Не зря говорят, что значение летних Олимпийских игр слишком преувеличено. Спортивная программа раздута и возведена в абсурд включением, например, такой дисциплины, как BMX. Найти что-то стоящее так же тяжело, как отыскать нечто интересное в современном искусстве: слишком много инфошума, мало смысла. Лондон-2012 — это прекрасное место для крупных корпораций и сутенеров. И только для них. Остальным Игры просто не нужны — ни спортсменам, ни туристам, ни телезрителям.
Спортсмены
В России есть миф о том, что все атлеты живут плохо, почти нищенствуют. Все, кроме футболистов, хоккеистов и, может, теннисистов. Общаясь с нашими олимпийцами, легко понять, что это не так. Пятьдесят процентов спортсменов толкуют о своих машинах (у всех поголовно — крутые иномарки). И когда они делают это, у них почему-то горят глаза. Они повернуты на стремлении к роскоши. Когда у чемпиона Игр дзюдоиста Мансура Исаева спросили про обещанный ему миллион долларов от губернатора Челябинской области, он сразу оживился, хотя до этого рассказывал обо всем как вяленая вобла.
Ни от одного спортсмена я еще не слышал каких-то патриотичных высказываний. Кроме Марии Шараповой, которую, кажется, кто-то запрограммировал перед поездкой в Лондон на повторение одной и той же фразы: «Олимпиада важна для россиян, я сделаю все возможное, чтобы победить». Но Шарапова — пусть и знаменосец, но не лицо нашей страны. На корте она кричит «come on» вместо «вперед» — давно известный факт, но именно сейчас это режет слух так, что невольно перестаешь болеть за Марию.
Россия для многих наших спортс менов — давно не место житель ства. Бронзовый призер по плаванию (эстафета 4x100 метров вольным стилем) Николай Морозов живет в США и с трудом изъясняется на великом и могучем, дважды «бронзовая» велогонщица Ольга Забелинская давно обитает с семьей на Кипре. А в то, что теннисистка Мария Кириленко представляет Россию, вообще невозможно поверить. После матча с Юлией Гергес я что-то спросил у нее, она начала отвечать, но я не стал слушать, поскольку уставился на ее… зубы. У наших людей не бывает таких зубов — они катастрофически белые.
Кстати, многие российские атлеты расхаживают с такими зубами. Мне кажется, невозможно желать добиться спортивных вершин во славу страны, имея подобное во рту. У Александра Карелина были другие, «злые» зубы, выгрызавшие медали для народа.
Туристы
В Лондоне во время Игр нет нормальных туристов — только сумасшедшие. Или вы можете назвать нормальным человека, прилетевшего с Кипра с пеной у рта болеть за Маркоса Багдатиса? Я оказался с одним таким в автобусе, направлявшемся на корты Уимблдона. Автобус сделал внеплановую остановку — что-то сломалось. Фанат Багдатиса ерзал в кресле две минуты, злоб но озираясь по сторонам, после чего стал дико орать на водителя. «Я опаздываю на матч Багдатиса, надо срочно ехать!» Его истерика закончилась тем, что он выскочил из автобуса и куда-то побежал. До Уимблдона оставалось километров пять…
Я никогда не видел, как болеют монголы. На турнире по дзюдо это свершилось. Злобные как звери, они с искаженными лицами кричали на непонятном языке что-то нелестное в адрес судей, якобы «убивших» их любимца.
Нормальных болельщиков в Лондоне не отыскать — им Олимпиада не нужна. Еще в Питере я прочитал в одной деловой газете, что поток обычных российских туристов в Англию ничтожно мал — ничуть не больше, чем обычно. Не пришлось даже организовывать спецрейсы. Из России в Лондон, видимо, тоже отправились только сумасшедшие.
Телезрители
У Олимпийских игр в России низкие телерейтинги. Об этом мне рассказали телевизионщики, работающие в Лондоне.
Все правильно: как смотреть какое-нибудь фехтование, если там вообще ничего непонятно? Я вживую наблюдал за тем, как медаль завоевывает саблист Николай Ковалев. Это ни капли не интересно. Обыватель никогда в жизни не проникнется фехтованием, раз даже профессиональные арбитры не способны уловить, что происходит, и им постоянно приходится обращаться к видеоповторам.
Когда золото выиграл Мансур Исаев, рожденный в Дагестане, а ныне представляющий Челябинск, я почему-то тут же решил связаться со старым товарищем из уральского города. Товарищ, кстати, очень любит спорт.
— Поздравляю, ваш дзюдоист золото взял, — говорю.
— Какой еще дзюдоист? Я вообще не слежу за этой чушью, футбол смотрю.
— А в Челябинске знают, кто такой Исаев?
— Нет, конечно. Как его зовут вообще?
— Мансур.
— Ну и какой он челябинец?
Петербург
Спортивные власти города на Неве всячески стараются показать, как они тщательно заботятся о своих олимпийцах. А председатель Спорткомитета Юрий Авдеев почти всех российских медалистов пытается хоть как-то приписать к Питеру. Например, успехи дзюдоистов он во многом связывает с предолимпийским сбором в Репине.
Но на деле, как уже сообщал корреспондент «Спорта», некоторым спортсменам даже не платят зарплаты. На это жаловался бронзовый призер в плавании Андрей Гречин, о проблемах с финансированием рассказывала гребчиха Марта Харитонова.
После бесед с разными атлетами понимаешь, что громкие слова властей нередко оказываются лишь словами.
Нужны ли вообще жителям Петербурга настолько фиктивные победы? Взять того же Гречина. Родом он из Барнаула, а к Питеру, как я понял из личной беседы, особо теплых чувств не испытывает. Просто приписан по каким-то причинам. Так зачем нам его бронза в плавании? Только ради галочки.
Организаторы
Олимпиада организована ужасно. Поначалу я думал, что это кажется только мне. Но потом услышал точно такое же мнение от более опытных коллег, побывавших на нескольких Играх.
В Лондоне грязно. Противно ходить, противно дышать. Автобусы даже по специально выделенной полосе ходят медленно, а иногда и вовсе не ходят. Из-за этого я как-то не попал на спортивную гимнастику.
— Где у вас тут автобус? — спрашиваю.
— Нет автобуса. Сегодня они больше не будут ходить, там какая-то авария, — отвечает волонтер.
Еще бы, как тут обойтись без аварий… Во второй день Олимпиады я ехал в двухэтажном автобусе, расположился наверху. Где-то на десятой минуте впереди замаячила какая-то труба, под которой автобус явно не мог «пролезть». Но водитель решил иначе. Он на полной скорости «вмазался» в трубу, пассажиров сильно тряхнуло, а верхнее переднее стекло чудом осталось на месте. Казалось бы, все обошлось. Но нет. Водитель оказался упрямым: он решил по пробовать еще раз — и снова въехал в трубу. Все остались невредимы, и это было странно.
Бесплатного Интернета на объектах нет, а платный, купленный за сто с лишним фунтов (больше пяти тысяч рублей), периодически не работает.
Куда бы ты ни приехал, везде царит какая-то паника. И ни на минуту не покидает ощущение, что все сделано не так, как надо. Организаторы Игр явно забыли вложить к свое детище душу. И поэтому это детище такое же страшное, как ребенок из фильма «Омен».
Волонтеры
Они хотели приехать в Англию и, видимо, отдохнуть. А вместо этого страдают, и страдание передается всем остальным, поскольку волонтеры выполняют свои функции спустя рукава.
Я видел только одного радостного волонтера. На волейболе девочка прямо-таки сияла от восторга:
— Вы откуда? — спрашиваю.
— Из Франции.
— И вам здесь нравится?
— Да, самое главное, что я могу общаться с разными интересными людьми. Для меня это важно.
Больше счастливых волонтеров я не встречал. В основном это люди, которым совершенно неинтересна Олимпиада, — они скучают и не хотят ничего делать.
И даже не могут справиться с простейшей задачей — указывать верный путь гостям Игр. На арене ExCel — самой смрадной и отвратительной из всех в Лондоне – это чувствуется особенно сильно. Кажется, ядовитые пары какой-то еды, поглощаемой азиатами прямо с грязного пола, проникли в головы волонтеров и одурманили их. На тяжелой атлетике двое из них, находившиеся в трех метрах друг от друга, указали мне разные направления в микст-зону. И так происходило постоянно. Волонтеры едят, мерзнут, болтают друг с другом, скучают. Делают все что угодно, но только не работают.
Корпорации
Крупные компании — вот кому нужна Олимпиада. Все идет к тому, что в будущем спортсмены будут представлять не страны, а корпорации. Это уже частично происходит. Так, есть олимпийские команды Gillette, Braun, McDonalds. То есть это как бы такой параллельный зачет. Например, синхронистка Наталья Ищенко одновременно выступает за сборную России и команду Braun. Кто выиграет медальную гонку?
Корпорации в Лондоне сунули нос всюду. Пожалуй, самый яркий пример — питание. В Олимпийском парке все в несколько раз дороже, и это логично. Нелогично то, что людям насильно впихивают еду из официальной забегаловки Игр — McDonalds. Это самая доступная пища, но ведь постоянно поглощать бургеры и масляную картошку невозможно. К тому же вредно. Пропаганда здорового образа жизни – это то, ради чего существуют Олимпийские игры. Или уже нет?
Сутенеры
Я возвращался в отель после полуночи — долго добирался от Олимпийского парка. Метро уже не работало, и от места остановки спецавтобуса для журналистов пришлось идти пешком. Путь был не таким уж длинным. Я прошелся по узким лондонским улочкам, не встретив ни одного человека.
На подходе к отелю нарисовался круглосуточный магазин, и я решил купить чего-нибудь съестного. Только собрался зайти внутрь, как непонятно откуда выскочила странная дама, размахивающая зонтом. Вращая шальными глазами, она наркотическим голосом начала спрашивать, не нуждаюсь ли я в сексуальных услугах. И тут же стала выкрикивать, кто у нее «в ассортименте»: китаянки, темнокожие…
Я страшно боюсь всех болезней, о которых рассказывают по телевизору, поэтому в голове тут же мелькнуло: «Тетка наверняка спидозная, а зонтом размахивает, потому что там на кончике игла, которой она всех заражает». Мысль бредовая, но меня в тот момент охватила паника. Я бросился в магазин и тут же обратился к продавцу арабской наружности: «Сэр, у вас рядом с магазином какая-то странная женщина на людей нападает». Араб отчего-то громко рассмеялся, и я почувствовал себя полным идиотом…
Лондон