В России тяжело при жизни получить право на величие. Ревность, зависть, критичность, максимализм – все эти наши национальные черты мешают признать в современнике личность, которую Бог ласково поцеловал в лоб. Владимиру Никитовичу Маслаченко в этом отношении повезло. Даже те, кому его манера комментировать не нравилась, вряд ли станут отрицать его уникальность и неповторимость в телевизионной профессии. Но для коллег он останется в памяти прежде всего жизнелюбом. Выдающимся!
Помните, как искренне он уверял после завершения первого тайма стамбульского финала, что «Ливерпуль» не сдастся, что вся борьба впереди. И это при счете 0:3. Он тогда прокомментировал самый нереальный матч в истории Лиги чемпионов. И в той игре – вся его натура. Не сдаваться, тормошить окружающих, а заодно демонстрировать свою проницательность. А еще его голосом озвучена последняя великая победа советского футбола – Олимпиада в Сеуле!
Он был замечательным вратарем, но решил стать гениальным артистом. Артистом у микрофона. И у него получилось. Его бесконечное яканье, субъективизм стали позой, сценическим образом. С элементами самоиронии. Ведь Владимир Никитович строжайшим образом относился к ремеслу. Он мне рассказывал, как переживал из-за своих ошибок, – самовлюбленный эгоист не станет заниматься самокопанием, а Маслаченко подвергал свои репортажи детальному разбору. И только в эти минуты утрачивал привычную веселость.
Владимир Никитович каждый раз шел в эфир, чтобы сказать нам, как прекрасна жизнь. Даже если футбол получался унылым. По правде говоря, футбол служил лишь поводом. Разве вы не заметили? Он любил футбол до безумия, но жизнь во всех ее проявлениях еще больше.
И еще он любил профессию и считал, что профессия – это самоограничение, это, в некотором роде, аскеза. Однажды я ел орешки перед репортажем, и Владимир Никитович намекнул, что в эфире может запершить в горле. В самый неподходящий момент. Это не было замечанием, это был обмен опытом. Он демонстративно подчеркивал равноправие, не позволял себе менторский тон. Даже с совсем молодыми. Со мной часто переходил на вы. И с другими та же история.
У него не было собственного рабочего места на «НТВ-Плюс», как и у многих других. Телекомпания, где я работаю, всегда существовала в режиме жесточайшей экономии, поэтому комментаторы и журналисты обитают в одной комнате и, если необходимо, садятся к освободившимся компьютерам. От коллектива Маслаченко не отрывался, несмотря на свое величие.
Когда меня отстранили от работы на всех футбольных программах и трансляциях, он тут же позвонил мне и в горячей форме выразил поддержку, сказал, что все это уже было в советские годы и что начальники из высоких кабинетов нисколько не изменились. Он буквально захлебывался от возмущения. Его солидарность была необычайно важна для меня. Никогда ее не забуду!
В воскресенье только на пару часов я погрузился в тоску и грусть. Потом вернулось рабочее настроение, и я поехал в Чехов комментировать хоккей. Для тех, кто знал Владимира Никитовича, самый главный урок от общения с ним в том, что нельзя унывать. Нужно улыбаться и пытаться изменить мир вокруг себя в лучшую сторону.
Из еженедельника «Спорт день за днем» №47 (1-6 декабря 2010 года).