Светлана Журова давно оставила лед, но совершенно не утратила скорости. Круг интересов и обязанностей, которые она на себя взвалила, широк, она успевает все выполнить.
Вот сейчас у нее новый проект, связанный с воспитанием наших школяров. Благородная миссия. Олимпийская чемпионка примчаласьв Ленинградскую область и с присущей ей стремительностью исколесила ее. При этом выкроила время, заехала к нам в редакцию.
«Трудные» подростки
— Расскажите о проекте «Олимпийский патруль».
— Проект проводим совместно с Олимпийским комитетом России. Ему уже два года. «Олимпийский патруль» выезжал в национальные округа, побывал в различных регионах. У меня родилась идея немножко уйти от патруля в сторону, и эта идея понравилась. Ведь каждый олимпийский чемпион где-то родился, есть у него знаковые места. Я, к примеру, росла в маленьком поселке Павлово-на-Неве, потом перебралась в Кировск. Вот и решила поездить с «патрулем» по небольшим городкам Ленинградской области. Посещали школы с олимпийскими уроками. Встречаюсь с учениками, разъясняю им ситуацию, беседуем о спорте и не только. Вижу в этом свою миссию. Начала с Приозерского района. Ребята задают мне вопросы, я — им. Это очень интересно. Хочу в финале провести с учениками викторину с двумя составляющими: интеллектуальная — на знание Олимпиад и комплекс физических упражнений. Такая спортивно-познавательная викторина.
— Как школьники реагируют? Если бы в годы, когда мы учились, к нам приехала олимпийская чемпионка, занятия были бы «сорваны». К нынешним детям подход еще надо найти.
— Старшие поначалу индифферентны. Их «заводят» младшие. У этих глаза горят, они задают массу интересных вопросов, бывают даже и смешные. Потом и старшие включаются. Потом хотят сфотографироваться, чтоб в сетях «прозвучать». Нынешним детям это важно. Без селфи им жизни нет (смеется). Иногда ребята отвечают на сложнейшие вопросы. Иногда знают, иногда логика выручает.
— Можно это подрастающее поколение именовать спортивным? Вот Олимпиада в Сочи — мощнейший импульс. Сказывается? Идут ребята в спорт?
— Идут. Но есть одна особенность. Нравится подростку какой-то вид спорта, он хочет им заниматься и будет заниматься, если соответствующая секция есть в его городке. А нет — так он вообще ничем заниматься не будет. Прежде такого не наблюдалось. Вот есть у тебя в городке футбол, скажем, ты и будешь им заниматься. Даже если мечтал о другом. В мои времена, если у кого-то не получалось в фигурном катании или в хоккее, приходили в мои любимые коньки. Скажем, юная фигуристка резко прибавила в росте, перспективы пропали, она остается на льду, в конькобежном спорте.
Нынче не так. Но ведь невозможно создать в каждом населенном пункте секции по всем видам. Да и ездить по всему Питеру сейчас сложнее, как это раньше дети делали. Родители не разрешат. Иногда информации не хватает. На улице Демьяна Бедного открыли прекрасный каток, но о нем мало кто знает пока. Надеюсь, каток «раскрутят».
— Ваш сын Ярослав, невзирая на все трудности, пробежал первую пятисотку. Мамина дистанция.
— В прошлом году. В нынешнем — первую тысячу. Но он бежал в Москве. Надеюсь, в будущем году и в Питере пробежит.
— Хочется, чтобы он пошел по маминым стопам?
— Мне бы хотелось, но важно, чтобы он этого хотел. Решать должны сами дети. Насильно, родительским давлением ничего не добиться. Меня никто не заставлял. Результаты могут прийти, только если ребенок о них мечтает.
— Останемся пока на льду. Но вопрос адресован спортсменке, выступавшей за свою страну. В нынешнем году лидер нашей сборной Денис Юсков снялся, сославшись на травму, и с европейского чемпионата в многоборье, и с мирового. Повреждения не мешали ему побеждать на коронных дистанциях, но странным образом обострялись перед стайерскими.
— Сложно что-то комментировать, я ведь не в команде. Знаю по себе, что выступать иногда можно и с некоторыми повреждениями. Надеюсь, у Дениса есть адекватное объяснение. Предполагаю, что в этом сезоне ему тяжело дается десятка.
— На первенстве Европы он перед десяткой и снялся, претендуя на медаль.
— Скоро у нас состоится исполком федерации, непременно поинтересуюсь у главного тренера сборной. Надеюсь на четкое объяснение причин.
У Шараповой не было другого выхода
— Тема, которую обойти в беседе с вами, Светлана Сергеевна, невозможно. Допинговый уже не скандал даже, ситуация с допингом в России. Складывается впечатление, что к стимуляторам прибегают все и повсеместно, ловят же только наших.
— Да, и немецкое телевидение не интересуется почему-то своими спортсменами, в фокусе внимания — россияне. Правда, сегодня выяснилось, что и у англичан рыльце в пушку. Может, про них тоже кино снимут. А может, и ВАДА создаст комиссию по английским спортсменам. Пока все это действительно выглядит очень странно.
— Борьба с допингом в спорте понемногу затмила собой сам спорт. Легкую атлетику уже никто не именует королевой спорта, а для мировых первенств по атлетике тяжелой не могут найти страну, готовую принять турнир, — народ не смотрит. Ходят-то на звезд, век звезды в штанге короток, до первого послепобедного теста. А вам, положа руку на сердце, не кажется, что пора бы отказаться от услуг ВАДА и предоставить спортсменам и их докторам готовиться к соревнованиям так, как они считают целесообразным? Запрет на наркотики входит в кодекс уголовных прав, это не прерогатива ВАДА. А зрителю, сиречь потребителю, оставим зрелище.
— Я соглашусь с ВАДА в той части, что фармакологические препараты, лекарственные средства вредны для здоровья и их необходимо запрещать. Это анаболические стероиды, психостимуляторы. Препараты, влияющие на генетический код, бесспорно, вредны. А вот ЭПО, к примеру, лишь условно вреден. Необходимо запрещать препараты, грубо вмешивающиеся в жизнедеятельность организма.
— К допингам сегодня относят и стимуляторы, и фармакологическую подпитку? Все смешано в одну кучу?
— Да. При чем тут, скажем, мельдоний? Что он стимулирует? При том что норвежские «астматики»-биатлонисты принимают эфедриносодержащие препараты, но это же стимулятор! Двойные стандарты.
— Представители ВАДА объясняют, что документация норвежских врачей — не подкопаешься! Мы что, проигрываем в медицинском обеспечении?
— Почему? Это же подделка! Но если мы подделаем, нас тут же обвинят. Мы и так уж на воду дуем.
— И как мы будем эту ситуацию разруливать? Так, чтобы все участвовали на Играх в Рио-де-Жанейро? Чтобы перестали превращать наших спортсменов в мальчиков для битья?
— Жесткий контроль, принимаем те правила, что есть сегодня, выступаем без допинга. Взять тот же мельдоний. Теперь выясняется, что неизвестно, сколько времени он выводится из организма. Этим надо заниматься, исследовать, доказывать. Биться за своих спортсменов. Еще раз поясню: если след, скажем, анаболика найдут через несколько лет — дисквалификация, тут все понятно. Анаболики запрещены изначально, никаких дискуссий. А милдронат — иное дело. Очень жаль спортсменов, многие из них говорят, что да, принимали, но летом прошлого года.
— Вы считаете, еще можно вывести кого-то из-под удара?
— Считаю, ВАДА должно пойти навстречу, такое прежде бывало в аналогичных ситуациях. Нужно поднимать медицинскую документацию. Какая, например, кардиограмма была у атлетов в момент назначения препарата? Это важно.
— Может быть, все же недоработали спортивные руководители России?
— Да кто же мог предполагать? Когда известили, что препарат с 2016 года запретят, наши чиновники дали команду прекратить прием с 1 января. Кто знал, сколько времени выводится милдронат из организма? Это сейчас вопрос встал остро.
— Насколько вообще велика роль медиков в успехе спортсмена сегодня? Ведь сколько разных «мельдониев» приходится принимать, чтобы быть на уровне.
— В разных видах, конечно, по-разному. Стайерская подготовка, дисциплины выносливости — одно, тяжелая атлетика — другое. Весь мир использует БАДы, витамины, протеины, аминокислоты. Я думаю, эффект от женьшеня еще и выше, просто он очень дорогой, да и многие травы полезны.
— Победы в большом спорте в последнее время все больше напоминают ситуацию с отмененным голом в футболе. Его автор ликует, все его поздравляют, а потом судья показывает, что мяч не засчитан. То же — с пойманными атлетами. Как они живут с пониманием того, что их триумф может в любой момент обернуться «пшиком», а то и позором? Страшно ведь. Или не задумываются?
— Ну, теперь понимание приходит. Тем более что допинг-пробы хранятся долго. Завтра, может быть, витамин B 6 запретят, а он здорово помогает. Сейчас — принимай, сколько хочешь. А что скажут завтра?
— Это все превращает большой спорт в некий фарс.
— Есть, конечно, такое. Спортсмен уже и лечиться, как привык, получается, не может. Боится.
— В вашем любимом гольфе не было, к счастью, ни одного допинг-разоблачения (Журова — почетный президент Федерации гольфа России, сама участвует в турнирах. — «Спорт День за Днем»).
— Профессиональных гольфистов и не пытаются разоблачать. НХЛ не пускает к себе ВАДА, НБА...
— Зачем это процветающим лигам с высокой доходностью?
— Да, они гонятся за зрелищностью. Их можно понять. Я все же думаю, что, если спортсмен прошел допинг-пробу и оказался чист, на этом надо закрывать вопрос. Не поднимать его заново, вскрывая пробу через десять лет. Это абсурд.
— Государственная дума вынуждена была озаботиться проблемой допинга. В ее стенах звучали даже призывы к уголовной ответственности. Не смущает?
— Кое-что — да, смущает. Перебор. За склонение ребенка к употреблению допинга уголовную ответственность вводить необходимо. Ребенок не может сам пойти в аптеку, сам приобрести стимулятор, предварительно самостоятельно его выбрав. Но и тут есть своя сложность. Ее нужно учитывать. Ребенку могли дать допинг родители. Не тренер, не врач — родители, которые сегодня подчас более всех остальных мечтают о славе и супердоходах своего дитяти. А родители могут и на тренера свалить.
А вообще уголовное преследование за применение допинга, на мой взгляд, — перебор. В той же Америке уголовно преследуют не за то, что спортсмен употребляет допинг, а за то, что он врет, говоря, что ничего не принимает, за дачу ложных показаний. Если ты признался — значит раскаялся, отбывай дисквалификацию, гуляй дальше, зная, что нечестно выиграл. А «уголовка» — это в том случае, если тебя уличили в принятии допинга, а ты до этого всем говорил, что его не использовал. Вот за это Мэрион Джонс была наказана шестью месяцами тюрьмы, а не за что другое (американская бегунья в середине нулевых лишилась медалей, завоеванных на Олимпиаде 2000 года, и отбывала срок за лжесвидетельство в суде по делу о допинговом скандале. — «Спорт День за Днем»). Думаю, в этом смысле и Марии Шараповой некуда было деваться. Если бы она не призналась в употреблении мельдония, пусть даже она с его помощью лечилась, и этот факт был бы доказан, ее могли привлечь к уголовной ответственности.
Тренер плох? Пусть пробуют родители
— Видели «ролик» с участием тренера Кубышкина, который призывает юных футболистов устроить драку на поле? У многих может сложиться впечатление, что такие люди и составляют «цвет» тренерского цеха в детском спорте.
— Футбол — отдельная тема. Знаю от коллег, что в футболе особенно много некомпетентных тренеров. В других видах ситуация лучше. Есть тренеры очень жесткие. И к ним ведут детей, чтобы был результат. Такая специфика, например, в гимнастике, в фигурном катании.
— Татьяна Анатольевна Тарасова рассказывала, что бралась тренировать трехлетних и орала на них так, что потом неделю не могла разговаривать — срывала голос.
— Сейчас такое время, что все можно снять на телефон, «выложить» в Интернет. Так и в школе происходит. Конечно, когда дело доходит до рукоприкладства, это уже криминал. Я, когда занималась художественной гимнастикой, с этим столкнулась. Сейчас в некоторых видах спорта тренеры дают «домашнее задание» родителям — дескать, мучайте своего ребенка сами, растягивайте до слез, сажайте на шпагат, заставляйте отжиматься. Хотите, чтобы из него что-то получилось, — тренируйте! Тренер снимает с себя ответственность. Потому что потом кто-то из родителей придет и подаст на тебя в суд. При такой «смешанной» системе подготовки трудно понять, кто что делает не так, кто тот же допинг спортсмену дает, тренер или родители.
— Ребята, показанные в скандальном «ролике», вряд ли успеют войти в сборную России, которой играть на чемпионате мира по футболу 2018 года. Как мы готовы к этому турниру?
— Я вхожу в Контрольно-ревизионную комиссию при президентском Совете по спорту. Как раз она занимается мониторингом, отслеживает готовность объектов. Почти каждое совещание у нас начинается с темы футбола. Регионы отчитываются на уровне руководителей. И «красные кнопочки», которые означают SOS, горят редко, не по самым главным поводам. В общем, пока укладываемся в сроки. И это несмотря на то, что меняется экономическая ситуация. Да, от чего-то приходится отказываться. Так было и перед Олимпиадой в Сочи — отказывались от возведения не самых главных объектов, чтобы экономить деньги. Но идем на финишную прямую.
— Проект под названием «Матч ТВ», наоборот, подводит только первые итоги деятельности. Что думаете про новый телеканал, вокруг которого много споров, разговоров?
— Всегда, когда что-то новое затевается, много ожиданий — особенно в области телевидения. Канал «Матч ТВ» работает с декабря, еще рано давать исчерпывающие оценки. Какие моменты появились новые — показывают «спорт изнутри», раньше такого не было. В то же время я, помню, негодовала, когда чемпионат мира по конькобежному спорту «прерывался» футболом. И не только я была возмущена, большая армия поклонников этого вида спорта, того же Павла Кулижникова, который боролся за золото. Вдруг вместо забега «врубают» футбол, причем «не наш»! Я уже не говорю о том, что коньки показывались «в ночи». С другой стороны, понимаю, что это спорт, сетка может меняться, одним болельщикам нравится одно, другим другое, надо искать «золотую середину». Канал должен встать на ноги, пройти «обкатку». С теми же комментаторами надо разобраться — звезд на канале много, все хотят достойной зарплаты, не всегда ее можно обеспечить, эти вопросы требуют урегулирования.
— Тиной Канделаки.
— Тина, которую часто обсуждают, должна хорошо разбираться не столько в спорте, сколько в телевидении. Она же не берется комментировать какие-то соревнования. У нее как у руководителя другая задача — «продвигать канал». Если получится выйти на те показатели, которые запланированы, значит, она сработает эффективно. Если нет, Тина, человек амбициозный, критически к себе относящийся, первая обратит на это внимание.
— К слову, недавний товарищеский матч по футболу Франция — Россия по ТВ смотрели около шести миллионов французов — вдвое больше, чем у нас, после чего снова сказали, что Россия — не футбольная страна.
— Думаю, тут надо говорить о том, что у нас еще нет как таковой культуры боления. Сейчас она только формируется. В Америке, например, принято болеть за команды школ, колледжей, на соревнования самого разного ранга приходят родственники, друзья, знакомые. Это настоящая «тусовка». Они знают, как себя вести на трибунах, спортсмены к такому вниманию с детства привыкают, соответственно, у них другой уровень, мотивации, отдачи, заинтересованности. У любого соревнования — высокий «градус». У нас на стадионы приходят в основном покричать. Но и таких любителей немного. Что, на те же коньки, волейбол, баскетбол ходят много народу? Нет. Не умеем мы еще как следует болеть. У наших людей другие интересы. Те же родители далеко не всегда пойдут болеть за ребенка. Отдадут тренеру — пусть он дальше занимается.
— Еще недавно наш спорт жил в соответствии с лозунгом «Заграница нам поможет», на Олимпиаде в Сочи даже пожинали плоды с помощью спортсменов, завоевавших медали, и тренеров, подготовивших спортсменов. Потом был объявлен курс на импортозамещение.
— Знаете, для меня тренер-иностранец при всех обстоятельствах — только консультант. Тренером в широком смысле слова я его не назвала бы. Тренер отечественный — совсем другое. Он знает, что происходит со спортсменом, знает, что тот ест, пьет, что у него с ОФП, какие травмы, вплоть до обстоятельств личной жизни. Если российский тренер этого не знает, для меня он тоже консультант. Тренер должен уметь все. Если его атлет не бежит — сделать так, чтобы он бежал. Если надо залечить травму — и с этой задачей справится. Вызывай специалиста, разбирайся, решай проблему. Если не умеешь, значит, тебе диплом напрасно дали.
Растить чемпионов нужно в школе
— Как человек, работающий на государственном уровне, скажите, как вообще наш спорт выглядит на фоне остальных сфер жизни? Какую роль играет?
— Когда у меня спрашивают, нужны ли спортсмены в Думе, я задумываюсь: как часто люди вспоминают о спорте в течение дня? Мельдоний сейчас только ленивый не обсуждает — значит, им это интересно. Если говорят о здоровье, тут разные рецепты: иди побегай, сходи на фитнес, займись гимнастикой. Про спорт вспоминают, когда думают, чем занять детей, причем с пользой. Это очень важно. Сейчас вот отчитывался Сергей Умнов, руководитель МВД России по Петербургу и Ленобласти, его спросили, как сделать так, чтобы меньше было криминала? Он сказал, что лучшее средство — спорт. Чем активнее человек им занимается, тем дальше он от наркотиков, алкоголя, преступности. Здоровый образ жизни — залог здоровья нации. Спортивные мероприятия большого масштаба меняют облик городов... Получается, спорт пронизывает всю нашу жизнь. Если правильно отстроить спортивную отрасль, она даст большие дивиденды для экономики.
— От общего — к частному. Как нам с коллегами сдать нормы ГТО? Особенно если примут закон об обязательной сдаче этих тестов.
— Этого нам точно не нужно. Эксперты сходятся в этом мнении. Кода речь только зашла о новом ГТО, я сказала: будет «обязаловка» — не буду поддерживать эту тему. Отчеты, бумаги, приписки — в свое время все это и убило ГТО. Кому надо — пусть сдают. Роль этих тестов повысится, когда они будут добавляться как балл к ЕГЭ, улучшать твое резюме, влиять на твои перспективы, профессиональные в том числе. Для примера своим детям лично я могу сдать нормы ГТО. Как олимпийской чемпионке зачем мне это нужно? Какая в этом случае моя мотивация? Никакой. Я в свое время все это сдавала, у меня значки, грамоты. Зачем профанацией заниматься?
— Ну и поскольку на дворе все еще кризис, расскажите, как он сказывается на отрасли, какие спортивные программы могут быть сокращены?
— Будет, конечно, оптимизация. Нужно учиться эффективнее тратить деньги. Для спорта высших достижений придется закупать то, без чего обойтись не можем, чтобы идти в ногу с конкурентами. На уровне детско-юношеского спорта, думаю, многое можно обеспечить силами отечественного производителя, что обойдется дешевле.
В чем я убеждена и в чем согласна с президентом и с премьером — нам не нужны огромные арены. Нужно возводить малобюджетные спортивные объекты, пусть даже ангарного типа. Не дворцы какие-то, которые неизвестно как будут заполняться, — нужна инфраструктура шаговой доступности. Причем объекты эти должны размещаться как можно ближе к обычным школам. В этом случае школа будет и образовательным, и спортивным центром. Нужны учителя физкультуры, тренеры, инструкторы. Кто из родителей не хочет отвести ребенка в школу, оставить его там, чтобы он с пользой для здоровья проводил время? Днем у нас спортивные объекты зачастую пустуют. Их должны заполнить школьники. Тогда мы сможем развивать массовость в рамках образовательной системы, как это происходит во многих странах мира. Там спорт концентрируется в школах, и только когда ребята достигают определенного возраста, начинают показывать результаты, государство вкладывается, помогает их конвертировать в медали спорта высших достижений. То есть ситуация развивается эволюционно. Нам нужно следовать этой модели.
Личное дело
Светлана Журова
Родилась 7 января 1972 года в Павлово-на-Неве (Кировский район Ленинградской области)
Заслуженный мастер спорта (конькобежный спорт)
C 1988 по 2006 годы входила в состав сборных СССР и России
Достижения:
Олимпийская чемпионка — 2006 в беге на 500 м
Чемпионка мира в спринтерском многоборье (2006) и на дистанции 500 м (1996)
Трехкратный серебряный призер чемпионатов мира на дистанции 500 м (1998, 1999, 2000), бронзовый призер чемпионата мира на дистанции 500 м (2001).
Пятикратная чемпионка России в спринтерском многоборье (1997, 2000, 2002, 2004, 2005)
Депутат ГД РФ V и VI созывов
Первый заместитель председателя комиссии по международным делам
Председатель попечительского совета фонда «Спорт и достоинство»