У Андерса соломенная шляпа, в которой, как мне кажется, я видел его еще в Леоганге. В этой чудной деревушке сборная квартировала в дни Евро-2008 и он отвечал за сборную России — перед своей газетой, да и отчасти перед Швецией тоже.
Однажды, когда Гус дал команде выходной — как сейчас помню, это было девятнадцатого июня, на следующий день после победы над шведами, — Андерс явился в наш отель. Грустный, но преисполненный безукоризненной вежливости — точь-в-точь как джентльмен из Пиквикского клуба. Это вообще был день гостей, кроме коллеги к нам приехал на серебристом мерседесе Миша Шац. Менеджеры, увидев его — а тогда был пик Мишиной телевизионной славы — раскрыли рот, подхватили дорогого человека под локотки и увели в свою комнату вручать майку сборной. Он вышел оттуда не сразу, с характерным румянцем на щеках и пакетом с майкой в руке. И тут же получил приглашение проехаться в соседний Зельфельден за официальной сувениркой чемпионата. На автобусе сборной.
В эту же комфортабельную машину я запихнул и Андерса, к его полному восторгу. Подозреваю, происходи это до матча, подобный фокус выкинуть мне бы не удалось. А тут — да, пожалуйста.
Мы поехали, зашли в магазин, затоварились под завязку и вернулись в отель совершенно умиротворенными. Шляпа Андерса держалась на затылку вопреки законам физики, глаза его были широко открыты и он, чопорно кивая мне, пообещал:
— Я напишу репортаж из автобуса сборной России!
Он поднял указательный палец, клянясь и восхищаясь собственной удачей. И стал фанатом нашей команды. На этом турнире уж точно.
Разумеется, он прилетел в Москву. Загодя, еще в понедельник. На матч сборной его страны против нашей команды. Его второй любимой сборной в Европе.
— Поездки в автобусе на этот раз не обещаю, — сказал я ему.
Он кивнул, сделав излишнее умное лицо.
— О’кей.
***
В Стокгольме было солнечно, но прохладно. И ветренно — настолько, что недавнее солнышко мигом нырнуло в облака, пошел дождь. Но почти сразу же иссяк, уступив место солнцу.
Конечно же, Андерс был в шляпе. Он был настолько постоянен в своих привычках от моды, что мог дать фору даже коллеге Дементьеву.
Он кивнул Акинфееву, с кем делал большое интервью в Москве, в разгар одной из лигочемпионовских кампаний ЦСКА. Березуцкому. Генменеджеру Жене Савину. И тут я потащил его в центр города — на прогулку, затем на охоту за сувенирами и обязательный кофе.
Я распрашивал его о Швеции — как стране, а Андерс все новровил вернуть беседу в футбольное русло.
— У нас очень интересная молодежная сборная, — сказал он.
— Понятно, — вежливо сказал я.
— Третья в рейтинге ФИФА. Но завтра она играть не будет. Слишком рано.
Пройдет немного времени и эта молодежка выиграет чемпионат Европы.
Правда, к матчу в Сольне молодежь никакого отношения не имела.
Завтрашний день был тогда слишком отдаленной перспективой. Надо было еще постараться оказаться в сегодняшнем.
***
На тринадцатой минуте матча я закрыл глаза. Не из суеверия или страха.
От ощущения дикого нефарта.
Чем дальше уходила в прошлое Бразилия-2014, тем сильнее тянуло задуматься о том, как то лето разделило судьбу сборной Капелло на до и после. Попадание на Кубок мира, товарищеские матчи в первой половине года — и странное ощущение невезучести, которое накрыло с первых же минут игры с Кореей. От «автогола» Акинфеева до промаха Самедова в матче с Алжиром — все шло не так и чем дальше, тем отчетливее.
Но тут Акинфеев потащил «мертвый» мяч — с пенальти. А потом пошел футбол, который тянуло назвать прежним, домундиалевским. Гол Кокорина вписывался в эту идею как нельзя лучше — когда ты ведешь, а потом твой вратарь отбивает пенальти, эйфория и натиск — обычное дело.
Мы играли лучше. Но сыграли вничью.
Нефарт. Все равно, что проклятье.
Неизвестно кем и когда наложенное.
***
Андерс сидел рядом и слушал как я на непонятном для него русском языке спрашиваю Березуцкого. Вася обещал интервью еще год назад, в Стокгольме и не подвел.
— Семь человек из тех, кто готовился к матчу в Швеции, не вызваны сейчас на сбор. Двое из них играли в стартовом составе. Почему?
Вася отвечал аккуратно — про выбор тренера. То, что я и ожидал услышать.
И про уважение к Ибрагимовичу, и про желание попровать себя в противостоянии с Вернблумом в формате «один на один». Рассказал, что в ЦСКА на тренировках они никогда не действуют друг против друга на все сто процентов, а здесь этого не избежать и это интересно.
В последнем вопросе Андрес попросил Васю охарактеризовать себя. Спросил, где ему комфортнее жить — в центре Москвы или ближе к базе в Ватутинках?
Тот хмыкнул.
— Старый. Опытный. С сильным моральным духом. Живу не в центре, а на окраине возле МКАДа. И это меня устраивает.
Я сказал ему, что это идеальный заголовок. «Старый человек с окраины».
Вася захохотал. И Андерс тоже, когда услышал перевод.
Все нормально пока. Сборная готовится.
К очередному матчу года.