После завершения соревнований мужчин на мне удалось побеседовать с Рафаэлем Арутюняном, тренером нового чемпиона мира американца Натана Чена. Хотя из Москвы в Калифорнию Арутюнян перебрался 18 лет назад, он по-прежнему охотнее общается с российскими журналистами. И рассказывает много интересного.
Партнером быть сложнее, чем диктатором
— На Олимпиаде в Пхенчхане, где Чен завалил короткую программу, ему нужно было рисковать и включать в произвольную программу шесть четверных прыжков. Зачем это нужно было делать в Милане, где Натан уверенно лидировал после первого соревновательного дня?
— Мы не смотрим на турнирные расклады! В любом случае нужно двигаться вперед. Работа тренера заключается не в том, чтобы подсчитывать необходимые для победы баллы. Нужно учить своего фигуриста, следить за его взрослением и становлением.
— Чувствуют ли ваши спортсмены ситуацию, когда сложный прыжок отработан до автоматизма?
— У нас с Ченом так и есть. Разве что четверной сальхов отработан на 80 процентов. С аксельком бывают проблемы. Все остальные прыжки готовы на все сто.
— Неужели нынешнее поколение фигуристов, включающих в свои программы большое количество четверных прыжков, талантливее Евгения Плющенко, Алексея Ягудина, вашего ученика Александра Абта?
— Нет. Просто сейчас с ранних лет закладывается правильная техническая база. Это очень интересный момент. Иногда появляются сообщения, что в группе того или иного тренера появился феноменальный спортсмен. А я-то знаю, что еще три месяца назад он занимался у другого специалиста, который и заложил необходимую базу! У меня Чен тренируется семь лет, и я с ним разучивал каждый элемент.
— Найти талантливого ученика это большое везение?
— Как раз в Америке большинство фигуристов находят меня. В случае с Ченом я даже предлагал его первому тренеру сотрудничество, но ей не понравилось, что Натан больше слушал меня. Хотя нужно было оставаться в связке и сегодня делить радость от победы фигуриста на чемпионате мира.
— В России большинство тренеров диктаторы, а в Америке – партнеры фигуристов…
— Партнерские отношения со спортсменом намного сложнее. Да и ляпсус, который случился с Ченом на Олимпиаде, следствие таких отношений (Чен занял 5-е место в Пхенчхане — «Спорт День за Днем»). Он ведь сам спонтанно решил делать в короткой программе те элементы, которые привели к ошибкам. У меня был совсем другой план, но Натан настоял на своем – и улетел в короткой программе на 17-е место. Я дал возможность ошибиться на главном соревновании сезона, но зато сейчас Чен внимательно прислушивается к моим рекомендациям.
В Америке спортсменам премии не нужны
— Сегодня вы очень востребованный в Америке тренер…
— Не только в Америке. Ко мне приезжали фигуристы из Южной Кореи, которые проводили по три месяца в Калифорнии.
— Бывали случаи, когда вы отказывали тем, кто мечтал добиться чемпионских регалий под вашим руководством?
— Были, конечно. Сейчас начну отказывать еще большему количеству народа. Предвижу, что проситься будут многие. При этом я их учу, а они едут домой – и начинают составлять конкуренцию моим фигуристам. Это Алексей Николаевич Мишин тренировал соперников своих спортсменов, а потом с ними же и боролся. При этом тренировал-то часто более талантливых ребят. А одно слово Алексея Николаевича во время тренировки стоит двух тысяч слов других специалистов. Я хочу выйти на уровень, когда фигуристы будут заключать со мной контракты. К сожалению, в нашем виде спорта это как-то не принято. Люди приходят, что-то получают – и уходят в любой момент без объяснения причины. Живем в каменном веке спортивного менеджмента.
— Некоторые российские специалисты, работающие в Америке, строят отношения с учениками именно на контрактной основе…
— У меня пока нет такого авторитета. Хотя не могу сказать, что фигуристы часто бросали меня. Чаще я бросал их.
— К вам на стажировку прилетала Мария Сотскова. Рассматривался ли вариант с ее постоянными тренировками в вашей группе?
— Сегодня что-то менять Марии будет уже тяжело, хотя она осталась довольна нашим сотрудничеством. Тогда она тренировалась у Светланы Пановой, а мы с женой дружим с этим тренером. Уводить спортсменов у друзей никогда себе не позволял. Еще в Москве, когда ко мне просились российские фигуристы, в таких случаях решительно отказывал.
— Вы когда-нибудь испытывали сожаление о решении перебраться из Москвы в Калифорнию?
— Никогда. В Москве я зарабатывал 200 долларов в рублевом эквиваленте, а тратить на жизнь нужно было тысячу. В Америку поехал исключительно из шкурных интересов и сразу же стал зарабатывать достойные деньги.
— В России после возвращения с Олимпиады фигуристов и тренеров премировали из федерального и местных бюджетов. Как в США поощряют чемпионов?
— Там подобные премии не нужны. Спортсмены и тренеры в США – люди самодостаточные и могут монетизирорвать свои победы за счет выступлений в шоу, рекламных контрактов и спонсорских поступлений. Мне же платят 40 долларов за 20 минут занятий. Сейчас, возможно, подниму ставку до 50-ти.
— В Америке тоже существуют контрольные прокаты, но мнение специалистов не выносится на всеобщее обсуждение, а адресуется только спортсменам и тренерам…
— В России после контрольных прокатов у всех есть множество замечаний к фигуристам и тренерам. В Америке всем все нравится. Мне даже приходится говорить: «Ребята, прекратите!» Для американских специалистов вообще было шоком, когда я говорил серебряному призеру чемпионата мира всю правду о его программе и его прокате. Своим ученикам просто внушаю мысль: хотите слушать дифирамбы или хорошо кататься? Они все принимают нормально.
Милан