Один из самых могущественных функционеров современного футбола и один из лучших игроков сборной Германии за всю ее историю Ули Хенесс уделил три часа времени корреспонденту «Спорта» во время его командировки в Мюнхен на Audi Cup. В течение этого времени Хенесс не просто утолил информационный голод группы журналистов со всего мира, специально приглашенной «Баварией»: он полностью измотал нас, акул пера, вежливо извинившись, только когда на часах было 11 вечера.
Зачем нужен Нойер
— Ули, прежде всего разрешите вас поздравить: на Audi Cup вам удалось пригласить «Барселону», что говорит о том, что «Бавария» — достойный хозяин турнира.
— У наших спонсоров хороший контакт и с «Барселоной», и с «Миланом», который также участвовал в турнире. А вообще в последнее время между суперклубами в Европе установились достаточно теплые отношения. Например, мы всегда можем попросить президента «Реала» Флорентино Переса о проведении товарищеского матча, связанного с благотворительностью. Точно так же он может рассчитывать, что мы пойдем навстречу. Раньше такие вопросы решались по году, а то и по два.
— Какое чувство накануне нового сезона? Достаточно ли «Бавария» укомплектована, потратив 45 миллионов евро на приобретения?
— Чувство-то хорошее, но неизвестно, что будет на самом деле. Вообще нам удалось собрать команду, представляющую костяк национальной сборной, что очень важно для взаимопонимания на поле. Но конкуренты у нас серьезные, уверен, к примеру, что игроки «Боруссии» по-прежнему голодны до успехов.
— Что вы думаете о Юргене Клоппе? Он, по-вашему, действительно так хорош, как о нем пишут?
— Он проделал великолепную работу, ее сложно переоценить. Клопп относится к тем двум-трем тренерам, чьи имена всегда на слуху. Мы, кстати, хотели привести его в «Баварию», когда он ушел из «Майнца», но не срослось. Сейчас, впрочем, мы очень довольны Юппом Хайнкесом, у него прекрасные отношения и с игроками, и с руководством. Он любит «Баварию», и наши болельщики это понимают.
— Ахиллесовой пятой «Баварии» в последние годы была защита. Считаете ли вы, что проблему на сей раз удалось решить?
— Мы сделали много, чтобы приобрести у «Манчестер Сити» Джерома Боатенга. Боатенг — очень быстрый игрок, и мы его взяли с расчетом усилить позицию центрального защитника, хотя он способен сыграть и справа. Кроме того, у нас есть Рафинья, Лам, Бадштубер… Если же окажется, что мы недостаточно хорошо усилились… Что ж, тогда у нас есть Мануэль Нойер (смеется).
— Вы не упомянули Анатолия Тимощука…
— Тимо — фантастический человек. Настоящий профессионал с твердым характером, кроме того, приятный в общении. Мы до сих пор уверены, что очень нуждаемся в его услугах, потому что Анатолий всегда готов на 100 процентов. Таких не всегда найдешь.
Зачем нужен баскетбол
— Вы сами были великим футболистом, завоевали три Кубка чемпионов в составе «Баварии», стали чемпионом мира. Многие ваши партнеры, включая Карла-Хайнца Руменнигге и Франца Беккенбауэра, стали, как и вы, функционерами. В футбольном мире часто идут споры о том, насколько важно большое игроцкое прошлое для продолжения карьеры в административной должности…
— Для людей, которые занимаются исключительно финансами, это не столь важно. Наш директор по экономике Карл Хопфнер не имел футбольного прошлого, но это не мешает ему успешно и, главное, спокойно работать. Но для того, чтобы представлять клуб для общественности, для того, чтобы завязывать связи, карьера игрока, особенно успешная, просто необходима. Гораздо эффективнее, когда Карл-Хайнц или я отправляемся на переговоры с потенциальным спонсором, чем если это сделает бизнесмен с великолепным коммерческим образованием, прекрасно разбирающийся, скажем, в атомной энергии. Мы всегда стараемся подыскивать на определенные должности людей с футбольным прошлым, но если у таковых, в свою очередь, не имеется профессиональных качеств, то мы ищем других, не футбольных людей. Но «Бавария» — это не два-три человека в руководстве, как это принято себе представлять. Да, мы — образ клуба, но у нас сильнейшее управленческое звено, мы очень жестко отбираем людей.
— Когда вы были генеральным менеджером и проводили матчи на скамейке запасных, неужели вы не подсказывали игрокам и главному тренеру, что нужно делать в той или иной ситуации?
— Никогда! Исключение могло быть и может быть сейчас, если мы собираемся всем штабом в пятницу вечером и под пиво или вино обсуждаем футбол. Тогда я просто могу высказать свое мнение. Но никогда я не навязывал тренерам видение игры, хотя обсуждал матчи и с Удо Латтеком, и с Феликсом Магатом, и с Оттмаром Хитцфельдом.
— Сейчас, когда «Баварию» возглавляет Юпп Хайнкес, с которым вас связывают хорошие отношения, не собираетесь вернуться на лавку?
— Нет, это невозможно. Этого просто не позволяет моя должность. Я президент клуба, мое место — на трибуне.
— Правда ли, что вы можете привести в клуб любого игрока, какого захотите?
— Все зависит от того, какой суммой денег мы располагаем.
— Предположим, что «Бавария» располагает достаточной суммой, но у нее есть конкуренты…
— Что ж, наверное, мы берем корректным отношением к людям, игрокам в частности. «Бавария», можно сказать, семейный клуб, где к каждому пытаются найти индивидуальный подход. Причем в первую очередь к тем, кто испытывает проблемы. И потом в «Баварии» работает одна из лучших медицинских бригад мира. Мы заботимся о тех, кто получает травмы, полностью страхуем футболистов от любых проблем.
— Вы стали руководителем клуба в 27 лет. Как такое могло произойти?
— Это был несчастный случай (смеется). У «Баварии» было много долгов, а бюджет составлял 6 миллионов в год, если переводить на евро. Команда постоянно проигрывала, и тогдашний президент очень нервничал и мечтал найти хоть кого-то, кто вытащит «Баварию» из этой ситуации (улыбается). На самом деле первый рабочий день помню как сейчас: я пришел в офис в костюме, с блокнотом, два часа посидел и понял, что мне нечего делать! (Смеется.) Да-а, сейчас времена изменились…
— Интересно: вы — руководитель, Румменигге — тогда еще капитан «Баварии»…
— О да, я понял, о чем вы! Иногда мы ссорились так, что не разговаривали неделями. Самое интересное, что я продал его в «Интер» за 11 миллионов, когда мы были в долгах! Причем все были довольны: Калле был уже немолод, получал много денег, и ему нравилось в Милане. Нам же благодаря этому трансферу удалось приобрести Лотара Маттеуса за пару миллионов.
— Кстати, насчет Маттеуса: думаете, он тоже когда-нибудь будет работать в «Баварии»?
— (Долго смеется.) Только если мы захотим устроить конкурс модельного агентства! Нет, правда: однажды Лотар на телешоу жестко раскритиковал «Баварию» и отдельных ее игроков. И потом мне задали точно такой же вопрос: сможет ли он у нас когда-нибудь работать. Так вот, я ответил: нет, не возьмем даже газонокосильщиком!
— Говорят, вы получили экономическое образование, будучи еще игроком, это так?
— Не совсем. Да, будучи молодым игроком, я хотел его получить, но сразу меня не взяли, потому что я сам не был зарегистрирован в земле Бавария. Пошел в итоге учиться на педагога, осваивал историю и английский язык. Когда я уже заиграл на высоком уровне, понятное дело, об учебе пришлось забыть. И только получив травму, поставившую крест на карьере (на восстановление понадобилось бы несколько лет), я смог вернуться к образованию. Мне не казалось, что я могу стать хорошим тренером, а вот к спортивному менеджменту всегда испытывал тягу. И даже когда был футболистом, всегда очень интересовался делами начальника команды, который организовывал нам автобусы, отели, авиабилеты, и даже старался помогать ему. К этому уже привыкли настолько, что даже постоянно звали: «Ули, помоги там, Ули, помоги здесь». Я уже тогда научился брать на себя ответственность. Но о серьезном бизнесе, когда я пришел в «Баварию», говорить было сложно. Какой может быть бизнес с 6-милионным бюджетом! 85 процентов прибыли мы получали с билетов, 15 — от телевидения, маркетинга и продажи сувениров. Господи, я говорю: сувениров! У нас были в основном только открытки и пара шарфиков (смеется). Сейчас, к слову, доход от билетов у нас составляет только 18 процентов, все стало наоборот. Тогда же я стал активно ездить по миру, изучая опыт лиги американского футбола в США, смотрел, как они целиком продавали свои стадионы. Наблюдал блестящий мерчандайзинг «Манчестер Юнайтед», абсолютно лучший тогда во всем мире.
— Правда ли, что клуб сейчас тратит деньги на баскетбольную команду?
— Я бы не стал так формулировать вопрос: «тратит деньги». Мне нравится баскетбол как вид спорта, но мне изначально не нравится любой вид спорта, который приносит убытки. Только когда за поддержку баскетбольной команды проголосовали 74 процента членов клуба (это наши болельщики по всему миру), было принято решение рассмотреть вопрос о поддержке баскетбола. Только рассмотреть! Меня пригласили на совещание с участием главного тренера нашей баскетбольной сборной Дирка Бауэрманна, которое проходило в ресторане. Разговор должен был идти как раз о финансировании команды из Мюнхена. И вот пока я поднимался по лестнице, я был абсолютно уверен, что меня никто не сможет убедить выделить деньги. Я ведь знал, что телевидение в Германии не хочет платить за баскетбол ни копейки. И до этого общался с представителем одного из наших основных спонсоров, который также высказал большие сомнения, что этот вид спорта окажется способным приносить деньги. В общем, я готовился жестко сказать нет. Опоздал на 5 минут, меня уже все ждали. И тут встал тренер Бауэрманн, очень симпатичный человек, умеющий говорить страстно и доходчиво. Он произносил свою речь минут 20, после чего все разом уставились на меня. Я помолчал и сказал: «Херр Бауэрманн, вы меня убедили, мы будем заниматься баскетболом». Правда, предупредил всех, что сначала мы должны рискнуть и заключить со всеми договоры сроком всего на один год: аренду дворца, контракты игроков, тренеров и так далее. И самое главное условие: чтобы на баскетбол ходили люди, мы ведь все это задумали не для игроков, тренеров или президентов, а для зрителей, верно? В итоге результат превзошел ожидания: на всех матчах все билеты были проданы, пусть вместимость арены всего три с половиной тысячи. В первый же год мы стали чемпионами, но потеряли 1 миллион евро. Но я был уверен, что в новом сезоне, как бы он ни закончился, мы получим прибыль. В итоге заработали 7 миллионов. Но в конце концов, даже если бы этого не произошло, то при достигнутом интересе со стороны зрителей даже уход «в ноль» был бы приемлемым результатом.
Зачем был нужен ван Галь
— Можно ли сказать, что сборная Германии образца 70-х годов была самой сильной за всю историю?
— Однозначно, она была сильной. Но игроков не слишком легко оценивать сквозь призму времени. Мне проще оценить нас так: многие из той команды могли бы играть и сейчас, исходя из пропорции их характера и мастерства. Беккенбауэр мог бы играть сейчас, Гюнтер Нетцер мог бы, Пауль Брайтнер и я могли бы играть.
— Какие-то особые воспоминания есть у вас о финале чемпионата Европы 1972 года, когда вы обыграли сборную СССР?
— Буду откровенен: тот матч не был для нас очень уж сложным. Вышло так, что ваша команда тогда не была такой уж сильной, тогда как Германия была сильна, быть может, как никогда. Зато в 1974-м мы, признаюсь, оказались везунчиками в финале чемпионата мира с голландцами. Но если вы меня спросите, возможно ли было себе представить победителями мирового первенства команду образца 1990 года, я скажу: никогда! Сейчас у нас есть прекрасная команда, достаточно вспомнить, в каком стиле мы обыграли в прошлом году Аргентину и Англию. Да и за спинами у нынешних звезд уже подрастают новые: Шюррле, Гетце… Единственная проблема у нас наблюдается в обороне, особенно на позиции правого защитника. В итоге Ламу приходится играть и справа, и слева, причем никто так и не может понять, где ему лучше.
— Откуда берутся такие проблемы — найти игрока на определенную позицию?
— Сложно сказать. Мы говорим обычно: не получился микс. Бывает так, что сейчас в стране нет правого защитника, а через три года нет центрфорвардов. Я не думаю, что речь идет о пробеле в системе подготовки.
— В «Баварии» II недавно появился английский нападающий Дэйл Дженнингс. Довольно редко бывает, чтобы в вашем клубе появлялся молодой легионер, да еще и из скромного клуба с северо-запада Англии…
— Мы следили за этим парнем и увидели в нем кое-что, что позволило дать ему шанс. Мы тщательно подходим к таким моментам. А то ведь как работает скаут: у него есть осведомитель в определенном регионе, который может в любой момент пригласить посмотреть того или иного футболиста. Скаут едет, смотрит, восхищается, у него создается определенное представление о футболисте. Потом он уже не смотрит другие игры. Иногда в таких делах клубам сопутствует удача.
— Как избежать ситуации, при которой футбол теряет молодых игроков из-за того, что им сразу же начинают платить высокие зарплаты? Так, к примеру, происходит в России…
— Я считаю, что у России типичная проблема большой страны. Там очень много денег, и руководители клубов не готовы терпеть, а хотят стремительно добиваться результатов. Между прочим, так было раньше в дортмундской «Боруссии» при старом президенте. Они все покупали игроков и покупали, а потом вдруг оказались на грани банкротства. Потом только уже после смены руководства в Дортмунде вложились в свою академию, и в прошлом сезоне «Боруссия» уже пожинала плоды.
— Согласны ли вы, что при всех своих недостатках Луи ван Галь открыл дорогу целой плеяде молодых игроков «Баварии»?
— Я абсолютно с этим согласен! И этот шаг будет приносить нам дивиденды еще долгое время. Причем у нас есть много неплохих ребят и во второй команде, и в юношах. Мы не собираемся, однако, ждать, пока им всем исполнится по 25, и постараемся каждому из них дать шанс во взрослой команде в течение нового сезона. Ведь если молодой футболист не играет, то он и не растет.
Вторую часть интервью Ули Хенесса читайте в сегодняшнем номере журнала «Спорт день за днем»
Мюнхен