Молодой защитник «Спартака» Андрей Иванов — умный, общительный и скромный парень, с детства мечтавший играть именно в этой команде. Сбывшуюся мечту Иванов чудом не считает, ведь его попадание в основной состав красно-белых — результат ежедневного кропотливого труда. В своем первом большом интервью Андрей был очень обстоятелен: вспомнил родителей, обязательно попросил с благодарностью упомянуть первого тренера Юрия Николаевича Никулина и рассказал о том, что наверняка волнует поклонников московского «Спартака» и футбола вообще.
— Андрей, как же начался ваш футбольный путь?
— Мой папа всю жизнь болел футболом, «Спартаком», и когда мне исполнилось шесть лет, он решил отвести меня в спартаковскую школу на просмотр. Тренером там тогда работал Александр Ярцев, царствие ему небесное. Тренировка прошла, а меня не взяли. Отец, конечно, расстроился, ну и успокоился как-то. И где-то года четыре после этого мы вообще никуда не пробовали ходить, хотя в детстве я очень любил играть в футбол во дворе, особенно стоять на воротах. А на десятилетие мама в качестве подарка отвела меня в футбольную школу «Локомотив-Перово». Там на тренировке был только один вратарь, и я говорю маме: «Давай я на ворота встану, у них же вроде только один вратарь». Она говорит: «Ну беги в машину за перчатками. Но тут раздается свисток к началу тренировки, и я уже никуда сбегать не успел. Я решил остаться играть в поле и так и продолжил».
— А как вы попали в «Спартак»?
— Из «Локомотива» я перешел в школу «Футбольное дело», оттуда попал в «Сатурн», и когда был с ними на каком-то турнире, меня приглядел спартаковский селекционер, подходил ко мне, мы с ним общались. Потом, когда приехал в Москву, меня пригласили на просмотр, я пришел, и после первой же тренировки меня взяли. Сыграл я практически в первой же игре — «сломался» один из игроков, и я со второго матча стал уже выходить в основном составе.
— Как определилась ваша позиция на поле? Вы сами ее выбрали? Или подсказал кто-то?
— На самом деле, когда я только пришел в «Локомотив», поиграл практически на всех позициях — и защитника, и нападающего, даже забивал, но потом меня опять перевели в оборону… В «Сатурне» я опять перемещался с места на место, был и левым защитником. Так постепенно стал появляться опыт игры на этой позиции. В «Спартаке» поначалу я опять играл в центре, а потом переместился налево. А в спартаковский дубль в 15 лет меня взял Цымбаларь, потому что ему срочно нужен был защитник. После одной просмотровой игры я стал с ними тренироваться.
С «Тереком» был мандраж
— Сложно было в дубле?
— Да, поначалу было очень тяжело. Я ведь был совсем молодой — всего 15 лет, и года полтора просто пробивался в состав, долго не мог стабильно заиграть. Когда я только пришел, в команде был дефицит защитников — многие были травмированы, дисквалифицированы. Поэтому первые пять игр провел в стартовом составе. Ну а когда все старшие стали выздоравливать, я перестал проходить в состав — они все-таки были и физически помощнее меня, и более опытными. Но я продолжал работать, старался, два года доказывал, что я могу играть. И потихоньку начал играть.
— А как попали в основной состав «Спартака»?
— Летом 2006 года во время чемпионата мира я с «основой» впервые поехал на сбор в Турцию, а оттуда в Австрию. Но после возвращения домой я все равно не закрепился в основном составе, тренировался то с ним, то с дублем. Когда как…
— Тяжелый был период?
— Да, иногда было очень обидно. Но я никогда не опускал рук, старался, работал.
— В чем принципиальная разница между тренировками с «основой» и дублем? Может, в «основе» мотивация выше?
— Она везде одинаковая. Когда ты тренируешься в «основе», твоя цель — попасть в стартовый состав. Когда ты тренируешься в дубле, твоя цель — попасть в основной состав. То есть мотивация одна — задачи разные. Вот и все.
— Вы ощущали приближение того момента, когда впервые выйдете на поле в основном составе?
— Постоянно тренироваться с «основой» я начал только при Черчесове. И уже после смены тренера сложилась ситуация, когда получили травму два защитника. Хоть были и еще игроки, способные закрыть позицию, Черчесов дал шанс мне. Я постарался его использовать — сначала в матче с «Тереком» на Кубок, потом с «Ростовом».
— Страшно было?
— Да, с «Тереком», пожалуй, был небольшой мандраж. К тому же мы тогда играли целых 120 минут… А с «Ростовом» уже вышел и спокойно отыграл.
— Когда Черчесов стал главным тренером, он провел персональную беседу с каждым игроком. С вами тоже разговаривал?
— Да, он вел беседы со всеми, и со мной в том числе.
— Основные тезисы этого разговора не припомните?
— Каждый человек должен работать, доказывать на тренировках, тогда и будет играть.
Играть с Титовым — дорогого стоит
— А вообще та ситуация с уходом Федотова… Такие кардинальные изменения действительно были необходимы?
— Думаю, это вопрос не ко мне. Хоть я и был внутри команды, смена тренера — это вопрос, никак не зависящий от футболистов.
— Но вы почувствовали на себе какие-то изменения с приходом Черчесова?
— Конечно, смена тренера всегда чувствуется.
— Физически стало сложнее?
— Тогда была середина сезона, и как таковых серьезных нагрузок не было. А вот сейчас, в период предсезонной подготовки, нагрузки нам дают очень хорошие. Думаю, все это идет нам на пользу, к началу сезона надо подойти в хорошей форме.
— Если вспоминать прошлый год в частности и всю вашу карьеру в целом, были ли какие-то моменты, когда хотелось все бросить?
— Нет, не было. Я жил и живу футболом, постоянно хочу играть и получаю удовольствие от игры. У меня такая в детстве была заветная мечта — играть в «Спартаке», я любил этот клуб, и папа приучил меня смотреть футбол. А когда я начал им заниматься, то думал, что смогу, может быть, заиграть в какой-то команде, но почему-то только не в «Спартаке». Не знаю почему. Наверное, просто думал, что это невозможно. Но мечта сбылась…
— Миллионы мальчишек мечтают играть в «Спартаке», но попадают в команду единицы. Вы в их числе. Что же чувствует человек, у которого сбылась мечта детства?
— Играть рядом с такими мастерами, как Титов, дорогого стоит. И эти ощущения даже словами не передашь. Я к этому очень долго шел, было очень много периодов — и удачных, и неудачных. Пот, кровь, слезы — все это я проходил. Но никогда не опускал рук, добивался своего.
— Есть ощущение, что вы уже сами себе кое-что доказали?
— Есть такое чувство, что раз уж я попал в «основу», то теперь нужно доказывать, что это произошло не случайно, что достоин играть в основном составе, что я могу это. Не просто выходить на поле иногда, а именно быть игроком основного состава.
Информации о Хиддинке нет
— Какие стимулы движут вами? Кем-то, например, премиальные за победу…
— Честно говоря, я на деньги как-то не обращаю внимания. Как говорится, будешь играть — будет все. Поэтому сейчас о деньгах речи не идет. Да, есть контракт, есть какие-то условия, но сам стимул — это игра. Расти в мастерстве, расти в классе, быть игроком «основы», привлекаться в сборную России. И если попаду туда и закреплюсь там — тогда все само собой приложится. Но для этого нужно очень много работать и не останавливаться на том, что есть сейчас. Это было бы глупо.
— Как вы думаете, Хиддинк держит вас «на карандаше»?
— Не знаю (смеется). У меня нет такой информации. Но, конечно, я думаю об этом. Любой футболист мечтает о сборной.
— Три подряд серебра «Спартака» — это стабильность. Но можно ли это назвать успехом, учитывая недавние не самые светлые времена?..
— При Червиченко меня в команде не было, потому мне сложно судить о той ситуации, но, даже учитывая тогдашнее место «Спартака» в турнирной таблице, можно было все понять… И второе место после тех провалов — это было очень хорошо. Но в этом сезоне могли взять золотые медали. Но так сложилось, что нам не повезло.
— Чего не хватило?
— Думаю, везения. Мы концовку чемпионата провели хорошо, были победы — в том же Кубке УЕФА, да и в чемпионате тоже. Но тогда в Раменском не забили в нескольких моментах и потеряли два очка. Обидно, конечно, очень обидно. Конечно, это мое первое серебро, но я от него не в восторге — для меня все-таки важнее успехи команды, а не мои личные. Мои личные все-таки всегда останутся при мне.
— За выступлениями конкурентов следили?
— Такого, чтобы думал: «А вот бы «Зенит» оступился, а мы наберем очки», — конечно, не было. Мы не обращали внимания на то, как играют преследующие нас команды.
— Может быть, неудача с «Селтиком» в Глазго, игра с ЦСКА стали переломными моментами, которые команда не смогла преодолеть?
— На игре с «Селтиком» меня даже не было в заявке, но, по-моему, мы играли хорошо. Да, не попали в Лигу чемпионов, но попали в Кубок УЕФА, к тому же после «Селтика», если я не ошибаюсь, мы не потерпели ни одного поражения. И может быть, неудача с «Селтиком» даже стала определенным стимулом в Кубке УЕФА и чемпионате.
— Какое ваше самое яркое впечатление от минувшего сезона?
— Наверное, то, что его концовку я провел в основном составе. А если говорить о команде в целом, то очень рад, что нам удалось пройти дальше в Кубке УЕФА.
Мог бы на ворота встать
— Возросшую популярность уже ощущаете?
— Нет, не ощущаю. На улицах не узнают. Разве что в моем районе ребята, которые болеют за «Спартак», здороваются, желают удачи. Но не более того.
— Родители вами, наверное, страшно гордятся…
— Родители, конечно, очень рады за сына.
— Есть в футболе такое понятие, как «синдром второго сезона»…
— Не знаю, почему меня все спрашивают про этот второй сезон. У меня же был и второй сезон в «Локомотиве», и второй год в футболе — это же тоже второй сезон, и второй год в «Спартаке» — тоже второй сезон. Я не обращаю на это внимания, но говорят — все, мол, теряются и сдают. Конечно, я пока этого не знаю, но для меня разницы нет — второй это сезон, первый, пятый или десятый. Единственное — ответственность, конечно, возросла.
— У вас в «Спартаке» компания молодых футболистов: вы, Дзюба, Кудряшов, Прудников, Сабитов и так далее… Чему молодежь учится у ветеранов — Титова, Калиниченко?
— Конечно, есть разница в том, сколько сыграл Титов, а сколько сыграли мы, молодые. Сама игра Титова или Калиниченко — это подсказка нам, на кого надо равняться.
— А может, у вас есть кумир среди левых защитников?
— Никому никогда не хотел подражать, но есть крайние защитники, игра которых мне нравится, — Эшли Коул, Мика Ричардс.
— Вы сказали, что мечтали быть вратарем. А если бы сейчас появилась такая необходимость в какой-то игре — взяли бы на себя такую ответственность, встали бы в ворота?
— Если бы доверили — взялся бы. Раньше ведь очень хорошо стоял, в «Сатурне» и в «Локо» на тренировках часто вставал в ворота, когда отрабатывали удары. Так что, наверное, смог бы.
— Ну а ребята-то в команде знают об этих ваших способностях?
— Нет, не знают (смеется). У нас еще Дзюба ведь может на ворота встать, да наверняка и еще кто-то. Так что найдется, кому занять место в «рамке».
— Какие цели вы ставите для себя на будущий сезон и в футболе, и в принципе?
— Завоевать золотые медали со «Спартаком» — это даже не обсуждается. А для себя лично — расти и расти, не останавливаясь на достигнутом. Надо закрепиться в «Спартаке», попасть в сборную, а дальше будет видно, но я об этом пока не думаю и не загадываю ничего.
Тель-Авив — Санкт-Петербург