Просьбе об интервью Игорь Головков искренне обрадовался. Никакого тебе одолжения, сквозящего во взглядах многих хоккеистов.
Насколько этот защитник суров и матершинист на льду, настолько же приятный собеседник в жизни.
— Просто российские люди часто зажатые, — рассуждает он. — Таков наш менталитет. Те же американцы или европейцы ведут себя проще. Они более открыты окружающим. Нам в этом плане, конечно, нужно много работать над собой.
Головков говорит эмоционально, интенсивно жестикулируя. Проходившие мимо порой уворачивались. Эмоции сопровождают этого парня везде: в жизни, игре, Интернете.
— Не сказал бы, что такой уж активный пользователь социальных сетей, — улыбается он. — Просто стараюсь делиться яркими моментами и встречами своей жизни, репостить мотивационные фразы знаменитостей.
В «Витязь», где он проводит шестой сезон, Головков перебрался из питерского ХК ВМФ, фарм-клуба СКА, который нынче называется «СКА-Нева». По ходу того сезона в ВХЛ Игорь набрал рекордные для себя 154 минуты штрафа, в прошлом сезоне уже в КХЛ стал самым удаляемым игроком — 122 минуты.
— Я сам не пойму, как так произошло, — усмехается «нарушитель». — Только две игры в прошлом году пропустил. Другие по 10–15 матчей из-за дисквалификаций пропускали — били в голову, ломали колени… А по количеству штрафа рекордсмен я. Мистика какая-то…
— Так уж и мистика…
— Нет, мне, конечно, давали несколько раз по 20 минут, но в основном копил вынужденные удаления. Грубым игроком себя не считаю. Травм никому не наносил. Тем более специально. И если что-то случается — на эмоциях.
— Не научились еще их контролировать?
— В нынешнем сезоне стараюсь. Засунул их, пардон, в одно место.
— В другом месте они могут дорого стоить…
— Да, штрафы, которые выписывает КХЛ, вычитают из зарплаты. А в этом, согласен, мало приятного.
Дебоширом еще не называли
— Ваш самый большой штраф?
— Честно, не помню. Там все от контракта зависит.
— Хотя бы примерно: десятки тысяч, сотни, миллионы рублей?
— Да нет, какие миллионы? Я же не в Питере играю. У меня небольшой контракт.
— Видимо, поэтому экономите: в текущем сезоне только 24 штрафных минут..
— А было еще меньше. Десятку мне добавили после инцидента в Минске.
— Вы что-то с Беном Скривенсом не поделили…
— Просто их вратарь сказал мне кое-что неприятное, я ответил, и получили по заслугам.
— Слышали, что белорусская пресса потом назвала вас «обыкновенным дебоширом»…
— Ха, так меня еще не называли. Наверное, обиделись на то, что в овертайме им забросил.
Каспарайтис сказал: «Будешь драться»
— Нечасто, кстати, забивающий в овертайме игрок тут же получает дисциплинарную «десяточку».
— Эмоции — такая штука, иногда спонтанно вылетают. В большинстве своем хоккеисты в первую очередь стараются действовать правильно, гася эмоции. А когда ты ими разбрасываешься, в каком-то эпизоде их может не хватить.
— Белов такую истину привил?
— Валерий Геннадьевич попросил вести себя спокойней. Стараюсь придерживаться. Играю на команду. Против вашего СКА, правда, неудачный матч вышел, но это случается. Жизнь продолжается…
— СКА едва ли можно нашим назвать, за ним другие люди стоят. Тем не менее, ностальгии по Питеру не испытываете? Вы ведь здесь один год провели, против «Каролины» даже играли…
— В Питере все замечательно было. Стадион, болельщики, персонал, условия… Отличные воспоминания остались.
— Ваша драка с Джейем Харрисоном из «Каролины» тоже неплохой получилась.
— Да бросьте, очевидно же было, что я проиграл. Мне Дарюс Каспарайтис, который тогда был одним из тренеров СКА, за день до матча сказал: «Будешь драться». После второго периода повторил: «При любом раскладе 44-й — твой». Все ребята слышали, подвести не мог.
Попал Панарину в голову, получил удаление, вот и ляпнул
— Вас, видимо, для того и вызвали из ВХЛ, где вы за ХК ВМФ выступали.
— Сезон в «вышке» у нас тогда отличным получился — дошли до полуфинала конференции. Многие ребята той команды сейчас играют в КХЛ, а это значимый показатель.
— Причем, пять из них — в «Витязе», который не первый год называют неофициальным фарм-клубом СКА.
— Когда-то, действительно, в Подмосковье много игроков из Питера съезжалось. Сейчас уже такого нет.
— Но особый настрой на бывшую команду сохраняется?
— Не сказал бы. Настраиваемся, как на остальные клубы лиги. Другое дело, что в Ледовом всегда приятно играть: переполненный дворец, отличные болельщики…
— Хотя два года назад, после 1:7 в Питере вы прочили СКА… как бы это помягче сказать… провальный плей-офф что ли…
— Ха, было дело, эмоции взыграли. Меня тогда удалили до конца матча за то, что попал в голову Панарину. Артемий ниже ростом, в результате столкновения попал ему. Тот эпизод, крупное поражение — одно на одно наложилось, вот и ляпнул. Бывает… Хоккей без эмоций — не хоккей.
— В итоге ваше пророчество «Все равно в плей-офф про…те!» не сбылось.
— СКА тогда выиграл Кубок Гагарина. У них сложилась отличная команда. Как, впрочем, и сейчас.
— «Витязь» тоже неплох — идет теперь в зоне плей-офф.
— Попадание в кубковый этап чемпионата — наша главная цель. Все хотят ее добиться.
— Играя в Питере, вы часто и увлеченно рассказывали о мотоциклах. Страсть к ним с годами не угасла?
— Ни в коем случае. По-прежнему очень люблю их. Москва, байк, хорошая погода — это же прекрасно…
— Ваш контракт с «Витязем» этой красоте не противоречит?
— К счастью, нет — такой пункт не прописан.