Есть, наверное, люди, обреченные на звездный статус. Нигде и никогда не будут они забыты, тут что-то мистическое. Казалось бы, отгремел суд, ежедневно транслировавшийся на всю страну с рекордными рейтингами популярности сомнительного зрелища, заключенные Александр Кокорин и Павел Мамаев этапированы в колонию на Белгородчину и мы наконец-то от них немного отдохнем. Дудки, не тут-то было!
В бой пошла тяжелая артиллерия такой мощи и силы, какой и представить себе было невозможно. Сюжет о житье-бытье знаменитых зэков на зоне снял государственный канал «Россия»! Мало того, ВГТРК отправила в мужскую колонию свою суперзвезду Ольгу Скабееву, одну, без мужа Евгения Попова, соведущего программы «60 минут».
Дама славится бедовым, боевым характером, ежедневно и без устали разоблачает врагов России, засевших, преимущественно, на Украине, но в предметном интересе к спорту за много лет пребывания на экране замечена была лишь единожды, когда вместе со съемочной группой влетела в гостиничный номер немецкого коллеги Хайо Зеппельта и требовала от него предъявить доказательства того, что отечественные атлеты применяют запрещенные стимуляторы. Но согласитесь, что в номер к благообразному бюргеру и в мужскую колонию рвануть – вещи все же разные.
Но на зоне все чин-чинарем, чистота и порядок, даже некое подобие холостяцкого уюта в формате военного коммунизма. Невольно закралась мыслишка: а не готовилось ли тамошнее начальство к визиту съемочной группы ВГТРК? И всенародно любимые зэки смотрелись очень даже пристойно. Сидели рядком, держались дружно, правда, говорил в основном Мамаев, Кокорин больше помалкивал. Павел сообщил, что суд их не сломал и даже не надломил, ребята они крепкие. В Белгородской колонии, вот такое совпадение, есть и футбольное поле, бедолаги тренируются по полтора часа в день по вечерам. И вообще им приятно, что волею судьбы (судьбы ли?) оказались в 30 километрах от Валуйков, родного города Саши.
Золотой молодежью Мамаев с подельником себя не считают. Просто они люди, заработавшие реально большие деньги честным трудом и имеющие право тратить их, как того пожелают. О том, что привело их на зону, – ни слова.
Директор колонии (кум на блатном жаргоне) куда более разговорчив. В душевной простоте признался, что уже взял автограф у Мамаева. Но за это – никаких поблажек! Вот нет в бараке интернета, потому что не положено, и он не позволит. Мобильный телефон – иное дело, только изволь оплачивать. Кум проводит экскурсию по бараку. Кровати двухъярусные. На втором этаже одной такой конструкции спят Мамаев и Кирилл Кокорин. «У Александра проблемы с ногой, – поясняет кум. – Мы его на нижнюю поселили. Они сами хотели держаться вместе».
Ольга Скабеева заходит в магазин для заключенных. Ассортимент вполне приличный, а продавщица и вовсе излучает веселое добродушие, по крайней мере под софитами телекамер. И тоже намеревается взять автографы звездных заключенных, сама-то она к футболу не очень, но вот муж с сыном – страстные болельщики, для них. Рассказывает, что Паша заходил намедни, взял батончик Mars (помните, это где «толстый-толстый слой шоколада»), конфет набрал и колбаски прихватил полукопченой. А вот алкоголь – ни-ни, с этим строго, даже шампанское под запретом, не Монте-Карло, не гульнуть с размахом. Но выглядит Мамаев на таком питании вполне довольным жизнью, удовлетворенным как минимум: «На мой взгляд, я стал только сильнее, и сломать меня будет дальше, я считаю, очень тяжело».
Тем более наши миллионеры продолжают зарабатывать деньги. В колонии – швейное производство. Скабеева побывала в цеху, ну не элитная одежда, не от кутюр, от зэков, вот они робы и мастерят арестантские. И тут нашим героям немного не повезло. Они шить не умеют, а учить их, по тамошним правилам, – смысла нет, не успеть. 6 ноября стулометатели откинутся, век воли не видать! И поэтому они просто пакуют готовую продукцию. Оклад – 11 200 рублей на знаменитое лицо. Мог бы быть больше, если б за швейной машинкой сидели. А на руки – всего 9300. Налоги.
Вот, кстати, и еще один полезный урок (это они все происшедшее назвали уроком) подельникам. Заплатил налоги – и спи спокойно.
На двухъярусных нарах.