! Я лично расспрашивал их всех об этой нашумевшей истории, они в ответ только плечами пожимали. Добавлю, что за долгие годы регулярного общения с Николаем Николаевичем я от него ни одного слова, которого нельзя бы было в газете напечатать, так и не услышал. Хотя мы с ним прошли ох как много! Избегал он их принципиально. Принципиальность во многих серьезных вопросах была свойственна и Виктору Сергеевичу. Не изменять своим принципам я от них и научился. За это страдал не раз, набивал шишки, но убеждениями по-прежнему не торгую. Я думаю, это вообще наше, питерское, качество. Я в этом городе живу с 1966 года, считаю его своим, люблю его, люблю земляков. В Москву не уехал, хотя звали.
— Москва, как к ней ни относись, Геннадий Сергеевич, всегда была куда щедрее на материальные блага. А мы с вами хорошо помним те времена, когда, как говаривал один из героев популярного фильма «Рожденная революцией», материальные условия были сильно занижены.
— Не уехал и ничуть не жалею. Это, повторю, мой город, и я всегда чувствовал, что здесь моя аудитория. А это очень важно. Что, кстати, прекрасно понимал и Николай Николаевич. Медаль его имени — самое дорогое, что у меня есть. Дороже любых гипотетических материальных благ, дороже орденов и других наград. Все мои награды мне, бесспорно, очень дороги, но... Понимаете, с дядей Колей я проработал на многих соревнованиях, он относился ко мне как отец к сыну. Поддерживал меня в разных ситуациях. Вспоминаю, как он однажды дал мне номер телефона и сказал: «Геночка, позвоните Сергею Георгиевичу Лапину, он хочет с вами познакомиться, я ему о вас говорил». Лапин в ту пору был всесильным главой Гостелерадио. Такая беседа очень многое сулила. Я не позвонил. Чувствовал, что не стоит очень уж сильно сближаться с руководством, потому что потом можно и разменной монетой оказаться. Много лет спустя так же у меня получилось и с Анатолием Александровичем Собчаком. Избегал я сближения с властями. Иное дело друзья, коллеги. Среди которых Николай Озеров был, конечно, наиболее популярен в народе.
— Думаете, и в Питере тоже?
— Вот я вам приведу такой пример. В конце семидесятых угодили мы с женой в аварию. В тяжелую аварию по вине пьяного водителя. Ударил он нашу машину на углу Бассейной и Космонавтов, как раз возле строившегося тогда спортивно-концертного комплекса. Три раза перевернулась тогда наша машина! И нас госпитализировали в больницу № 20. Лежу в гипсе. Замечательный режиссер Виктор Садовский снимал тогда в очередной своей ленте на «Ленфильме» Николая Николаевича. И тот приехал меня навестить! Что было потом! Ко мне в палату повалил народ — как ходоки к Ленину. Спрашивали все одно: «Правда, что к вам сюда заходил Озеров?» Он был необыкновенно популярен. И оставался при этом очень добрым человеком. Помню, как мы с Женей Майоровым допекали его в Лейк-Плэсиде на Олимпиаде в 1980-м. Это была моя вторая Олимпиада, я начинал комментировать Игры в Монреале в 1976 году. Жили мы с Женей вместе в номере, а дядя Коля рядышком в одноместном — уровень! Но питались по вечерам вместе, в те времена меняли, по-моему, по 18 долларов на сутки, и тут уж исключений ни для кого не было. Вот мы с Женей и подкалывали мэтра, дескать, вы нас все за социализм агитируете, а вы зайдите в магазин, что напротив отеля, и все про социализм поймете. Он отвечал: «Ну что вы все издеваетесь? Зато в какой еще стране, кроме СССР, на заявлении человека вверху могут написать ’’в виде исключения’’?!» Нечего нам было ответить (смеется). А еще дядя Коля — это потрясающий русский язык и неизбывный оптимизм.
— Геннадий Сергеевич, а многое утрачено из той школы телерепортажа?
— Конечно. Но сейчас другая жизнь, другое время. Тогда остро не хватало информации. Тогда мы все полагались на общение с тренерами и игроками. Это, кстати, утрачено. Игроки замкнулись. Не знаю, то ли их деньги испортили...
Тренеру необходимы два таланта
— Ну, уж точно не квартирный вопрос.
— То ли еще что-то, но с ними невозможно стало общаться, а главное — неинтересно. Футболисты общаться не хотят и попросту боятся. Это от малой культуры, от ее недостатка. Они подчас не знают, что ответить, и боятся выглядеть смешными. Вот как сейчас недавно игрок сборной России и его красавица жена прогремели на всю страну. Приятного мало. К сожалению, образования не хватает. Это грустно. И виноваты в этом в первую очередь тренеры. Те самые тренеры, что получили звания за подготовку игроков команд-мастеров, сборной страны. Сегодня я, как заведующий кафедрой футбола Академии им. Лесгафта, всегда подчеркиваю, что тренер — это два таланта. Талант педагога ему тоже необходим. Ведь не из всякого мальчишки обязательно получится футболист, но человека-то воспитывать необходимо из любого! И из того, кто станет игроком, в первую очередь! В первую очередь необходимо стать человеком, тогда футболист не будет показывать на стадионе жесты зрителям! Разве подобное допустимо?! Это же бескультурье!
— Давайте еще вспомним ту, озеровскую эпоху, нечасто такое удается. А эпоха недостаточно изучена и привлекает снова к себе внимание. Недавно вышел фильм «Легенда № 17». А вы задолго до этого снимали документальный сериал бесед с Анатолием Тарасовым. Хорошо знакомая вам тема. Что скажете о нашумевшей ленте, ее героях?
— Это художественный фильм, эпоха, разумеется, передана неточно. Это калька типичного американского кино, которое работает на воспитание патриотизма. И хорошо! Вот эту задачу выполнили. Человек, посмотрев этот фильм, гордится соотечественниками, гордится страной. Это хорошо. Нужно просто помнить о том, что это художественный фильм. Совершенно не раскрыта линия Анатолий Тарасов — Аркадий Чернышев, а они прекрасно дополняли друг друга. Саша Мальцев даже обиделся немного. Анатолий Владимирович был очень сложной, крайне противоречивой личностью. Но у создателей ленты были совершенно иные задачи. И они показали далеко не все. Вот, к примеру, очень знаменитый некогда журналист Евгений Рубин именно из-за Тарасова вынужден был уехать за границу и искать работу на радиостанции «Свобода». Женя Рубин очень хорошо знал хоккей. Сережа, вы, наверное, почувствовали, что как только журналист начинает хорошо разбираться в каком-то виде спорта, его тут же начинает ненавидеть тренер. Такой журналист дознается до правды и расскажет ее, а это не всегда и не всем нравится. Вот Лучано Спаллетти после недавнего матча долго нам всем доказывал, что в команде все в порядке, объяснял, как Широков любит «Зенит». Зачем? Для чего? Ведь Роман Широков в первую очередь своим поведением унизил именно тренера. По-моему, все это выглядит сомнительно. Думаю, что и самим футболистам лет через десять за такое поведение будет стыдно.
Учите матчасть и смело критикуйте!
— Как бы вы расценили завершившийся российский футбольный чемпионат?
— Мне нравится, что была упорная борьба до последнего тура. Мы много говорим о борьбе, скажем, в английской премьер-лиге, но мы никогда не отмечаем, что там часто идет примитивная игра. Борьбы — да, много, но уровень футбола далеко не высший. В этом году и наши клубы так сыграли. Нам необходимо воспитывать свою молодежь. А у нас часто предпочитают этим не заниматься, а сразу пригласить на вакантное место легионера. Вот зачем сейчас Родича пригласили в «Зенит»? Совершенно сырой игрок, не уровня нашей команды. До этого уровня ему еще расти и расти. То есть с ним надо заниматься индивидуально, надо его воспитывать, чтоб потом... «упереться» в лимит. Так почему же своего-то не воспитывать?! Такого же молодого парня! Я тут «Зенит» не выделю, ведь такое происходит в каждой команде. В каждой команде есть иностранные футболисты, от которых мало пользы, но дорогу молодым ребятам они перекрывают. Вы обратите внимание на слова Фабио Капелло. Он человек сдержанный, но все же говорит, что мало у него игроков, очень мало.
— Выходит, надо популяризировать футбол среди подростков. На ваш взгляд, хватает сегодня у нас в Петербурге передач о футболе на телевидении? Уж коль скоро поводом для нашей встречи послужила награда имени Николая Озерова.
— Тут и о количестве можно говорить, но не менее важно — о качестве. Надо говорить о коэффициенте полезного действия. Он невысок. Не только на телевидении. Не хватает остроты, подчас критики. В том числе и вашей газете (улыбается) не хватает критических материалов.
— Это поправимо. Вот мы сейчас опубликуем ваши критические высказывания.
— Так это ж будут мои высказывания (смеется). Поверьте моему опыту, когда я работал главным редактором, весь спорткомитет вздрагивал, если я начинал о них говорить. Для этого надо знать пресловутую матчасть, глубоко вникать в проблему, находить ее корни. Тогда можно и смело критиковать.
Посмотрим, может, мир перевернулся?
— Почему исчезли такие программы, как, скажем, «Пенальти»?
— Телевидение становится с каждым годом все дороже и дороже. Банально не хватает денег. Спасибо Алексею Борисовичу Миллеру, что выходит «Футбольная столица». Потому что он понимает: иначе как «Зенит» будет пропагандировать сам себя?
— Вы на семнадцати Олимпиадах отработали, Геннадий Сергеевич. Это максимальный показатель среди ваших нынешних коллег. Что для вас 2014 год? Год восемнадцатой Олимпиады или, может быть, главное в нем для вас чемпионат мира по футболу в Бразилии?
— Еще не знаю. Еще не решил. Есть шанс поработать и там, и там. Я уже не гонюсь за численностью освещенных мною турниров, за личными рекордами. Интересует качество работы.
— И все же, Геннадий Сергеевич, домашняя Олимпиада...
— Я из Сочи вернулся четыре дня назад. Идет подготовка. Многие думают, что мы на домашней Олимпиаде триумфально выступим, но этого не будет. Мы выступим немного лучше, чем в Ванкувере, но не более того. Триумфальных реляций не будет. Надо готовиться к очень скромным результатам.
— Смело! Дайте тогда прогноз и на бразильский чемпионат мира.
— Ну, туда надо еще выйти.
— Не перестраховывайтесь, Геннадий Сергеевич. Сборная, спасибо Фабио Капелло, может даже проиграть в Лиссабоне и все равно занять в группе первое место.
— Но это все же футбол. В котором всякое случается. Конечно, наше положение предпочтительнее, чем у соперников, но всякое бывает. Главное, как говорил Николай Георгиевич Пучков, это игра. По ней есть вопросы. Мы подняли планку, завоевав бронзовые медали в 2008 году. Необходимо подниматься до какого-то уровня, болельщики ждут. Сейчас в футбольном рейтинге Россия на девятом месте, а Бразилия на девятнадцатом. Вот и посмотрим, может, и в самом деле мир перевернулся?