На «Арене Пантанал» в Куябе можно было ненадолго спрятаться от жары и влажности. Выходишь на улицу из-под кондиционера — и сразу же покрываешься липким потом, ноги делаются ватными, мысли притупляются.
Я поехал на предматчевую пресс-конференцию заранее. В отеле не сиделось, он больше походил на студенческое общежитие: крошечный открытый бассейн, пара офисов недвижимости на первом этаже у лифтов. Столовая. Вот, пожалуй, и все. В номере не было даже фена — при том, что отель был официально выбран ФИФА и считался лучшим в городе. Кондиционер работал только в двух режимах: или люто промораживал комнату, или… не работал совсем.
Стадион был совсем рядом. В другую погоду было бы удовольствием прогуляться до него пешком. Может быть. Соседние пейзажи, все-таки, к пешим прогулкам не располагали. Я почему-то вспомнил ЮАР, Йоханнесбург, разговор с приятелем из посольства:
— Есть районы, где нельзя останавливаться даже на красный свет. Просто проезжай. Там даже специальные дорожные знаки стоят, с перечеркнутым красным сигналом светофора. А во всем городе окна в машине не открывай. Месяц назад немец ехал в кабриолете, остановился на перекрестке. У него хорошие часы… были.
— Сняли?
— Да. Вместе с рукой. Подошел человек с мачете, рубанул, подобрал — и пошел дальше как ни в чем не бывало.
***
На стадионе я сразу же пошел знакомиться с людьми из ФИФА. Их было легко найти — по шерстяным темно-серым костюмам и вечно сосредоточенным лицам. Медиаофицера звали Мартин и он был швейцарцем. Из Базеля.
— Ух ты, — сказал ему я. — К нам ваш тренер приехал, в «Спартак».
— Мурат? — зачем-то уточнил он и я списал это на вечную немецкую дотошность, остающуюся таковой даже если ты немец только этнический.
Я подтвердил и Мартин заулыбался.
— Мой друг! — сказал он. — Хороший тренер. Только не для них.
— Не для «Спартака»? — спросил я.
— Нет. Не для «Базеля»
Я решительно не понимал. Рассказал, как Якина Федуну рекомендовал лично Моуриньо. И как тот выбрал именно швейцарца, имея в качестве альтернативы Ди Маттео. Мартин обалдел. И тому, что Моуриньо назначает тренера в «Спартак», и тому, что собственник рассказывает об этом в интервью. Я догадался спросить: бывал ли он когда-либо в Москве, в России? — и предугадал отрицательный ответ.
— А почему он не годится для «Базеля»?
— У нас болельщики избалованы. Им нужно, чтобы команда атаковала, в каждом матче. Просто победы от обороны не нужны. А Мурат еще и поссорился с нашей звездой, капитаном. У того было собственное мнение. Это не понравилось.
— Ну, — сказал я. — Тогда ему будет проще. Ничего нового.
***
Мой друг-психолог, сотрудничавший с МУРом, рассказывал, что сыщикам легче раскрывать преступления, если налицо случай рецидива. Что человеку вообще свойственно реализовывать одну и ту же матрицу, если однажды она удачно сработала. Наверное, поэтому я сразу имею готовый ответ — получится у каждого нового тренера или нет в российском клубе. Достаточно посмотреть, будут ли помощники из России в его штабе, чье мнение он готов будет слушать. Поэтому в Якина я не поверил. Не верить в каждого нового спартаковского тренера — вообще задача не из сложных. Но Якину я почему-то отводил даже меньше времени чем Лаудрупу, но он продержался дольше датчанина. Возможно, причина такой стойкости — зимняя пауза. Три месяца, позволяющие забыть о том, что было в первой части чемпионата и тешить себя надеждами. Эмери стартовал в «Спартаке» без длинной взлетной полосы и продержался столько же, сколько и Лаудруп — полгода. Если посчитать время, которое работает Якин и вычесть из него зиму, выйдет та же самая цифра. Три раза по шесть месяцев. Три шестерки, без какого-либо намека на оккультизм.
***
В «Локомотиве» тренеры-иностранцы могут считать себя долгожителями по сравнению со спартаковскими коллегами. Коусейру держался десять месяцев, Билич и вовсе год с лишним. Все они — молодые, талантливые, уже с каким-то опытом за плечами — приезжали в Россию точно для прыжков на батуте. Надеясь заработать, надеясь стартовать потом с этим багажом в более интересном с точки зрения спортивной мотивации европейском клубе — и ведь срасталось же. У них, но не у их российских команд.
Это парадокс, наверное — но почему-то никто из молодых европейцев здесь себя не показал так, чтобы мы ахнули. Все они приезжали с огромным штабом, никто не горел желанием учить русский и грабли валялись под их ногами примерно одни и те же. А потом, на новом месте был рывок. Что у Лаудрупа, что у Эмери, что у Билича.
Я все время думаю — почему они оказались успешны там и не нахожу ответа. Знакомая почва? Полное понимание себя после проб и ошибок, совершенных в России?
***
Короче, мне было безумно интересно, когда Виллаш-Боаш поехал в Россию. Делать новый «Зенит» на обломках бывшей команды Адвоката, которой Спаллетти сначала добавил качества, а потом швырнул все это с размаха на пол.
Строить легче, когда площадка уже зачищена.
К португальцу у меня пока нет ни одного вопроса. Он выигрывает в России и проигрывает в Лиге Чемпионов. Он строит «Зенит», говорящий с ним на одном языке и не собирается учить русский — несмотря на репутацию полиглота. Он не дает интервью в России, но я не помню его интервью в Англии. Он жалуется здесь точно так же как и там и вызывает у нашей прессы точно такие же эмоции, как и у английской.
И он выигрывает чемпионат. С составом, с каким стыдно этого не сделать — но разве в двух предыдущих сезонах «Зенит» не был укомплектован лучше чем кто бы то ни было?
Мне кажется, что это единственный успешный пример — как посадить заморский саженец в российскую почву, чтобы он не завял. Виллаш-Боаш в команде, где не считают деньги, где русские игроки всего лишь обрамление существующего иностранного костяка, где никто не открывает рта и кажется со стороны, что проблем внутри клуба просто нет.
Я не очень понимаю, почему именно он тренер «Зенита». Но как сказал Якин моему старому приятелю Тимуру Журавелю: «Это только ваше мнение, оно никого не интересует».
Больше историй от Ильи Казакова читайте здесь