Два года назад Костя стеснялся давать интервью на русском. Хотя зря — когда мы встречались в Кельне на тихой улице Киршвег, где живут практически все футболисты местного клуба, он свободно общался на бытовые темы. Сейчас Рауш говорит на своем родном языке бегло, изредка даже употребляя самые нежные из непечатных эмоциональных конструкций.
Позавидуйте его характеру. Два года назад Россия была для него таинственным миром, хотя Костя всегда тянулся к ней. И вот стала реальностью. Через перелеты, холода, незнакомый футбол, искусственные поля и мизерное количество зрителей. Впрочем, о закалке Рауша — далее по тексту.
«Кельн» и «Динамо» похожи
— Константин, давайте вспоминать. Декабрь, «Кельн» играет дома дерби с «Боруссией» из Менхенгладбаха. Ваша команда одержала до этого всего одну победу. Идет последняя минута, счет 1:1. Мяч попадает к вам слева, вы делаете подачу точно на голову Симону Теродде. Тот забивает победный мяч, взрыв восторга на стадионе. И это ваша последняя игра за «Кельн». Дальше уже — Россия, «Динамо», новая жизнь. Вы изменились?
— Нет, наверное. Я все тот же человек, что и раньше. Мне всегда хотелось сделать этот шаг и сыграть в России, но предсказать, когда это произойдет, в футболе невозможно. Когда пришло предложение из «Динамо», мы довольно быстро с родителями и друзьями решили, что время пришло. И я очень рад, что совершил этот шаг, наконец.
— И что? Появились новые друзья, узнают ли на улицах?
— Иногда бывает. Нужно ведь время для узнаваемости. Футболист по телевизору и в жизни — не одно и то же.
— У «Динамо» есть что-то схожее с «Кельном»?
— Похожая атмосфера. В «Кельне» у нас был сильный коллектив. И такой же здесь. Сильный характером.
— Тем не менее, «Кельн» валился всю осень, переходить тоже пришлось в клуб, боровшийся за выживание.
— Разница действительно была небольшая. Остался бы я в «Кельне», перешел бы в «Динамо» — ситуация непростой оказалась бы и для тех, и для других. Но я привык к кризисным ситуациям в футболе. Хорошо ли идут дела у клуба, плохо ли, я знаю четко, что должен делать сам. Поэтому о сложностях вообще не задумывался. Вот играл я за «Дармштадт», про который все в Германии, едва команда оказалась в бундеслиге, сказали, что мы здесь всего на один год. Но в итоге за весь сезон «Дармштадт» ни разу даже не появился ни на последнем, ни на предпоследнем месте. Вопрос лишь в том, какая у тебя команда, на что она настроена.
— «Кельн», вышедший в прошлом году в Лигу Европы, никак не считали кандидатом на вылет…
— Все пошло плохо с самого начала. После семи игр у нас было всего одно очко. После этого очень сложно возвращаться, засасывает.
«Вот, немец приехал»
— Когда мы полтора года назад общались в Кельне, интервью вы давали на немецком, хотя я ваш русский понимал. Сейчас — блестящий русский язык, разве что акцент присутствует. Это результат повседневного общения?
— (Смеется.) Это вы говорите, что блестяще… Мне же кажется, что многих слов не хватает. Но правда в том, что если каждый день говорить по-русски, это помогает.
— Вы ходите в магазин, гуляете. Вас принимают за иностранца?
— По-разному. Кто-то сразу слышит акцент и спрашивает: «Вы, наверное, не из России?» Кто-то хвалит за хороший язык.
— Что отвечаете тем, кто считает, что вы не из России?
— Что я из России (смеется). Я ведь, правда, всегда считал себя русским. И если бы был выбор — играть за Германию или за Россию — сказал бы, что хочу играть за Россию. Потому что я здесь родился. Объясняю людям, что нет ничего плохого в том, что я прожил всю жизнь с родителями в Германии…
— Кто-то считает, что в этом есть что-то плохое?
— Нет, просто иногда слышишь: «Вот, немец приехал». Тогда и объясняю, что к чему.
— Когда Черчесов попросил не общаться в сборной на немецком, трудно было?
— Это было логично. Но я еще не очень хорошо понимал и говорил, во всяком случае не так, как на немецком. Неудобства, разумеется, были, но я старался много слушать, что говорят кругом, и говорил сам, даже если делал много ошибок.
— Ташаев в ответ на вопрос «Кто из одноклубников вас включил в тройку лучших игроков сезона» сразу предположил, что Рауш. Какие были для этого основания?
— Я его действительно включил (улыбается). У нас очень хорошие отношения. Когда нам принесли анкету, мы обедали после тренировки. И я подмигнул ему. Мол, проголосовал за тебя. Таш понял, думаю.
— Вас удивило, что за один сезон он вырос до игрока сборной?
— Нет. Мне очень комфортно с ним на одном фланге. И потом, если его передачи и голы то и дело решали судьбу матчей, значит, вызов точно имеет смысл.
— Что или кто помог вам быстрее адаптироваться в «Динамо»?
— Во-первых, у меня есть лучший друг, который мне по жизни столько помогает, что спасибо ему можно говорить бесконечно. Во-вторых, тренер Хохлов. Он сам играл в Испании, в Голландии, знает, что чувствуют новобранцы, которые приехали из другой страны.
Русские города красивые вроде
— Москва — не Ганновер и не Кельн, и тем более не Дармштадт.
— Это я заметил (улыбается). Каждый вечер дилемма: поехать куда-то ужинать или остаться дома? В центре, конечно, очень красиво, много хороших мест, где поесть. Но когда в первый день после тренировки вернулся домой, понял, что уже девять вечера. Время улетает стремительно! На дорогу и так далее. Вообще непонятно, куда день делся.
— Понравился перелет в Хабаровск?
— Ха, да уж! Дело не только в перелете, хотя он длился семь часов с половиной. На отдых времени совсем чуть-чуть, смена поясов чувствуется. Поели и сразу поехали играть. Очень тяжело. В Германии больше 45 минут никуда лететь не надо…
— Как вам русские города из окна автобуса?
— Красивые вроде. Особо-то, кроме Москвы, ничего не видел. В Петербурге вот только был уже часто: со сборной, потом с «Тосно» играли. Мне понравился. Никогда до этого не ездил туда.
— Сколько российских команд могло бы удержаться в бундеслиге?
— Тяжелый вопрос. Может, четыре-пять клубов… Ну как это можно сравнить? Все же зависит от того, как бы кто адаптировался совершенно к другому футболу. В Германии все более непредсказуемо — любая команда может выиграть, а может и проиграть. Игра идет чуть быстрее, ошибок чуть меньше допускается. Ну и болельщиков намного больше
— Разница в некоторых нюансах была видна. Вы делаете ускорение — адресатов мало. Вбрасываете аут, вариантов снова немного. Долго привыкали?
— Я приехал сюда, и я должен привыкать к тому, как все происходит. На самом деле привык быстро, только в первых матчах было очень тяжело, с «Уфой» и «Краснодаром». Играл так себе, были проблемы. Но когда прошла адаптация, все стало намного легче.
— К чему адаптировались?
— Например, к холоду. Во-вторых, к плохим полям. В-третьих, к тому, что болельщиков на трибунах мало. Представьте себе, я вышел в Уфе в «-17» на искусственное поле, на котором никогда в жизни не играл. И тысячи три зрителей. Кажется, что это товарищеская игра. Очень тяжело. Но что делать? Времени мало, меня «Динамо» позвало, чтобы я помогал. И в итоге считаю, что мы этот период прошли здорово. Хотя иногда читал отзывы о своей игре и думал: «Наверное, они считают, что я робот какой-то. Вот, приехал из Германии и сразу начну чудеса творить»…
— Вас так сильно беспокоит то, что пишут журналисты?
— Не беспокоит, никогда такого не было. Я нормально принимаю критику. Но люди после тех игр с «Уфой» и «Краснодаром» писали и говорили, что уровня бундеслиги не видно. Думаю, что доказал уровень в итоге. Но никогда нельзя забывать, что футболисты — люди. А я приехал совсем из другой лиги, климата, обстановки.
— Судя по всему, у вас крепкий характер. Из Кельна вы уезжали тоже под градом критики. Про вас писали, что вы делаете множество неточных передач с флангов. Во всяком случае, пока на последней минуте своего пребывания в команде вы не положили мяч на голову Теродде…
— Как и говорил, я с многими ситуациями справлялся. Действительно, писали, что я плохо подаю «стандарты». Но год назад «Кельн» занял пятое место, и все было иначе. Принципиально-то ничего не менялось, я играл на своем уровне, просто перестали добиваться результата. Началось давление именно на меня. Но я спокойно к этому отнесся. И ребятам говорил: пусть критикуют меня, я выдержу. Главное, от команды давление отвести. Мне все равно, что пятьдесят тысяч человек на стадионе. Не получился один угловой, второй — я все равно пойду подавать третий и четвертый. Бывает такой тип игроков, которые возьмут мяч, что бы ни происходило.
— Вы знали, что уходите из «Кельна», когда ваша передача помогла победить в дерби Менхенгладбах. Какие были эмоции, когда праздновали тот забитый мяч?
— Конечно, сильные. Такая сложная ситуация для клуба, такая важная победа… Интересно, что фанаты, которые на меня до этого набрасывались, тут же кричали после той игры, что я обязательно должен остаться (смеется). До этого угловые плохие, зато теперь все в порядке… Один момент все решает. Это и есть футбол.
Вижу Салаха — вспоминаю Роббена
— Что особенного просит от вас Черчесов сейчас, на сборе в Австрии?
— Я заметил, что теперь, когда у нас есть время на подготовку, от нас акцентированно требуют максимум на тренировках. Всегда сто процентов, не расслабляться.
— Сборной часто приходилось играть товарищеские матчи не в оптимальном составе. Это оказывало влияние на сыгранность и прочие аспекты подготовки?
— Оказывало. Тем более что я — новый игрок и мне нужно быстро усвоить, что хочет тренер. Готовишься играть по одной схеме, выполнять определенную задачу, но вдруг в последний момент что-то меняется. Но при этом главное не терять концентрацию, слушать все, о чем просит, и все пойдет как надо. У нас достаточно игроков, способных играть на разных позициях. И уровень в целом хороший.
— Вам лучше в сборной играть при схеме с тремя защитниками, или с четырьмя?
— Однозначно сложно сказать, иногда получалось в три хорошо, иногда похуже. С бразильцами, например.
— Из-за чего?
— Бразилия так контролировала мяч, что мы не успевали. Первые 35 минут вообще не могли отобрать. После такого отрезка даже если переключаешься в атаку, сил может не хватить. По пять минут тратишь на отбор иногда. Трудно. Но все по-разному. С Испанией, например, многое получалось. Особенно во втором тайме, могли даже выиграть.
— Зато с Францией тоже было иначе. Удачные отрезки и вдруг десятиминутные выключения…
— У них Мбаппе был, он индивидуально два раза здорово сыграл. По сути, решил ту игру, хотя у нас тоже были моменты, особенно во втором тайме. Даже контролировали игру. Двадцать пять минут делали все, чтобы сделать счет 2:1, но едва это случилось, как Мбаппе все решил… Надо готовиться к нюансам и быть командой. Было видно, что французам приходилось тяжело с нами.
— На чемпионате мира соперники будут другими. Сборной России придется самой контролировать мяч. Как готовитесь к этому?
— Сейчас как раз стадия жестких тренировок, чтобы мы были готовы физически. Но скоро займемся и соперниками, у тренеров есть четкий план.
— Осенью вы успели сыграть за «Кельн» два раза против «Арсенала» в Лиге Европы (1:3; 1:0. — «Спорт День за Днем»). Лондонский клуб сопоставим по уровню со сборными Испании, Франции, Бразилии? Или клубы сильнее сборных?
— «Арсенал» очень быстро переключается в атаку. Но, думаю, что сборные Франции и Бразилии сильнее. Хотя и здесь все построено на нюансах.
— Если выйдете на поле против Египта во втором туре, по вашему флангу будет играть Мохаммед Салах. Как будете держать?
— Конечно, я слежу за ним. Даже если не захочешь смотреть, в этом сезоне все равно узнаешь, как он играет (смеется). Как только «Ливерпуль» перехватывает мяч, он тут же начинает искать зоны. «Черпачком» играет идеально — если встать с ним «один в один», он, скорее всего, «решит». И забивает в каждом матче. Придется к нему готовиться. Вовсе не исключено, что случится матч, в котором Салах не забьет.
— В бундеслиге кто был похож на него?
— Сразу в голову приходит Роббен.
— Следили за концовкой чемпионата Германии? Когда перестали верить, что «Кельн» спасется?
— После того, как не выиграли дома у «Майнца» за пять туров до конца. Говорил с ребятами по телефону и почувствовал, что команда немного сдалась. Не будь той ничьей, три очка бы оставалось до «Майнца». А там еще и «Гамбург» выиграл, и нужно было уже набирать 7-8 очков.
— Удивились, что ваш бывший тренер Петер Штегер, о котором вы всегда уважительно отзывались, возглавил «Боруссию» из Дортмунда сразу после ухода из «Кельна»?
— В тот момент еще можно было немного удивиться, что так быстро это произошло, но в целом нет, не удивился. Все ребята знают, что Петер — отличный тренер и человек. В сложной ситуации, особенно в той, что мы оказались, всегда отвечает тренер. Очень жаль той команды с уникальной атмосферой, которая была совсем недавно. Никто не мог себе представить, что все так случится, и «Кельн» вылетит. Зато знали, что Штегер провел за четыре с половиной года фантастическую работу, и что окажется в сильном клубе.
— Дортмунд не стал продлевать контракт с ним…
— Они при нем стали чуть лучше играть, чем осенью. Петер пришел в очень сложный момент, руководству и болельщикам не нравилось, как все пошло. Под конец сезона красивого футбола уже тоже не было, но занято четвертое место, Штегер выполнил то, зачем его звали. Так что отработал нормально.
— Зато Роман Нойштедтер рад теперь, что в «Боруссии» Люсьен Фавр, его любимый тренер…
— Да. Но я и от других слышал, что Фавр, как и Штегер, сильный тренер и хороший человек. Так что, надеюсь, у «Боруссии» все будет хорошо.
Нойштифт
Использованы фото: «Спорт-Экспресс», РИА «Новости», МАТЧ ТВ