«Альянц-Арена» не зря издалека напоминает автомобильную покрышку. Уже во второй раз за последние два года она загорается красным на две недели раньше, чем в Германии начинается сезон, а добропорядочные мюнхенские граждане давятся на шестой ветке метро, стремясь втиснуться в поезда, следующие до станции Фретманинг. Все потому, что концерн Audi в конце июля на два дня приглашает именитые клубы погостить в Мюнхене. Первый такой турнир в 2009 году выиграла «Бавария», сейчас приз достался «Барселоне». Корреспондент «Спорта день за днем» также направился в Мюнхен – не только посмотреть игру великих клубов, но и пообщаться с легендарным президентом «Баварии» Ули Хенессом.
Глава международного отдела «Баварии» Мартин Хегеле пообещал, что Ули Хенесс присоединится к ужину, организованному для группы журналистов со всего мира в чудесном загородном отеле в местечке Айинг, в 25 километрах от Мюнхена. Но даже несмотря на то, что в этом клубе все службы работают безукоризненно четко, с трудом верилось в появление в маленькой гостиной с камином того самого Цепного Пса, для которого в бундеслиге нет ничего невозможного, лица «Баварии», ее души и кулаков. Едва только промелькнула эта мысль, как Ули Хенесс появился на пороге. С тем, чтобы три часа спустя уйти в прекрасном настроении после непринужденной и увлекательной беседы под треск дров и разнообразные напитки.
С.: Вы наряду с вашим соратником и другом Карл-Хайнцем Румменигге претворяете в жизнь политику так называемого финансового fair play. Насколько реально, по-вашему, обязать европейские клубы открыть свои бюджеты и остановить гонку трансферных сумм?
Могу сказать в данный момент одно: если клубы будут четко следовать финансовому fair play, то это пойдет только во благо футболу. Когда один клуб раз в пять лет платит за игрока больше, чем остальные, это еще куда ни шло. Но меня беспокоит, когда покупки за гигантские деньги нарастают как снежный ком. Мы, например, хотим выиграть предстоящую Лигу чемпионов, потому что и победа, и даже само участие в этом турнире будет выгодно для нас. Но побеждать в этом турнире, тратя по 100 миллионов евро, не входит в наши планы. В последнее время ФИФА и УЕФА не слишком четко следили за финансовой стороной футбола. Опять же, я приветствую бизнесменов, которые намерены вкладывать деньги в серьезные проекты, чтобы клуб жил и процветал 50–60 лет, но если приходит человек с намерением через лет 10 продать клуб в другие руки, это уже неправильная ситуация.
С.: Так что немецкий принцип, не позволяющий ни одному из владельцев акций клуба забирать себе контрольный пакет, является оптимальным для Европы? Реально ли, чтобы его взял на вооружение весь континент?
Клубы должны сами принимать решение. Смотрите: у нас есть два мощных спонсора, Audi и Adidas. Их доля в клубе составляет по 9 процентов. При этом мы не тратим средства, получаемые от них, на трансферы. Мы ведь постоянно выплачиваем долги за постройку «Альянц-Арены». Если все пойдет хорошо, то через шесть лет мы все выплатим. При этом болельщики, члены нашего клуба (а их более 160 тысяч), обладают правом голоса, если мы захотим, скажем, продать больше чем 30 процентов акций клуба одному из спонсоров. Для того чтобы получить такое разрешение, нужно получить три четверти голосов членов клуба, что абсолютно невозможно в данный момент! Они никогда не согласятся на продажу акций в таком количестве. Иными словами, у нас есть компромисс: да, мы можем продать контрольный пакет, но при этом не считаем это нужным. Поскольку имеем основания полагать, что сможем обеспечить себе благополучие собственным бизнесом. Посмотрите на «Челси» – клуб ведь полностью зависит от мистера Абрамовича, то же самое можно сказать и о «Манчестер Сити».
С.: Не кажется ли вам, что у вашей затеи могут быть весьма серьезные противники. Например, «Барселона» управляется, по сути, собственными болельщиками целиком и полностью. Она, исходя из цифр, не может себе позволить тратить большие деньги на покупки, но тем не менее делает это все последние годы. Сейчас, например, берет Алексиса Санчеса, потому что так хотят «сосиос»…
Они поступают так, поскольку знают, что им ничего за это не будет. Ближайшие два года окажутся переходным периодом перед принятием новых правил ведения дел. Тогда уже посмотрим, кто и как будет вести свой бизнес.
С.: Карл-Хайнц Румменигге считает, тем не менее, нереальным введение потолка зарплат для игроков, например…
Несколько лет назад назад мы обсуждали это с руководителями «Милана», «Реала»… Ха! Сразу стало ясно, что это невозможно, когда со всех сторон понеслось: «Я хочу купить этого, а я хочу того!».
С.: Тогда, быть может, имеет смысл вести речь об ограничении зарплат молодых игроков? У нас в России это целая проблема: юный футболист не успевает ударить два раза по мячу, как получает все, а в итоге оказывается, что у нас недостаточно игроков, чтобы собрать даже главную национальную команду…
В таких странах, как Россия, профессиональный футбол только начинает вставать на ноги. Но мне кажется, что к 2018 году, когда у вас пройдет чемпионат мира, вы станете уже ближе к тем стандартам, которые существуют в Европе. Скажите, какой налог в России отчисляется с зарплаты?
С.: 13 процентов.
(Пауза.) 13?! Не 30, именно 13? Невероятно. У нас в Германии процент очень высок, и поэтому также очевидна необходимость хоть как-то уравновесить ситуацию с налогами в Европе. Это, конечно, вопрос не спортивных организаций, а правительств. Хотя в последнее время Англия установила налог 30 процентов, Испания – 24.
С.: Вы упомянули Романа Абрамовича. Как вы считаете, по сравнению с тем периодом, когда он только пришел в «Челси», изменилась ли ситуация в лондонском клубе и, соответственно, его стиль управления?
Я не настолько близок к делам «Челси», чтобы судить об этом, но мне кажется, что в настоящее время мистер Абрамович работает куда более внимательно, чем раньше. Клуб стал намного лучше работать с молодыми игроками.
С.: Но нынешняя ситуация во многом выглядит схожей с той, что имела место в 2004 году: снова португальский тренер, цепочка игроков…
В одном-двух крупных трансферах нет ничего плохого при условии, что клуб кого-то сумел продать. В конце концов, большие трансферы привлекательны для зрителей, оказывают влияние на игровой почерк клуба, как когда-то Криштиану Роналду стал определяющим игроком для «Манчестер Юнайтед». Но при этом ненормально, когда приходит новый владелец с амбициями и заявляет, что сейчас одним махом приобретет семь-восемь новых футболистов и неважно, за какие деньги.
С.: Вы слышали о новом клубе в России, «Анжи» из Махачкалы?
Это где Роберто Карлосу подарили «Бугатти»? Интересно, прилагалась ли к нему бензоколонка, чтобы заправлять его каждые 5 минут? (Хохочет.).
Мы не могли уничтожить Нойера
С.: Можно ли назвать приход вратарая Мануэля Нойера ключевым шагом «Баварии» в это межсезонье, и если да, то объясните, пожалуйста.
Видите ли, «Бавария» всегда была успешна в те периоды, когда за нее играли вратари мирового класса – Зепп Майер и Оливер Кан. С тех пор, как Оли закончил карьеру, мы занимались поиском подходящей кандидатуры ему на смену.
В итоге мы остановились на Нойере, и я считаю, что мы нашли вратаря, как Майер, как Кан. И поэтому подписали с ним контракт на пять лет. Наши с ним интересы совпали: мы хотели получить вратаря топ-класса, а Мануэль – выигрывать трофеи и расти как профессионал. Я уважаю «Шальке», но считаю, что «Бавария» сможет больше отвечать потребностям Нойера.
С.: Тем не менее Нойер покидал «Шальке» со слезами на глазах, и это не были крокодильи слезы…
Ну и что? Мне нравится, когда футболист любит свой родной клуб! Это говорит о том, что у него большое сердце и он искренне переживает за все, что делает.
С.: Почему вы рискнули и сделали ставку на Михаэля Рензинга, когда завершил карьеру Оливер Кан, а не попытались сразу взять более сильного вратаря?
Понимаете, будучи за спиной Кана, Рензинг всегда играл хорошо, когда выпадала возможность. Мы обязаны были дать ему шанс, это было честно. Но быть вторым номером и основным вратарем – не одно и то же с точки зрения психологии. В «Баварии» он так и не привык к мысли о том, что является номером один, но сейчас в «Кельне» Михаэль доказывает, что он – сильный голкипер.
С.: Зачем вы платили деньги «Шальке» за Нойера, ведь «Бавария» через год могла получить его бесплатно?
Если бы ждали год, то Мануэля уничтожили бы болельщики «Шальке», общественность. Представляете, что было бы, если бы он объявил: «В 2012-м я ухожу в “Баварию” и не продлеваю контракт с “Шальке”. Год кошмара. Скажи он: «Я ухожу в “Майнц”» – нет проблем. Но не в «Баварию». Мы не можем постоянно брать игроков бесплатно, это создало бы нездоровую обстановку в бундеслиге. «Шальке», к примеру, очень популярный клуб, но испытывает в настоящий момент серьезные финансовые проблемы. И деньги за Нойера им пришлись весьма кстати.
С.: «Байер», правда, отказался продавать в «Баварию» Артуро Видаля, мотивировав это тем, что не хочет усиливать конкурента. Соответственно, отказавшись от ваших денег…
Случаи с Нойером и Видалем различаются отношением самих игроков. Нойер твердо сказал руководству «Шальке»: «Я либо остаюсь, либо ухожу в «Баварию». Видаль не был столь конкретен.
С.: «Манчестер Юнайтед» казался весомым конкурентом в борьбе за Нойера…
Да, но Нойер уже дал нам обещание к тому моменту, как англичане выступили со своим предложением. Слава богу, мы решили все вопросы до того, как Мануэль провел фантастические матчи с «Юнайтед» в полуфинале Лиги чемпионов, а то у нас бы были большие трудности. (Смеется.)
С.: Трудности, тем не менее, возникли у самого Мануэля – болельщики «Баварии» не приняли его и встретили враждебно…
Уверяю вас, речь идет всего лишь о маленькой группе людей. Нойер встречался с ними, выслушал их требования, согласился с ними. Например, не целовать эмблему клуба, не падать на колени перед сектором и так далее. Он умный парень. При этом Мануэль не извинялся, ведь он не сделал ничего плохого. Единственное, что ему вменяют в вину, так это то, что когда-то он был активным болельщиком «Шальке». Но чего только с нами не бывает в 14 лет! (Смеется.)
С.: Понижая цены на билеты на стоячий сектор, «Бавария» пытается добиться лояльности болельщиков?
Не лояльности. Уважения! Единственное, чего мы не будем терпеть от собственных поклонников, – это ненависти к кому-либо, открытого ее проявления.
С.: Как бы руководство «Баварии» отнеслось к болельщику, который протягивал бы с трибуны банан темнокожему футболисту? В России такое уже случалось дважды с Роберто Карлосом, один раз он даже отказывался играть дальше…
У нас Оливер Кан вообще на поле бы не вышел ни разу, если бы так это воспринимал. Глупые шутки могут прийти в голову кому угодно. Главное, чтобы не было открытого насилия.
В Катар надо ехать зимой
С.: Когда-то вы назвали большой ошибкой Зеппа Блаттера отдать право проведения ЧМ-2010 ЮАР. Как вы относитесь к проектам Россия-2018 и Катар-2022?
Я не возражал в принципе против проведения чемпионата мира в Африке. Но решение было слишком преждевременным. Скажите, чувствовали ли вы себя в абсолютной безопасности во время чемпионата мира, скажем, в Йоханнесбурге? Нет. Для меня мировое первенство – это праздник, если я еду на чемпионат, то хочу развлекаться. Я не хочу постоянно спрашивать совета, куда мне пойти выпить и закусить, а куда не стоит и соваться. Я хочу зайти в первый же паб и выпить пива, посмотреть телевизор. Сделать то, что неразрывно связано с футболом. Второе. Ценность проведения чемпионата мира в той или иной стране определяется по-настоящему спустя два-три года. После ЧМ-2006 у нас в стране полностью изменилось отношение к футболу, когда появились новые современные стадионы, на которых продолжили играть клубы бундеслиги. А что будет в ближайшие годы в ЮАР? В чем смысл вложения средств в стадионы, в мероприятие длиной один месяц, которое не имеет влияния на дальнейшее развитие страны? Что касается России, то пару лет назад мы сидели в этом же отеле с мистером Путиным, обсуждали футбол, и на основании той беседы я думаю, что у вас все сложится серьезно и правильно.
С.: А в Катаре?
Первенство в Катаре, похоже, повлечет за собой серьезные изменения в представлениях о том, как должен проходить чемпионат мира. Очень вероятно, что он впервые пройдет зимой, а не летом из-за невозможности играть в жару. Кроме того, придется задействовать и Эмираты, и Кувейт, и все страны вокруг, чтобы вместить всех участников. В Азии умеют создавать инфраструктуру на серьезном уровне, но я могу себе представить, что возникнут специфические проблемы. Я могу ошибаться, потому что я не Господь Бог. «Господь бог» работал у нас в «Баварии» еще в прошлом сезоне (фраза о Луи ван Гале потонула во взрыве смеха).
Рафинья на подносе
С.: До сих пор непонятно, почему «Бавария» решила связаться с ван Галом, зная о его характере…
С футбольной точки зрения он очень сильный тренер. Мы в «Баварии» все всегда уверены в том, что можем изменить кого угодно. Мы никогда не имели трудностей с футболистами, которые пользовались дурной репутацией в других клубах. Разумеется, мы знали о характере Луи, но верили в то, что с ним можно спорить и убеждать. Увы, не получилось. Это плохо не только для нас, но и для него. Им с женой очень нравилось жить в Мюнхене, Луи провел бы здесь лучшие годы своей жизни.
С.: Готова ли «Бавария» к победе в предстоящей Лиге чемпионов, финал которой пройдет в Мюнхене?
Для начала нужно в нее попасть. (Смеется.) Мне кажется, что из тех игроков, что мы сейчас имеем, получится действительно сильная команда через пару лет. Сможем ли мы «выстрелить» прямо сейчас? Мне бы хотелось этого, но не могу вам сказать точно.
С.: Карл-Хайнц Румменигге сказал пару месяцев назад, что с трудом себе представляет на посту тренера «Баварии» Жозе Моуринью. У вас есть «черный список» так называемых «богов»?
Нет, иначе мы никогда бы больше не нашли тренера для «Баварии» (смеется). Мне кажется, что тренер, который после победы в Лиге чемпионов сразу же несется подписывать контракт с другим клубом, несколько не вписывается в нашу философию.
С.: Хайнкес, получается, не бог?
Он хороший специалист, но главное, что он – нормальный человек. Я вам скажу, что за последние два месяца Франк Рибери смеялся раза в два больше, чем за последние четыре года (улыбается). Хайнкес – мудрый человек с широкими взглядами. До того, как он уехал из Германии за границу, он не был таким же спокойным, расслабленным, как сейчас. Он вернулся из Испании, у него были проблемы в «Шальке», «Айнтрахте». Но с нами у него проблем нет, как не было и в Леверкузене.
С.: Про Рафинью, который не сошелся в «Шальке» во взглядах с Феликсом Магатом, тоже говорят нелицеприятные вещи. Дескать, у него проблемы с дисциплиной. «Бавария» же снова рискнула и подписала с ним контракт…
Это как раз наглядная иллюстрация того, что «Бавария» умеет адаптировать под себя проблемных футболистов. Я уверен, что с нами у Рафиньи не будет никаких проблем. Если в «Шальке», к примеру, он был звездой, то у нас ему вряд ли удастся расслабиться рядом с Роббеном, Рибери, Гомесом.
С.: В этом сезоне «Бавария» потратила серьезные деньги на усиление состава. В прошлом году этого сделано не было. Почему?
У нас были средства на покупки, но главный тренер не хотел никого! Мы принесли ему Рафинью на серебряном подносе, а он сказал, что если его подпишут, то он, ван Гал, уйдет! То же самое было, скажем, с Хедирой…
С.: Почему в последнее время позиция центрального защитника столь проблематична для «Баварии»?
Я не думаю, что это из-за уровня игроков, в первую очередь причина кроется в нашем стиле игры. Мы хотим активно атаковать, от этого, бывает, страдает оборона.
Вторая жизнь
С.: Возможно, вам не хочется вспоминать об этом, но какую роль сыграла в вашей жизни пережитая авиакатастрофа в 1982 году, когда вы оказались единственным выжившим из четырех пассажиров легкого самолета?
В момент, когда самолет упал, я спал. А в сознание пришел только на больничной койке, пробыв в забытьи около пяти-шести часов. После этого я решил изменить всю свою жизнь. Но уже спустя четыре недели, выйдя из больницы, я понял, что для того, чтобы остаться руководителем «Баварии», мне придется снова летать, снова работать. И я преодолел страх, стал снова путешествовать самолетом.
С.: И что, никакой аэрофобии?
Когда начинается турбулентность, то приходит волнение. И кроме того, я теперь всегда изучаю авиакомпанию, которой предстоит лететь, вплоть до таких нюансов, какие двигатели, пилоты, где самолеты обслуживаются и так далее. Я ведь когда садился в тот самолет, слышал, что двигатели работают как-то странно. Теперь, когда близкий друг говорит мне: «Эй, давай махнем в Венецию на моей частной “Сессне”, попьем кофейку», – я отказываюсь…