В «Невском Экспрессе», сошедшем с рельсов в пятницу вечером, было четверо игроков «Зенита». Один из них – чемпион Европы среди юниоров Ян Бобровский.
- То, что произошло – жуть какая-то! До сих пор в глазах крики, кровь, обломки. К счастью, ни я, ни ребята не пострадали - ни одной царапины! – но психологическое состояние, как вы понимаете, у нас не самое лучшее. В тех вагонах, в которых ехали мы с ребятами, никто сильно не пострадал, зато в трех последних… Когда мы носили туда полотенца раненым, видели страшную картину: искореженные вагоны, обрывки одежды, мертвые тела. Жуть… Слава богу, что было темно. Те, у кого были фонарики, увидел по-настоящему жуткую картину… Один мужик после увиденного сел на свое место и сидело так полтора часа: глядя в одну точку, и ни на что не реагируя… Я услышал какой-то хлопок, потом наш вагон начало раскачивать. Так бывает, когда по соседнему пути едет встречный поезд – только в десять раз сильней. Наш вагон, к счастью, остался на рельсах. Потом рассказывали, что было еще второе взрывное устройство. Слава Богу, что оно не сработало: иначе жертв было бы гораздо больше. Тех, кто не пострадал, пересадили на поезд Москва – Воронеж. На нем мы доехали до какого-то перегона, где нас пересадили на «Сапсан», ехавший в Петербург. Пассажиры воронежского поезда, которые были в курсе произошедшего, смотрели на нас, так, будто мы с того света вернулись… Все запасы спиртного в вагоне-ресторане опустошили в считанные минуты. По-другому стресс было не снять. Один мужик отобрал у медиков бутыль со спиртом и несколькими глотками выпил половину.
- Что ты делал в Москве?
- Ездил на переговоры по поводу своего дальнейшего будущего. Контракт с «Зенитом»-то у меня заканчивается. И я уже знал, что не буду играть в матче молодежных составов, - рассказал Ян Бобровский корреспонденту «Советского спорта».