Договоренности со спортсменами, конфликт с Олегом Знарком, спор с Зинэтулой Билялетдиновым и вся подноготная конного спорта. Этот год стал для меня опасным.
Самое крутое, где удалось побывать, – чемпионат мира по санному спорту. И в будущем году очень хочу попасть и на другие крупные турниры по не самым популярным видам спорта. Санно-бобслейная трасса осталась в Чезене (запомните это название) с Олимпиады в Турине. Пресс-центр располагался на втором этаже коттеджа, и, признаться, там было уютней, чем на некоторых стадионах для футбола и хоккея в России.
Поразило, как трогательно относятся на турнире к болельщикам. Санный спорт вообще не предназначен для просмотра вживую. Даже непонятно, где трибуны ставить, так как весь заезд увидеть нельзя из-за виражей. Вот и было человек пятьдесят, может быть, сто. Но им разрешалось все. Для этой сотни человек работали четыре кафе с горячими напитками и едой. Охранников, кажется, обязали улыбаться и помогать болельщикам преодолевать препятствия (знаете, снег, лед, уступы) на пути к сектору.
Награждение победителей проходило среди поклонников. Попросили не подходить к спортсменам только во время награждения, а потом уже никаких ограничений. Можно трогать участников, фотографироваться с ними, разговаривать. То есть ты сам становишься участником турнира и за недорогие билеты получаешь бонус. Сразу вспомнилось, что в Челябинске построили крутой конькобежный центр, где встреча фанатов и спортсменов вообще не предусмотрена.
Так вот про Чезену. В Италии две Чезены, и я только в последний момент решил из Москвы не покупать билет на поезд, чтобы он меня довез до восточного побережья Италии. Чезена-санная находилась в горах на севере, в 70 километрах от Турина.
* * *
В Италию я вообще ехал не только для того, чтобы получить понимание санного спорта, но и встретиться с волейболисткой, чемпионкой мира Ольгой Фатеевой.
Тут вот история про спортсменов. Мы с Ольгой начали договариваться еще осенью. Много раз переписывались и где-то в январе определились, что я к ней еду в феврале. Более того, уже даже назначили время и место встречи в Перудже. Опять же какое-то шестое чувство не позволило мне забронировать отель в этом городе.
Я летел в Италию через Амстердам, и между перелетами у меня был целый день. Прогулявшись по городу, я сел в кафе, включил интернет и увидел в скайпе, что Ольга в сети. Пишу, что буду у нее через пару дней. Останусь в городе на два дня, а потом поеду в Милан.
– Вы знаете, я уже не играю в Италии, – пишет она. – Я совсем недавно переехала в Польшу и выступаю за местную команду.
Удивился ли я? Ничуть. Это же спортсмены. На другой вкладке в интернете у меня была открыта страничка с отелями в Перудже, и я ее с радостью закрыл. Зато больше времени провел в деревне Улькс, что в Италии. После окончания чемпионата мира по санному спорту у меня было три дня в раю.
* * *
Безусловно, главное событие года – трагедия с ярославским «Локомотивом». Я уже тысячу раз везде написал воспоминания, вспомнил о каждом хоккеисте, которого знал. А ведь за месяц до катастрофы я целую неделю был в Риге, где одним из участников предсезонного турнира был «Локомотив».
Над Брэдом Маккриммоном тогда смеялись, но это не были злые шутки. Вот тренер «Локомотива» все время улыбался. Любой бы тренер улыбался, если бы его команда не пропускала так долго, но у Брэда была какая-то отстраненная улыбка. Он радовался жизни, а сотрудникам других команд это казалось чудачеством.
Тренер «Локомотива» мог выйти из раздевалки с пирожком и смачно его скушать. Или подойти к группе хоккеистов, которые говорят по-русски, и что-то слушать, а потом неожиданно вмешаться на английском. Ему все нравилось. И то, что он приехал в новую лигу, и то, что работает с умными ребятами, и то, что вообще прекрасный день в Риге.
Мы договорились с Игорем Королевым, что он поможет мне поговорить с тренером, но потом перенесли эту беседу на время регулярного чемпионата.
* * *
Чемпионат мира по хоккею в Братиславе запомнится мне крайне низкими ценами на питание. Конечно, если лениться и есть в пресс-центре, то выходит достаточно дорого, но все равно не так, как в Москве. Но стоит тебе выйти и прогуляться, то сразу понимаешь, почему в Европе люди спокойны и счастливы. Они ведь постоянно сыты.
Шуток в Словакии не понимают. Вдоль дороги на подходе к арене стоят палатки, где почти прямо при тебе жарят мясо. Там продают говяжьи стейки или курицу. Причем сделано все с любовью и очень вкусно.
Заказываю три куска мяса. Пока взвешивают, пытаюсь заговорить.
– Собаку тут не видели? Бегала такая.
Продавец с серьезным лицом.
– Нет, но если мы увидим, то скажем.
– А откуда столько мяса? Кроме того, ее в последний раз у вашей палатки видели.
Разобрались, что шучу, только после того, как продавец побледнел и стал на полном серьезе доказывать, что он тут совсем не при делах.
– Вы знаете, как нас тут проверяют? Каждый день смотрят, да не по одному разу, чтобы у нас соблюдались все нормы. Чтобы никто не отравился. Спрос тут серьезный.
– Наверное, на взятки половина дохода уходит? – уточняю.
Тут меня совсем не поняли. Я пытался объяснить, но все было тщетно.
– Так мы же заработать хотим, – говорил продавец. – Зачем нам платить контролирующим органам? Если все нормально будет, то и выручка будет отличной.
Они очень далеки от нас.
* * *
Любой, кто был хоть раз на международном турнире, например, по хоккею, сразу же изменит мнение о том, какая нация действительно пьющая. Каждый год я поражаюсь, как ведут себя финны. Последний раз трезвых жителей Финляндии я встречал в Хельсинки. Но на чемпионате мира по хоккею трезвых не найти.
Но они очень неагрессивные. Понимают, что время на конфликты тратить нельзя. За день необходимо раза два-три напиться, проспаться и снова напиться. В день матчей их сборной на улицах Братиславы они бродили сомнамбулами уже с утра. В 12 часов мы с моим коллегой Юрием Голышаком фотографировались на их фоне. Если бы они и были против, то не имели возможности сказать это.
Зато финны – чемпионы мира не только по хоккею, но и по костюмам болельщиков. Пару раз я встретил Бэтмена, который спал на скамейке. Несколько раз Терминатора, который ходил не как робот, а как сломанный робот. В общем, с ними весело.
* * *
Итоги года с моей стороны были бы неполными, если я бы не рассказал, как близок был к смерти. Понятно, что если бы я начал драться с Олегом Знарком на чемпионате мира, то шансов у меня было бы немного. А к драке мы были близки.
После одного из вопросов он вдруг заявил.
– Ты мне еще в прошлом сезоне на «Динамо» надоел.
Я не почувствовал опасности и ответил:
– Меня не было в прошлом сезоне на «Динамо». Не понимаю, о чем вы.
Тут началось. Зачем-то Знарок стал говорить о своей любви к Латвии, пообещал порвать за страну, хотя мне это было совсем неинтересно. Да и не спрашивать же про любовь к Латвии у уроженца Челябинска с немецким паспортом.
– Хочешь на освидетельствование? – начал надвигаться он на меня. – Хочешь на освидетельствование?
Я сделал шаг назад.
– Что, отступил? – Знарок по-своему расценил мое благоразумие.
Но через день мы помирились. И сейчас главный тренер со мной здоровается кивком головы, а это для него очень много значит. Следующий этап дружбы – ходить друг к другу в гости. Летом мы даже сфотографировались на базе.
Надо сказать, что после конфликта на следующей пресс-конференции я занял место в центре, в первом ряду. Иначе бы чувствовал себя плохо. В конце концов, как говорят смелые хоккеисты, которым предстоит встретиться с «Витязем»: «Не убьет же он меня».
* * *
А еще в этом году я дрался с Евгением Артюхиным. И не проиграл.
Летом в Балашихе были съемки клипа Нойза МС для КХЛ, и я не упустил возможности посмотреть, как это делается.
Так вот, мне выдали коньки и разрешили покататься вместе с игроками. Катаюсь я хуже, чем говорю по-английски, но разогнаться смогу. Затормозить сложно. Упускать бой с Евгением было нельзя.
Артюхин согласился, но, конечно, это был не самый лучший его поединок. Он выставил вперед руку, легонько схватил меня за майку, и я понял, что теперь только нападающий может решить, падать мне или стоять.
Он не стал меня ронять, а потом спокойно отъехал. Я ринулся за ним, успел толкнуть его в спину, и это означало чистую победу. Как говорят плохие комментаторы: игра забывается, а результат остается.
* * *
Мы все, кто ходит на хоккей, привыкли, что Сергей Гимаев всегда рядом, всегда доброжелателен и готов ответить на любой вопрос, который ему зададут. Не знаю, с кем у Гимаева могут быть плохие отношения, вероятно, таких людей нет.
Но только в других городах понимаешь, насколько любят этого человека. Гимаев приехал в Челябинск, поговорил с местными журналистами, и потом я встречался с коллегами. Они по пятьсот раз поведали, какой умный Гимаев, как здраво рассуждает, как интересно рассказывал.
Гимаева любят в России гораздо больше, чем любых тренеров, игроков или специалистов. И чтобы понять это, достаточно оказаться с ним в любой точке России.
* * *
С Зинэтулой Билялетдиновым, главным тренером сборной России, я познакомился давным-давно. Нельзя сказать, что мы с ним хорошие приятели, но при встрече здороваемся.
Меня очень злит, что он засекретил свой номер телефона и старается очень закрыться, ведь такое поведение недопустимо для тренера сборной страны. Да вообще для публичного человека, работающего в спорте.
Наконец мы с ним обсудили этот момент, причем спорили долго. Мотивы тренера можно понять. Он расстроился даже не оттого, что ему звонили в субботу или воскресенье вечером (я объяснил, как работают интернет-проекты, и уведомил, что в этом нет ничего личного – только работа). Больше всего тренера злило, что его просили обсудить работу Вячеслава Быкова и Игоря Захаркина.
– Я не собираюсь включаться в эти споры, – говорил он. – Ты подумай, а зачем мне это надо вообще? У меня есть куча вопросов, много мыслей, но зачем же я буду это на люди выносить. Не понимаю.
В итоге он мне так и не дал телефон.
* * *
А еще в этом году я был на соревнованиях по конному спорту, в каком-то месте в сторону Шереметьева. Сам не понимаю, как там оказался. Хотелось посмотреть на очередной олимпийский вид спорта, но увиденное разочаровало.
Было очень жарко, а в конно-спортивном комплексе еще и очень пыльно. Но больше всего меня удивило не это, а местная «элита» (только в кавычках), которая пришла на соревнования так, как ходят на скачки лишь в Лондоне. Например, женщины были в шляпках, и это выглядело крайне нелепо.
Только на таких соревнованиях можно увидеть и познакомиться с самым низким уровнем спортивного мира. Я о девушках, которые занимаются уходом за лошадками. Одна из них мне рассказывала, что ей платят семь тысяч рублей в месяц, но «в командировку я еду за счет хозяйки».
Она мне объясняла, что если ей нужно что-то из одежды, то хозяйка не жадничает и покупает. Спросил, что именно? Оказалось, что футболку за 300 рублей. Но при этом она не видела никаких минусов своей работы.
– Я всегда с лошадью. В мои обязанности входит гулять с ней, я могу проводить с ней сколько угодно времени.
Стоял и не понимал. Спрашивал про выходные. Выходные девушка может брать, когда угодно, чтобы сходить в кино.
– Но я лучше поработаю.
Вот кто порадовал на этом мероприятии, так это собаки. Известно, что последние с лошадьми дружат, но именно на чемпионате России я понял, насколько это утверждение правдиво. Лошадь может вздрогнуть, если к ней подойдет незнакомый человек, но если подбегает собака, то она всегда добродушна.
Собаки же носились по территории спорткомплекса в абсолютной уверенности, что все это для них. Я быстро махнул рукой на соревнования, тем более что там вообще происходило что-то непонятное и неинтересное, и до конца дня смотрел за собаками, которые были счастливы.
Но в конце дня девушка, рассказавшая мне о мире конного спорта, позвала меня кормить лошадей. Это было еще веселей, хотя все-таки было страшно. Но не так, как в стычке со Знарком.