Просто уверена, что большинство зрителей, посетивших СК «Олимпийский» в дни проведения теннисного турнира Кубок Кремля, приходили поболеть за Марата Сафина. Безусловно, все хотели, чтобы карьеру свою он завершил красиво — победой. Увы, не вышло. Спорт есть спорт. И надо было видеть лица людей, которые стояли и со слезами на глазах кричали Сафину вслед: «Мы все тебя очень любим! Ты все равно самый лучший!» И наверняка в Петербурге будет то же самое. Сам же Марат считает, что после его ухода абсолютно ничего не изменится. Просто придут новые игроки. Придут и будут выигрывать.
Все упирается в деньги
— Планируете изменить жизнь радикально или все же останетесь в спорте, но в другом качестве?
— Скорее всего, второе. Куда ж я еще пойду? Я понимаю проблемы и нужды спорта, знаю психологию спортсменов. Спорт, конечно же, просто обожаю, получаю от него огромное удовольствие. И он же во всем мире одинаковый. Везде одни и те же проблемы. Я этим жил и живу. Дальше все не от меня зависит. Моего желания мало, для того чтобы чего-то достигнуть. Нужно, чтобы ко мне присмотрелись.
— Вы хотите, чтобы вам просто кто-то помог выбрать другой путь, который будет вам по душе?
— Если честно, желательно, конечно, чтобы продвинули. Но самое главное, чтобы я был нужен. Если я не нужен, то никому не надо, чтобы меня пристроили только потому, что я такой хороший мальчик. Вот, мол, посмотрите все на меня (улыбается). Все обо мне все знают.
— Вы уже на все сто процентов готовы к новой работе?
— На все сто пятьдесят (улыбается). Но, вы знаете, у нас же все сверху решают. Правильно?
— Вас приглашали в Казань на форум «Россия — спортивная держава», но вы почему-то не поехали. Будете ли в дальнейшем присутствовать на различных мероприятиях, скажем так, в качестве свадебного генерала?
— О нет! Только не это. Свадебный генерал — это не для меня. Не хочется просто присутствовать где-либо и ходить как обезьянка. Я хочу что-нибудь решать, что-нибудь делать, быть продуктивным человеком. А просто надеть красивый костюм и улыбаться в 48 зубов — это точно не мое. Главное, чтобы был толк от того, что я буду делать.
— Шамиль Тарпищев как-то говорил, что собирается сделать вас лицом мужского турнира Кубка Кремля, чтобы привлекать игроков и чтобы статус турнира повысился. Эта роль вам наверняка должна быть ближе?
— Мы уже потихонечку этим занимаемся, но все упирается в деньги. Можно сейчас начать рассказывать что угодно. Зачем сейчас бисер метать? За красивое лицо ничего не получишь. Вы только не подумайте, что я корыстный человек. Что, мол, про деньги заговорил. Просто, чтобы что-то элементарное сделать, действительно нужны деньги.
— А в роли тренера вы себя не видите?
— Нет. Тренер из меня точно не получится. В теории я все знаю, но когда что-то надо передать… Не стоит даже пробовать, чтобы не расстраивать ребенка. Есть тренеры-психологи, которые могут влезть в голову и помочь подающему надежды мальчику. У меня это не получится. Одно дело — уметь играть, а другое — уметь объяснять.
Респект и уважуха
— На Кубке Кремля, естественно, все ждали вашей победы…
— Вот именно, что не сложилось. Буквально один-два мяча не в мою пользу. В матче с Королевым я подавал чуть хуже, чем в матче с Давыденко. Помню, после той победы над Николаем мне говорили, что вот, мол, сегодня мы видели игру победителя Кубка Кремля. На что я отвечал, что по одной игре судить никак нельзя.
— Все так ждали вашего матча с Давыденко. Не нервничали?
— Мы оба были очень погружены в матч, были очень сосредоточенны, даже ничего не слышали. Когда играешь с Колей, начинаешь понимать, в какой форме ты находишься. Если ты чувствуешь, что задыхаешься, значит, ты не в очень хорошей форме. А если игра идет бодро, значит, все в порядке. Это все маленькие теннисные тонкости, которые дали мне возможность сыграть в мою игру. Коля мне сказал, что сыграл я хорошо. Я его поблагодарил за то, что дал мне выиграть. Я уважаю его как спортсмена, как человека. Приятно играть против людей, которых ты уважаешь, к которым хорошо относишься. Между нами всегда были респект и уважуха.
— Кубок Кремля имеет для вас особое значение?
— Угадали (улыбается). Конечно, приятно играть дома. Появляется немножко другой подход к игре. Я играл два раза в финале здесь, оба раза неудачно, поэтому всегда хотел хорошо сыграть и уйти нормально. Думаю, это нормальное желание для того, кто живет в Москве. К тому же выступаешь для друзей, близких. Эти люди приходят на протяжении многих лет на теннис, сидят в первых рядах. Поэтому чувствуешь себя на корте удобно, нет такого дискомфорта, как был раньше.
— Хотели бы вы вернуться в то время, когда победили Сампраса?
— Это невозможно (улыбается). Двадцать лет мне уже никогда не будет. Ты выходишь на корт, ничего не понимаешь, а тебе просто везет, даже не задумываешься о том, что будет дальше. Даже если бы я проиграл тот Australian Open, ничего бы не случилось. Сказали бы: ничего страшного, зато молодой человек с перспективой. А вот когда нужно что-то доказывать, в первую очередь самому себе, это уже намного сложнее. Когда болтаешься в первой десятке, нужно все время что-то доказывать. Это уже не так легко.
— А выигрыши в Кубке Дэвиса для вас так же важны, как открытый чемпионат Австралии? В каком году выиграть его было приятнее — в 2002-м или в 2006-м?
— Я и забыл про них. В первый раз все, конечно, хотели выиграть, но не ожидали, что так сложится, что Миша так здорово сыграет последний матч. Он и сам не ожидал, а второй Кубок Дэвиса был рабочий. Соперником была Аргентина. Проиграть дома было бы больновато. Хорошо, что все так сложилось. Потому что Налабандян — серьезный игрок, унес два очка. Но все сложилось как нельзя лучше.
— Если вспомнить вашу карьеру, что видится ярче? Соперничество с Сампрасом или с Федерером? Или какая-то конкретная победа?
— Это было на разных ступенях карьеры, их сложно сравнивать. Сампраса я победил в начале карьеры. Australian Open нельзя сравнить с US Open. Перед Australian Open я мечтал выиграть Большой шлем, сильно нервничал и переживал. Я ужасно чувствовал себя на кортах тогда, для меня это было очень тяжело. US Open сам пришел ко мне в руки. Вообще я считаю, что вторая половина моей карьеры получилась важнее первой. Потому что первая строилась на удаче, везло и везло. А вот когда нужно что-то подтверждать, то приходится сложнее, и все в этом случае зависит от характера. Слава Богу, я показал себе, что я нормальный игрок практически в любых ситуациях. Если бы я выиграл только US Open, то я бы считал это просто случайностью. Самая важная веха в моей карьере — Australian Open.