Биография футбольного клуба «Смена-Сатурн» оказалась насколько короткой, настолько и яркой.
Рождение первой частной команды в 1991 году имело огромный резонанс в прессе, причем не только в отечественной. Немецкое телевидение показало целый фильм о питерских энтузиастах, взявшихся строить «Баварию» или «Гамбург» на базе детской школы.
В успешность проекта заставили поверить и яркие победы над московским «Торпедо», краснодарской «Кубанью», калининградской «Балтикой» и, конечно же, над «Зенитом».
Почему же Влад Радимов так и не заиграл за родной клуб? Сколько стоил трансфер Бориса Матвеева в «Санкт-Паули»? Отчего Смольный не поддержал частную команду?
На эти и другие вопросы согласился ответить экс президент и главный тренер «Смены-Сатурна» Леонид Шкебельский.
Тренер в 28 лет
— Леонид, ровно двадцать лет назад одна из популярнейших питерских газет вышла с кричащим заголовком «Президент меняет тренера». В этом материале говорилось, что после поражения от владимирского «Торпедо» наставники «Смены-Сатурн» Олег Терешонков и Всеволод Виноградов подали в отставку. У руля команды встал сам президент Шкебельский. Не забыли тот исторический день?
— Прошло столько времени, а я все помню, как будто это случилось вчера. Чемпионат России, первая лига. Мы на своем уютном стадионе «Смена» играем против аутсайдера. Атакуем весь матч, но забить не можем. А на последних минутах форвард «Торпедо» Вязьмикин убегает с центра поля и буквально хоронит нас — 0:1. Тогда это была поистине трагедия, ведь мы скатились на предпоследнее место, и перед нами нависла реальная угроза покинуть первую лигу.
Я не хотел снимать тренеров, но они сами написали заявление об уходе. Сложилась безвыходная ситуация. Кому мы могли доверить клуб? Да и кто бы к нам пошел в условиях нестабильной финансовой ситуации? Команду надо было вытаскивать со дна всеми возможными путями. Вылет во вторую лигу даже не подразумевался…
— И что вы сделали?
— Сразу после этого поражения мы закрылись в офисе и провели до поздней ночи «мозговой штурм». Ну и, конечно, по русскому обычаю немножко злоупотребили. Утром я проснулся и почувствовал себя как-то неуютно. И тут вспоминаю, что вчера вечером я взял на себя такую большую ответственность — стал главным тренером команды мастеров. А мне всего-то двадцать восемь лет. Представляете! Совсем молодой. Наверное, это достижение для Книги рекордов Гиннесса.
Но мне удалось справиться с задачей сохранения прописки, учитывая, что тогда вылетало пять команд. Под моим руководством «Смена-Сатурн» провела 28 игр, набрала 30 очков. Тогда играли по двухочковой системе.
— Признайтесь, было нелегко?
— Пришлось окунуться в методические руководства, во всевозможные книги по тактике футбола. Вспомнил уроки своих наставников. Слава богу, у меня самого по детям были хорошие тренеры: Евгений Архангельский, Юрий Варламов, Марк Рубин.
Многое мне дала командировка в Германию, понаблюдал, как там работают специалисты. Очень помог опытнейший Сергей Веденеев, которого я сразу вернул в основной состав, а на поле он исполнял роль играющего тренера. Да и вообще от Веденеева узнал много полезного.
Спасибо и тренеру Александру Пронину. Ну, конечно, они не только мне помогали, а всей команде, ведь если бы мы вылетели во вторую лигу, клуб распался бы. Это не было секретом.
— «Смена-Сатурн» и правда оставила яркий след в российском футболе. Назовите лучшие матчи вашего коллектива — пусть не обязательно это будут победные игры.
— Все-таки на первое место я поставлю игру с ЦСКА в 1/16 финала Кубка России. На дворе стоял октябрь 1992 года. Грозным армейцам мы, правда, проиграли — 1:2. Но показали всем, что в Питере появилась интересная молодая команда хорошего уровня. Кстати, этот матч вошел в историю тем, что Дмитрий Харин последний раз стоял в воротах ЦСКА, а потом сразу уехал в «Челси».
Пожалуй, в первом нашем сезоне это была самая яркая игра. Зато на следующий год, когда мы вышли в первую лигу, там провели уже много запоминающихся встреч. Чего только стоит волевая победа в Краснодаре над «Кубанью», которая только что играла в высшей лиге. Мы уступали 1:2, но в итоге вырвали победу 4:2. Тогда краснодарские газеты написали, что в Питере родилась команда, очень похожая на чемпионский «Зенит» образца 1984 года. Приятно было читать.
Назову сразу несколько матчей против «Балтики». Это были настоящие битвы — «Балтийское дерби». В Калининграде мало кому удавалось выиграть, но мы побеждали. Особенно врезалась в память игра во втором круге. Феноменальный матч! Полный стадион, 18 тысяч зрителей, трибуны битком… Шел дождь. Мы выиграли 3:1. Андрей Лифоренко забил редкий по красоте гол.
Вспоминается и кубковая победа над столичным «Торпедо», которое приехало к нам в ранге обладателя Кубка России, — 1:0. Жаль, что потом на пути к заветному трофею нас все же остановил московский «Локомотив». И то лишь в дополнительное время.
— Мне посчастливилось быть 2 августа 1993 года на этом матче в Черкизово. Это была настоящая битва под проливным дождем. Судьбу матча решил известный форвард Олег Гарин, до этого он, правда, очень долго не мог забить, но прервал свою голевую засуху как раз в игре против «Смены».
— Да, так все и произошло. А вот наш главный нападающий Андрей Лапушкин, наоборот, за три минуты до конца мог сравнять счет, но не попал в пустые ворота.
Помню, что недели через две я случайно встретил Павла Садырина где-то в городе, и он мне сказал, что ему позвонил Юрий Семин и посетовал, что «Локомотив» еле «отскочил» от хорошей команды «Смена-Сатурн». Если бы мы выиграли, выходили бы в четвертьфинале на ЦСКА.
«Курская дуга» на зеленом газоне
— Я, честно говоря, думал, что лучшей игрой в истории вы назовете победу над «Зенитом» все в том же памятном розыгрыше Кубка России.
— Безусловно. Но дерби с «Зенитом» стоят особняком в истории «Смены-Сатурна». Один матч мы проиграли, один выиграли. Как сейчас помню, это было 28 мая 1993 года. Правда, цельной картины в памяти не сохранилось. Запомнились лишь отдельные яркие эпизоды и положительные эмоции, которые я испытал в тот день. Сама игра была не очень зрелищной. Два гола, которые были забиты, стали плодом вратарских ошибок. Счет открыл зенитовец Наумов, но Владимир Нахратов на 60-й минуте сравнял результат.
Для нас было поставлено на карту все. В очередной раз мы должны были доказать всем, что мы по крайней мере не хуже «Зенита». Дошло до серии пенальти. Мы были точны, а вот зенитовцы два раза промахнулись. И вот Сергей Антонов метко поражает ворота Юрия Окрошидзе. Все — 4:1!
Мы выиграли, после чего все бросились на поле, поздравляли друг друга и очень эмоционально отмечали большой успех!
— Через газеты вы тогда резко пообещали «Зениту» устроить «Курскую дугу». Потом смягчили свой вызов, сказав, что имели в виду только футбол, да и руководство города попросило вас не сгущать краски.
— Сейчас, двадцать лет спустя, признаюсь, что против самого «Зенита» мы ничего не имели. Это было искусственное создание интриги. Наоборот! Мы привлекли внимание и к нам, и к «Зениту», который тогда выглядел не лучшим образом, играл на стадионах «Большевик» и «Кировец», вмещавших пять тысяч болельщиков. Да и ходили на «Зенит» тогда лишь самые преданные ценители игры.
— Но все равно своей победой в Кубке вы как бы спрашивали, почему городские власти помогают «Зениту» и отворачиваются от «Смены». Признайтесь, у вас была обида на Смольный?
— Конечно. Мы очень рассчитывали на помощь властей, но нам говорили чиновники: «Ну вы сделали клуб и сделали. Молодцы. Но это ваше личное дело». Хотя это был неплохой проект. Я уверен, что если бы «Смена-Сатурн» дожила до сегодняшнего дня, то играла бы в ФНЛ уж точно. Ведь сегодня, как и двадцать лет назад, питерским футболистам играть, по сути, негде. Семь легионеров и четыре россиянина! Мои слова подтверждаются тем, что шесть питерских ребят попали в сборную на чемпионат мира не из «Зенита». Это говорит о том, что не все хорошо в нашем футбольном хозяйстве.
— А еще напомню, что ту победу над «Зенитом» вы посвятили 25-летию школы «Смена»...
— В тот момент «Смена» была нашей базой. Но, вы знаете, недавно я читал интервью Дмитрия Бесова, бессменного директора школы «Смена», которое он дал вашей газете. Дай Бог Дмитрию Николаевичу долгих лет жизни... но там не очень хорошо прозвучало, что мы якобы «пришли к нему на поклон» и просили на базе школы создать клуб. Это было не так.
У нас были деньги, а вы сами понимаете, что значило в начале девяностых «иметь деньги». Такие люди не «ходили на поклон». Мы просто два-три года финансово содержали всю «Смену». Да гороно что-то им выделяло, но вся школа, подчеркиваю, весь коллектив, вся администрация и тренеры были у нас на зарплате. Плюс мы платили стипендии футболистам. Любую мелочь, вплоть до покоса травы, — все оплачивал «Сатурн». Мне не очень приятно было читать слова Бесова в такой тональности.
Да, мы посвятили успех 25-летию школы, но это были разные вещи. Юбилей — это юбилей, а значимость победы над «Зенитом» трудно переоценить.
Юный Аршавин творил что-то невообразимое
— Не все знают, что свою славную карьеру Влад Радимов начал именно в «Смене-Сатурне». Расскажите поподробнее.
— В то время у нас был главным тренером Марк Рубин. Прекрасный специалист, хороший теоретик. Я сам у него играл, и Радимов был его учеником. Поэтому естественно, что Рубин привлек Влада в нашу команду.
Уже тогда было видно, что Радимов — большой талант. Но потом случился конфликт, мы отказались от услуг Марка Абрамовича. А Влад, отыграв у нас одну игру, в знак солидарности со своим наставником тоже решил уйти.
На нас вышло руководство ЦСКА, мы поехали в Москву и устроили грандиозный обмен: Радимов уходит в ЦСКА, мы забираем из «Локомотива» Бориса Никитина, который уже в то время был зрелым мастером и очень нам помог. Армейцы же отдают «железнодорожникам» сразу двух хороших футболистов.
Многоступенчатый получился трансфер, за который «Сатурн» даже деньги какие-то получил. Но тогда мы были неопытные и нужно было просить 5–10 процентов от всех дальнейших трансферов Радимова. Потом ведь он был продан в «Сарагосу» за четыре миллиона долларов. И десять процентов были бы огромной суммой. Годовой бюджет команды.
— Вы мечтали, чтобы и Олег Саленко надел сменовскую форму?
— Мы создавали с моим другом и партнером Андреем Митрофановым «Смену-Сатурн» как раз для того, что бы вернуть лучших воспитанников в родной город. У нас была такая политика, даже несмотря на то, что мы играли во второй лиге. Многое удалось. Сразу же смогли привлечь в клуб Александра Захарикова, Андрея Лапушкина, Александра Кислякова, Бориса Матвеева. Чуть позже вернули из казанского «Рубина» вратаря Олега Кузнецова, из дзержинского «Химика» забрали Сергея Антонова. В 1994 году привлекли в «основу» и Сергея Веденеева.
Поэтому возник вопрос и по Олегу Саленко, который тогда играл в киевском «Динамо». И это не было пиар-ходом, мы на полном серьезе вели такие разговоры. Но он был звездой, у него были большие запросы. Если бы не финансовый кризис, распад СССР, девальвация рубля, даже пошли бы на эти траты. Но все же, я думаю, Олег вряд ли поменял бы Киев на «Смену-Сатурн».
— Андрею Аршавину тогда исполнилось двенадцать лет...
— Как говорил известный герой из кинофильма «Место встречи изменить нельзя», бьете в верном направлении. Как-то тренер Виктор Виноградов показал нам своего очень талантливого ученика. Мы поразились тому, что этот мальчишка вытворял на поле. Это и был двенадцатилетний Аршавин. Какое-то время Андрей получал стипендию в «Смене-Сатурне». И если бы клуб продолжал жить, то первые шаги в большом футболе Аршавин сделал бы именно у нас.
«Русская ракета» буквально взорвала Гамбург
— Леонид, вы ведь не только возвращали питерцев в родной город, но также одним из первых стали активно продавать игроков за рубеж. «Смена-Сатурн» вошла в историю трансфером Бориса Матвеева в Гамбург. Вот только «питерский Марадона» в «Санкт-Паули» так и не сверкнул...
— Не соглашусь, что Боря не сверкнул. Кстати, немецкие газеты окрестили его еще и «русской ракетой», сравнивая с хоккеистом Павлом Буре. Вся проблема перехода заключалась в том, что в «Санкт-Паули» уже выступали четыре иностранца. Это были два очень сильных игрока из Финляндии, один бразилец и бывший футболист сборной Чехословакии Ян Коциан. На тот момент «Санкт-Паули» сражался за выживание во второй бундеслиге. У них был такой рабочий тренер, типичный немец (Михаэль Локовски. — «Спорт День за Днем»). Он и стиль такой суровый пропагандировал, в команде не было звезд, все бились насмерть.
А Борис был и вправду яркой личностью. Я продолжаю оставаться при своем мнении, что он никому не уступает из нынешних звезд «Зенита». И что было делать тренеру «Санкт-Паули»? Перестраивать всю игру под Матвеева? Конечно, немец не захотел рисковать.
— И тогда Борис оказался в дочерней команде?
— Да! Он надел форму «Санкт-Паули»-2, которая выступала в любительской лиге. Вот там Боря устраивал шоу, играл сколько хотел, забивал сколько мог! Немецкие газеты восторженно писали про «русскую ракету». Генеральный менеджер гамбуржцев Юрген Велинг тогда даже посчитал это положительным моментом. Пусть, мол, Борис освоится в Германии, выучит язык, а потом вернется в главный клуб. Перед Матвеевым реально ставилась задача помочь команде подняться из подвала турнирной таблицы.
Велинг буквально умолял Борю потерпеть чуть-чуть, ведь руководство уже планировало уволить упрямого тренера «Санкт-Паули». А при другом специалисте русский парень уж точно попадет в «основу». Но, отыграв там всего полгода, при этом получая хорошие деньги, пять-шесть тысяч марок, Боря, в силу своего импульсивного характера, не стал ждать. Вернулся в «Смену». О чем мы, впрочем, не пожалели.
К слову, за Бориса мы получили, по-моему, 25 или 30 тысяч немецких марок. Конечно, для обычной жизни это были огромные деньги, можно было купить квартиру, но бюджет клуба эта сумма серьезно не пополнила. Хотя прецедент мы создали.
— Вы и сейчас говорите про Матвеева в восторженных тонах.
— А как иначе? Точно Марадона! Коренастый, невысокий, прекрасно избавлялся от опеки рослых защитников. Бешеная стартовая скорость, дриблинг. А еще у Бориса был прекрасно поставленный дальний удар! Но он почему-то не пользовался таким грозным оружием. Я ему как-то сказал: «Боря, чаще бей издалека!» И он стал забивать с двадцати метров! А какие бойцовские качества! Единственный минус — сложный характер. Ну и мог себе позволить чуть-чуть нарушить дисциплину.
Но нет, не подумайте. Даже не это не позволило ему раскрыться в полной мере. Знаете, есть люди фартовые, которые могут оказаться в нужном месте в нужное время. Вот у Моти так не вышло, к сожалению. Да, он и в «Зените» поиграл, но это уже было не то.
Роковая ошибка Дениса Зубко
— Можно сказать, что судьба другого вашего подопечного — форварда Дениса Зубко — сложилась более благополучно?
— На самом деле Дениса нашел в петрозаводском «Спартаке» Олег Яковлевич Терешонков, а затем привез его к нам. Парень был «сырой», без школы, практически не умел бить справа, слева, не было у Зубко и поставленного удара. Но при этом прекрасные физические данные! Он был очень похож на звезду бельгийской сборной Яна Кулеманса. Как бизон! Если Денис разгонялся, то остановить его было невозможно. Самоотверженность и голевое чутье были его козырями. А так как я тоже играл нападающим, то с Зубко очень много работал индивидуально. И он прибавил! По итогам 1994 года его даже пригласили в «Зенит». Это был наш самый громкий трансфер. Мы заработали 150 тысяч долларов, потом получили еще и двадцать процентов за продажу Зубко в «Ротор».
— Даже в чемпионате Швейцарии он поиграл.
— В «Бадене» Денис был в аренде, провел 17 игр, забил пять мячей. Но главное, что там поменялся его менталитет, он возмужал, окреп в психологическом плане, ведь он сыграл несколько матчей и в форме знаменитого «Цюриха».
Но, как и Матвееву, ему тоже не повезло с тренером. Тогдашний наставник «Бадена» ставил его то правым полузащитником, то вообще защитником. Непонятно почему. А там был менеджером известный Раймон Понте. Он прекрасно разбирался в футболе и советовал Денису подождать, не уходить из «Цюриха»... Но Диня вернулся в Россию.
А вообще, на мой взгляд, он совершил роковую ошибку, уйдя из «Зенита» в «Ротор». Когда Садырин покинул клуб, Зубко тоже совершил эмоциональный поступок — уехал в Волгоград. Но там его карьера заглохла. А он ведь четыре матча сыграл за сборную России.
— Что скажете про Андрея Лапушкина?
— Блестящий форвард. Я всегда поражался, как он при росте всего 167 сантиметров так отлично головой играл. А еще у него была маленькая стопа, всего 37-й размер обуви. Сумасшедший удар, мяч летел по невиданной траектории. Метров с тридцати пяти ему легче было забить, чем с пяти.
Да много было в «Смене-Сатурне» прекрасных футболистов. Вратарь играл замечательный — Андрей Александров, умер скоропостижно от обширного инфаркта прямо на тренировке. Еще один классный голкипер на памяти — Вадим Гутовский, тоже, к сожалению, ушел из жизни. Погиб в автокатастрофе.
Многих сейчас вспоминаю: Нахратов, Фещенко, Королев, Паршин, Федосеев, Захариков, Суховей, Левковский. Составчик был под высшую лигу. С особой теплотой думаю обо всех. Понимаете, это была моя молодость…
Была мысль всех собрать на двадцатилетие «Смены», но потом подумал и решил этого не делать. Не зря же говорят: никогда не возвращайся туда, где был счастлив.
Лихие девяностые — убийство за убийством
— Вы возглавили клуб в тяжелые для нашей страны времена. Лихие девяностые, убийство следовало за убийством. Спорт не исключение. В Нью-Йорке убит чемпион мира по боксу Олег Коротаев, у Краснопресненских бань в Москве пули киллера нашли Отари Квантришвили, в дачном поселке Подмосковья застрелен президент Профессиональной лиги кикбоксинга Юрий Ступеньков, в Питере убит представитель Игр доброй воли Лев Гаврилин…
— Это было непростое время, согласен. Но, вы знаете, надо заниматься тем делом, за которое не расстреляют. У дверей школы «Смена» никогда не наблюдалось бандитских разборок. Мой девиз: в любой жизненной ситуации надо оставаться человеком. С кем бы ты ни общался. И всегда думать головой, что ты делаешь, как делаешь.
И потом в 1994-м я был уже совладельцем клуба. Появились соучредители «Смены-Сатурна». Сегодня я скажу им огромное спасибо, так как они отдавали команде не только деньги, но и сердце. Это Ираклий Гегечкори и Владимир Калина.
— Вы знаете, уже упоминавшийся Бесов в том интервью жаловался на Калину, что он во всех документах ставил адрес своей компании: Верности, 21. А когда строительный бизнес лопнул, то разгневанные вкладчики звонили и приезжали в школу. Вот только сам Калина бесследно исчез…
— Владимир Аркадьевич был президентом компании «Проект 21» и еще нескольких структур. Не скрою, мы с Калиной дружили, были партнерами по «Смене-Сатурну», но при этом наш бизнес не пересекался, да и я в его дела не лез. Нет у меня привычки любопытствовать.
В любом бизнесе бывают проколы, наверное, и Калина что-то совершил очень ужасное, раз пропал без вести. Но опять же к футболу это не имеет никакого отношения. Мы не общались с ним с начала 1995 года, а пропал он летом. Перестал выходить на связь, и все. Что ж, это тоже примета того времени.
— А еще вы ведь позвали на работу легендарного администратора Матвея Юдковича…
— Не хочу говорить банальные вещи, но Матвей Соломонович был настоящий мастер своего дела. К нам он пришел работать в возрасте восьмидесяти лет. Мы его называли «наш Ростислав Плятт». Уж больно он был похож на этого актера. У Юдковича много было всяких баек, рассказов, крылатых фраз. Например: «В гробу карманов нет». Или вот: «Судья, может, и захочет нам помочь и поставить пенальти, но ведь ему до штрафной еще надо добежать». Матвей Соломонович мог достать билет куда угодно — на самолет, на престижный концерт. О нем только теплые слова.
— А как первый раз вы его взяли за границу? Да еще сразу в Гамбург!
— Да, нам тогда устроили ознакомительную прогулку по Риппербану, подчеркиваю, это была лишь экскурсия в этот увеселительный квартал. И когда он увидел девушек в витринах в чулках и белье, то немного обалдел. Матвей Соломонович подошел к одной из жриц любви, постучал в форточку, стал с ней изъясняться на каком-то непонятном нам языке. Потом выяснилось, что это был идиш. Мы предложили ему двести марок на девушку, но он благоразумно отказался.
А однажды «наш Плятт» заблудился в Гамбурге, точнее, заснул в метро и уехал на конечную станцию. Ему показалось, что он уже в Австрии. Как он объяснился, на каком языке спрашивал дорогу назад, не знаю, но точно к ужину вернулся в отель. Такой был пунктуальный человек.
Финансовый поток иссяк
— Почему «Смена-Сатурн» все-таки прекратила существование?
— Началась хроническая нехватка денег, мы не смогли наш основной бизнес вести должным образом в условиях инфляции. Все это и привело к распаду «Смены-Сатурна» и последующей продаже клуба «Локомотиву», который с пятого места во второй лиге оказался в следующем сезоне в первой лиге. Это тоже наше ноу-хау.
— Но еще говорили, что к закрытию клуба вас подвигли не столько финансовые проблемы, сколько то, что за вашей спиной игроки стали «сдавать» игры за деньги.
— Вроде были такие моменты, но это не доказано. Нет, основная причина все-таки финансовая. Мы просто иссякли. И дальше залезать в болото долгов не стали. А в 1995 году я вообще покинул клуб в середине сезона.
Для меня последней игрой у руля команды стала легендарная схватка с саратовским «Соколом». Тогда после двадцати пяти минут игры мы горели 0:3, как сейчас помню, я спустился вниз с трибун, встал у скамейки и орал на всех игроков как резаный.
Помогло это или нет, но сыграли 3:3. Потом Серега Веденеев сказал, что он просто испугался за меня, думал, что президента вот-вот хватит сердечный удар. Это была моя лебединая песня. Играли на стадионе Ленина, собралось много зрителей, это был День города…
А почему на стадионе Ленина? Да потому что уже тогда был конфликт со школой «Смена», финансовые запросы администрации росли как на дрожжах, порой даже напоминая шантаж. Так что руководство нас практически выжило со стадиона на улице Верности. Поэтому мы переименовались в «Сатурн-91».
— Вас ведь звали в «Зенит» работать?
— Совершенно верно, президент клуба Виталий Леонтьевич Мутко приглашал к себе. Но я был обижен на весь мир и отказался. Только сейчас понимаю, что на эмоциях совершил ошибку. А тогда я порекомендовал в «Зенит» своего друга Сергея Афонина. И он там проработал два года при Анатолии Бышовце.
Вот, кстати, и Афонина вспомнили. Мы с ним были знакомы с одиннадцати лет, друзья детства. И когда он ушел из армии, я предложил ему должность начальника команды «Смена-Сатурн». С этой ролью он успешно справлялся. Вы знаете, он всегда вставал за ворота соперника и говорил, что, как магнит, притягивает голы. Всякое бывало.
— Чем вы занимались все эти двадцать лет? Не хотите вернуться в большой футбол?
— Честно скажу, это были непростые годы. Случались и очень тяжелые ситуации. И вот почему. Окунувшись тогда с головой в футбол, я потерял темп и время. Понимаете, бизнес в стране ведь не стоял на месте и ушел далеко вперед. Пришлось многие вещи открывать заново, как в тот день, когда я стал тренером.
Сейчас в какой-то степени возвращаюсь к спортивной деятельности, хочу с партнерами в Ленинградской области построить многопрофильный спортивный комплекс. Такой проект уже есть. А еще консультирую компанию своего сына Ильи, которая занимается дистрибьюцией эксклюзивной атрибутики «Барселоны», «Челси», «Манчестера». Его франшизы покупают по всей стране и в ближнем зарубежье.
Вообще у меня отличная семья, за эти годы мы с женой Адой вырастили хороших детей. Дочь Людмила — кандидат в мастера спорта по фигурному катанию. Сейчас она очень помогает мне в пиаре моих проектов.
Дети подарили нам внука и внучку. В общем, я счастливый человек.
— А если ваш сын Илья однажды придет к вам и скажет: «Папа, хочу создать свой футбольный клуб». Что посоветуете?
— Я его отговорю. Хотя, конечно, это дело очень интересное, но, как показал мой опыт, лучше руководить футболом за чужие деньги.
Личное дело
Шкебельский Леонид Анатольевич
Родился 3 января 1966 года в Ленинграде.
Футболом увлекся в десять лет, начинал играть в Ленмясокомбинате. Первый тренер легендарный футболист Е. Г. Архангельский.
1981 — 1983 — учился в школе «Смена» (Тренер М. А. Рубин).
1984 — 1986 — служба в Советской армии.
В 1990 году открыл свой собственный бизнес.
В конце 1991 года организовал ФК «Смена-Сатурн».
Президент клуба (1991-1995), главный тренер (1994-1995).
После продажи команды в 1995 году отошел от спорта, занимался только бизнесом.
На данный момент консультирует компанию «ТаймСпорт», работает над проектом строительства многофункционального спортивного комплекса.
Женат, имеет двоих детей и внука с внучкой. Сын — Илья (внук Давид), дочь — Людмила (внучка Милана)