Гостями последней программы «Футбольное обострение», выходящей в эфире «Радио «Зенит» (автор и ведущий — Федор Погорелов), были известные болельщики «Зенита» — Феликс Невелев и Лев Лурье. Центральное место в их дискуссии заняла «тема Владимира Быстрова». Гости студии искали ответ на вопрос, что нужно сделать для того, чтобы конфронтация, возникшая между фанатами и командой, а также другими болельщиками «Зенита», прекратилась. Предлагаем вам печатную версию беседы.
Федор Погорелов: — Обратимся к самой острой теме последнего времени, тем более что матч с ЦСКА дал очередной повод об этом поговорить. Иуда ли Быстров? Претензии к нему формулируются именно в таких выражениях.
Феликс Невелев: — Давайте проясним. В чем конкретно претензии?
Ф.П.: — Здесь все в комплексе. Провоцирование трибун, поглаживание ромбика, забил нам, пенальти заработал, на грудь Славе наступил. Ну и главное — нельзя переходить из «Зенита» в «Спартак», а уж тем более — обратно.
Ф.Н.: — Это спорно. Наверное, у каждого свое мнение по этому поводу. Мне, например, до сих пор неизвестно, что же произошло на самом деле, когда Быстров покидал Петербург. С Властой (Властимил Петржела. — «Спорт») у нас всегда были трудности перевода, он мог сослаться на то, что его не так поняли. Ситуация была неоднозначная, но человек ушел в другую команду. То, что он забивал и работал на ту команду, за которую выступал, это момент вполне естественный. Я так понимаю, что речь идет о нанесении оскорблений. И вот я рассуждаю: если меня оскорбит железнодорожник, станет ли вся железная дорога моим врагом? На мой взгляд, публичная атака на Быстрова во время матча получается атакой на всю команду. Если борьба с одним человеком превращается в борьбу со всей командой, нормально ли это? Вопрос сложный. Я готов согласиться с тем, что есть другие мнения, отличные от моего. Готовы ли ребята, которые скандируют эти вещи, также смириться с тем, что существуют другие мнения?
Ф.П.: — Мне кажется, что, судя по степени накала, нет, не готовы.
Ф.Н.: — Вот это меня не устраивает. «Зенит» во мне или я в «Зените»? Из серии «я оскорбленный и теперь буду вести себя вот так!»
Ф.П.: — Лев Яковлевич?
Лев Лурье: — Здесь два аспекта. Первый заключается в истории Быстрова в «Спартаке». Обидел он или не обидел? Быстров, на мой взгляд, со значительными основаниями был Петржелой убран из команды. Его резоны, а также резоны Илья Черкасова и тогдашнего руководства команды можно понять. Быстров — человек, надо сказать, не обладающий рационализмом Тимощука. Он — романтический и инфантильный тогда был персонаж, очень эмоциональный. Что он мог сделать? Его продали. «Зенит» тогда не был газпромовским, он принадлежал банкирам. За Быстрова дали большие деньги, наверняка максимальные.
Ф.П.: — Анюкова, Пошкуса на них купили.
Л.Л.: — Если бы его покупал ЦСКА, его бы продали туда. Ведь не было идеи именно в «Спартак» его продавать. Быстрову было обидно, что его убрали из его любимого клуба. Теперь он не может ловить рыбу на заливе и ездить в Лугу любоваться родными пейзажами. Не может есть печенье с Игорем Денисовым, не может кататься на машине по Невскому проспекту. Мир Быстрова был разрушен, так сказать. Это можно понять, мы все были в его возрасте. Обиды в юности очень сильно переживаются. Конечно, он сильно «переиграл», когда показывал «Петровскому» и руководству, что они зря от него отделались. При этом видно, что все эти эмоции заключались в том, что он хочет вернуться. Теперь Быстров к нам вернулся, абсолютно повзрослевший. Не потерявший при этом огня в глазах и некой человеческой наивности. Он вернулся, потому что все хотят, чтобы он вернулся. Я имею в виду не болельщиков с «виража», а его приятелей: Анюкова, Аршавина, Радимова, Денисова. Людей, которые, собственно, и есть «Зенит». Что же касается «виража», то мне кажется, что «вираж», негодуя на Володю, отчасти отдает долги, а отчасти решает свои личные проблемы. Есть такое выражение — «грузить». Так вот, у меня есть ощущение, что «вираж» меня и других болельщиков «грузит». То есть он меня заставляет неким образом вписываться в их картину мира, с которой я не обязан быть согласен. Я не понимаю, почему я должен считать, что в цветах «Зенита» нет черного. Я не понимаю, почему надо скандировать «Православные», а не «Мусульмане» в честь Текке, «Католики» — в честь Кима или «Протестанты» — в честь Ломбертса. Не понимаю, зачем надо вписываться в какие-то вещи против покойного Льва Яшина.
Ф.Н.: — Ну, это такая идиотическая частность.
Ф.П.: — Из этого же идиотического частного ряда, что и «православные».
Л.Л.: — Тем не менее. Мне кажется, что часть «виража» превращается в экстремистскую секту, для которой «Зенит» является только поводом для чего-то. И это культ, который существует уже вне зависимости от игры. И в этот культ рядовые болельщики вроде меня вписываться не желают, что «виражу» и показывают. Ссориться с городом и с клубом для разумных людей, сидящих за воротами, с моей точки зрения, — безумие. Они должны это осознать и постепенно, не теряя лица, идти к пониманию того, что Владимир Быстров является лучшим игроком чемпионата России — 2009.
Ф.Н.: — Имело место некое раздвоение. Второй гол в ворота ЦСКА и вроде бы первая реакция на мяч в сетке — подскок массовый. А потом — о! А забил-то не тот! И тишина.
Л.Л.: — В конце концов, мы же смотрим на футболистов как на любимых актеров. Мы видим их по телевизору. Мы же понимаем Владимира Быстрова. Это человек довольно понятный. И ясно, что он все хочет сделать, чтобы стать «своим». Каким же надо быть фанатиком, чтобы этого не видеть! Это какой-то идеологический отдел ЦК, этот «вираж», который хочет нам всем сказать, за кого болеть, за кого не болеть, кого покупать, кого продавать, кто должен быть тренером. Мне лично это совершенно ни к чему, как, я думаю, и подавляющему большинству петербуржцев, болеющих за «Зенит».
Ф.Н.: — Если это возвращение долгов, то это должно ведь когда-то завершиться.
Л.Л.: — Даже у народов Северного Кавказа прописан некий механизм, который прекращает кровную месть. Они там собираются, что-то такое едят, произносят какие-то специальные слова. Вот что хочет «вираж» от Быстрова? Могут они сформулировать? Он должен на колени встать? Что нужно сделать?
Ф.П.: — По мнению «виража», его не должно быть в «Зените». И как раз это делает позицию «виража» бессмысленной, потому что Быстров точно в «Зените» будет. Ясно, что здесь нужно искать какой-то выход.
Ф.Н.: — Да, ситуация уже переходит все разумные границы.
Ф.П.: — Мне кажется, определенная точка невозврата уже пройдена. Не могут болельщики одной команды кидаться друг в друга креслами и показывать пальцы, которые Володя не факт что показал.
Ф.Н.: — Надо, по-моему, забыть о пальцах. Присоединяюсь к предложению Льва Яковлевича выработать некий алгоритм согласительных действий. Кто к чему стремится, кто на какие уступки способен пойти. Надо уже прийти к соглашению, так как ситуация уже похожа на бред. Над нами будет смеяться вся страна.
Л.Л.: — Надо понимать, что мы можем предъявлять претензии к «виражу». Мне не всегда нравится, что они кричат. Но «вираж» — это, безусловно, часть клуба, и очень ценная. Я бы даже рискнул сказать, что «вираж» равен Быстрову. В том смысле, что 12-й игрок равен лучшему игроку на поле, наверное. Ну так тем более нужно решить этот вопрос. «Вираж» должен сформулировать требования. Понятно, что безоговорочной капитуляции — как с Германией — с клубом «Зенит» и Газпромом не получится.
Ф.П.: — Ни с той, ни с другой стороны.
Л.Л.: — Значит, должен быть Версальский, Брестский или какой-то другой мир. Сформулировать, что именно надо сделать, чтобы направить ситуацию в мирное русло. Чтобы это не закончилось поножовщиной, привлечением милиции, скандалами и так далее.