От золотой медали 20-летнего Панжинского отделили неуловимые мгновения, хотя в лыжном спринте он выиграл квалификацию, четвертьфинал и полуфинал. Лидировал Александр и почти все время финального забега, но уступил на флажке своему другу Никите Крюкову. Для кого-то такой расклад мог стать трагедией, но Панжинский только и делал после своего «серебра», что демонстрировал свою обаятельную улыбку
— Это было невероятно, — делится эмоциями Панжинский. — Выходя на старт, я был настроен только на победу. И когда ее упустил на последних метрах, была доля разочарования, но поскольку проиграл своему земляку Никите, все-таки немного смягчился. Уступил в честной борьбе. Это спорт, в нем побеждает сильнейший. У меня были все шансы. Может быть, не до конца ими воспользовался. Может быть, еще не готов. Надеюсь, у меня все еще впереди. Я знал, что Никита всегда накатывает на последних 10–20 метрах, и ожидал этого, поэтому старался сделать задел по ходу дистанции. Относительно остальных четырех участников забега это получилось, но на Никиту это не распространилось.
— Но вы кажетесь счастливым.
— Я очень счастлив. Это было моей мечтой. Изначально я ехал сюда не за медалью. Только в последние дни пытался себя на нее настроить. Тренер мне говорил, что от меня никто ничего не ждет. И я это видел. У ребят брали интервью в ожидании Олимпиады. Ко мне никто не подходил. Это, может быть, даже и лучше, что со стороны прессы на меня не было никакого психологического давления. Это позволило сэкономить какую-то энергию, настроиться, да и все сложилось. Сервисмены здорово сработали и погода не подкачала.
— Как настраивались психологически?
— Тут все не объяснить. Есть свои небольшие секреты. Старался уединиться, меньше общался. В последние дни поменьше залезал в интернет. Понимал, что многие знакомые могут обидеться на то, что я им не отвечаю на какие-то сообщения, но, надеюсь, скоро сяду и на все отвечу. Постараюсь все объяснить, хотя сейчас неотвеченных сообщений станет в десять раз больше. Четыре года еще есть отвечать. Тем более, больше на Олимпиаде мы не выступим. У нас планировалась только одна гонка, и мы воспользовались своим шансом.
— Как представляли победу в спринте?
— Да, шутили, представляя себя с Никитой на пьедестале. Но мы понимали, что при хорошей подготовке, при нужном стечении обстоятельств, все реально.
— Насколько все это время вам, как самому молодому спринтеру в сборной, мешал недостаток опыта?
— Это очень большой минус, и я ощущал это. В том году весной у меня был первый этап Кубка мира в норвежском Тронхейме. Там у меня на старте коленки тряслись, когда оказался рядом с тем же Нортугом. Ты недавно его видел по телевизору, он были твоим кумиром, ты у него учился, а тут тебе с ним бороться на одной лыжне. Опыт же помогает не замечать ничего подобного, помогая считать себя не слабее их. В спринте важна и тактическая работа, чтобы к финалу сэкономить больше сил. Спринт очень контактная дисциплина, в ней много случайностей, и важно их избежать.
— Год назад вы еще не входили в сборную. Как же у вас получилось за это время стать призером Олимпиады?
— Главное, верить в себя. Не ломаться в трудных ситуациях, какие у меня были. Так же важна поддержка близких, чтобы тебя не бросили в сложной ситуации. Помню, в конце позапрошлого сезона у меня пошли плохие результаты и на самом ответственном старте — Спартакиаде учащихся, я провалился. Мне собирались срезать финансирование, лишить поездок на некоторые сборы, но за меня вступился директор московской СДЮШОР «Бабушкино» Александр Николаевич Метельский, выбив на меня деньги. Спасибо ему и привет большой. Он поддержал меня в тот момент. Следующий год тренировался у Николая Федоровича Раскова, он дал мне много нового. С ним я подтянул свой дистанционный ход, поскольку раньше мне не удавались последние забеги. И тогда я выиграл юниорский чемпионат мира. Снова вернувшись к тренеру Юрию Каминскому, с которым работал ранее, почувствовал себя как дома, хотя в сборную попал последним номером. Но все ребята меня поддерживали, внушали уверенность в свои силы, и это дало результат.
Уистлер